– Ну чего, пойдешь сегодня жилье искать? – спросил Федька.
– Ага, пойду. Оставлю тебя единоличным владельцем комнаты.
– Да мне по хрен, сам видишь, – сказал он, запахиваясь в дождевик. – Я туда только спать прихожу.
– А дамы? – подковырнул я.
– Ну… есть тут пара гостиниц маленьких, собственно говоря. Мне проще номер на сутки, чем за собой порядок поддерживать. В общаге проще. Не, я тебя тоже на сто процентов понимаю, есть такие люди, что без своего угла не могут. Серый покойный как раз таким был, тоже все съехать собирался.
– Не съехал?
– Не вышло, – невесело засмеялся Федька. – Это ты мужик видный, а Серый был короткий, толстый и на порося похож. Не с кем ему было съезжать.
– Куда идти-то лучше?
– Если до после обеда дотерпишь, то можем вместе пройтись, даже проехаться, – предложил он. – Только с условием, что еще на базар зайдем и на заправку: к выезду готовиться надо.
Я обрадовался: все же пока плохо ориентируюсь, а в компании с пронырливым и пробивным Федькой все куда проще. И не пешком под этой мокротой, провались она совсем, сколько же можно! Словно природа приложила все силы, чтобы доказать, что «это осень, это осень!». Мы и так верим, на слово.
– Да мне тоже на базар, – сказал я в ответ. – Магазины к карабину нужны, да и из одежды что-нибудь прикупить надо – зима на носу, как я понимаю.
– Верно понимаешь, и лучше сейчас, а то цены задерут и расхватают что получше, – поддержал меня в начинании Федька. – Тут народ нос по ветру держать умеет. Обедать где хочешь, кстати?
– За талоны бы сходил, все равно их много. И экономия, и времени терять не надо.
– Это правильно, тоже предложить хотел. Но талоны с тебя, мои уже давно закончились, их только новым и бедным бесплатно выдают.
– Серьезно?
– Да там недорого, в сущности, – засмеялся он. – Так что потом уже за деньги.
– У меня их еще книжка целая, давай добивать.
Как заснул – даже не помню, кажется, даже раньше, чем головой подушки коснулся. Проснулся один раз, когда убитый хулиган приснился, но отрубился вновь, и дальше уже без сновидений.
Федька разоспался, даже будильника не слышал, пришлось трясти.
– Э, спящий красавец, воскресни, дела зовут, – тряс я его за плечо. – Идешь?
Он с трудом разлепил глаза, помотал взъерошенной головой. Затем помолчал с минуту, явно пытаясь сжиться с действительностью, потом кивнул преувеличенно решительно:
– Точно, идем!
– Вставай, я пока побреюсь схожу.
С суток приходишь, естественно, с суточной же щетиной. И так же спать заваливаешься. Потом побреешься днем, а на следующее утро с этим затруднение – не успевает отрасти достаточно, чтобы цепляться опасной бритвой, которой я к тому же еще толком пользоваться не научился. Хотя править на ремне уже получалось.
В душевой было пусто – середина дня все же, – так что никто не мешал сначала долго стоять под струями горячей воды, а потом долго бриться, постоянно протирая мгновенно запотевающее зеркало. Когда уже остатки пены смывал, зашел Федька, сказавший:
– Не боись, я мухой.
Потом была канистра с водой, залитая в радиатор «блица», потом пневмозапуск, и грузовик повез нас по делам.
– Давай с базара начнем, а потом по твоим делам, годится? – спросил Федька, пропуская на перекрестке с Советской колонну комендачей.
– Не разбегутся ответственные лица?
– А куда они денутся, живут же обычно прямо в этих домах.
– Тогда в столовку и на базар давай.
Замыкающий «студер» военных, волокущий за собой миномет на передке, проскочил дальше, и Федька врубил первую скорость.
В столовке людей было много – как раз обеденный перерыв у многих, а вот на базаре куда меньше, чем в субботу: все же и день будний, и погода очень плохая, но в «Уцененных товарах» все были в сборе.
– А, Федя! – заулыбался золотыми зубами Мамед. – Что ищешь?
– Петра ищу, – ответил Федька, – на месте?
– Здесь я! – высунулся из какой-то подсобки низкорослый и толстый, стриженный ежиком мужичок. – Чего хотел, Федь?
– Сальник подходящий нужен…
Дальше я слушать не стал, а сразу направился к отсеку с оружием. Слава Длинный меня узнал, сразу сказав:
– А браунинг еще в тот день ушел, так что если за ним…
– Не, пока не за ним, – скрестил я руки в отрицающем жесте. – Магазины к американскому карабину есть?
– Есть, как не быть, – кивнул он и полез под прилавок за ящиком. – Это к М1 в смысле?
– Ага.
– Сколько тебе?
– Четыре. Если есть, то шесть.
– Есть и больше, – пожал он плечами. – Не дефицит. По пятнадцать будут.
– Фига се!.. – Я даже присвистнул. – Не дороговато?
– К ППШ по семь бы отдал, а американец подороже, – равнодушно пожал он плечами. – Все же их меньше.
– Давай шесть, фиг ли там, – вздохнул я, победив жабу.
Вроде есть деньги, но мне еще квартиру снимать, а потом за ремонт машины платить, так что денег пока вроде и много, но надо посмотреть, какие счета выставят.
– Шесть так шесть, – сказал он, один за другим выложив передо мной на прилавок вороненые металлические коробки. – Еще что-то?
– Достаточно, – покачал я головой отрицательно, сгребая магазины в противогазную сумку и отдавая деньги. – С остальным пока порядок.
В одежном закутке стояла все та же тощая женщина, которая сейчас помогала мерить здоровенный, похожий на караульный, тулуп какому-то толстяку, крутящемуся перед зеркалом и громко пыхтящему. Увидев меня, она просто сказала:
– Поройся пока, что там тебе нужно, а я как с покупателем закончу, так к тебе и подойду.
– С размерами тут как? – спросил я у нее.
– Да так…– она сделала неопределенный жест. – Малый, средний, большой, очень большой. На тебя… все справа любой кучи ищи, там на длинных.
Ладно, форма формой, но надо что-то еще, по вечерам и в кабаки многие стараются чуть приличней одеваться. Оно и правильно на самом деле. Я вообще рестораны любил те, в которые вечером без галстука и не пустят. А то за одним столом юбилей может быть, а за соседним чуть не в шортах резвятся… Нехорошо.
Так, пару свитеров теплых надо, серых, простых, с горлом. Два, потому что шерсть натуральная, будут растягиваться быстро. Один намочил – и сушить, второй носишь. И наоборот.
– Красавишна, где брюки померить можно?
– Вон за занавеской.
И вправду. Даже зеркало на стене есть, хоть и повернуться негде. Штаны зеленые, с карманами, стиль «милитари». А что, даже удобные, хоть что-то полезное пришло из нашего двухтысячного в этот сорок восьмой, или какой он тут. И вроде сели пристойно, и даже удобно в них.
