Несмотря на то что все считали Распутина целителем, сохранилось лишь несколько упоминаний о том, что он действительно кого-то исцелил. Одним из таких «исцеленных» был сын его секретаря Арона Симановича. Распутин якобы излечил его от «пляски святого Витта» (хореи Сиденгама). Ольга Лохтина заявила Комиссии, что Распутин лечил ее от «неврастении кишечника», которой она страдала пять лет, и никто из врачей, даже специалист из Западной Европы, не мог ей помочь. Впрочем, к обоим этим случаям следует отнестись с определенным скептицизмом: мемуары Симановича чрезвычайно ненадежны, а Лохтина страдала психическим заболеванием, которое вполне могло стать причиной ее таинственно прошедшей болезни10. Немецкий посол в начале 1916 года писал, что Распутин лечил дочерей царя, когда они были девочками, – отсюда и свободный доступ в их комнаты, вызывавший всеобщее возмущение11. Конечно, ничего этого не было, и это всего лишь светские сплетни.
Доказательством целительной силы Распутина считают также эпизод с Вырубовой. 2 января 1915 года Вырубова попала в железнодорожную катастрофу на пути из Петрограда в Царское Село. Она чуть было не погибла. Несколько часов ей пришлось пролежать прямо на снегу со сломанными ногами, прежде чем ее доставили в больницу. Она была в ужасном состоянии, без сознания. Казалось, что жить ей осталось всего несколько часов. Священник уже провел обряд соборования. И тут появился Распутин. Он подошел к ее постели, взял ее за руку и громко сказал: «Аннушка, проснись. Посмотри на меня». После этих слов Вырубова открыла глаза, увидела Распутина, улыбнулась и сказала: «Григорий, это ты? Слава Богу». Погладив Вырубову по руке, Распутин произнес так, чтобы его слышали окружающие: «Жить она будет, но останется калекой»12.
И Распутин оказался прав. Вырубова выжила, но более не могла ходить без костылей. Эту историю повторяли многие люди, но преимущественно те, кто не находился рядом с больной, что вызывает сомнения в ее достоверности.
Валентине Чеботаревой, старшей сестре в военном госпитале Александры в Царском Селе, об этом случае позже рассказывала присутствовавшая в тот момент доктор, княгиня Вера Гедройц. «Послали за Григорием. Жутко мне стало, но осудить никого не могла. Женщина умирает; она верит в Григория, в его святость, в молитвы. Приехал перепуганный, трепаная бороденка трясется, мышиные глазки так и бегают. Схватил Веру Игнатьевну за руку: «Будет жить, будет жить… […] Будет, я ее спасу». Как вспоминала Гедройц, царь улыбнулся и сказал: «Всяк по-своему лечит». Чеботарева была убеждена в том, что Николай не верил в святость и силу Распутина, но был готов принять то, во что верили другие13.
Сама Вырубова не вспоминала этот эпизод как доказательство великой силы Распутина. Она помнила, что Распутин вошел в ее комнату (значит, она была в сознании, хотя все впоследствии утверждали обратное) и сказал собравшимся вокруг ее постели, что она будет жить, хотя навсегда останется хромой. Затем он подошел к ее постели, и она спросила, почему он не молится, чтобы ослабить ее боль. И все. Ничего больше14. Трудно понять, что именно произошло в тот момент. Сделал ли Распутин для Анны нечто большее или просто подошел к постели, погладил по руке и сказал, что она выживет? Вполне возможно, что для спасения ее жизни было достаточно одного его присутствия.
Александра, несомненно, видела в Распутине орудие Божье. Она твердо верила, что именно он исцелил ее сына, но в то же время забывала, что вылечить цесаревича он так и не смог: гемофилия сохранилась у мальчика на всю жизнь. Важнее всего было то, что Алексей будет жить, пока жив Распутин – и этого для несчастной матери было достаточно. (Впрочем, следует отметить, что после смерти Распутина Алексей от своей болезни не умер.) Александра была убеждена, что жизнь ее сына сохраняется благодаря вере – ее собственной и Распутина. И все действия Распутина она воспринимала сквозь призму веры, поэтому они превращались для нее в чудеса. Достоевский прекрасно сформулировал это в «Братьях Карамазовых»: «В реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры»15. Чудеса возможны только при наличии веры.
Сила Распутина выходила за рамки его молитв и одушевленных объектов, которых он касался. Когда в начале 1916 года Вырубова заболела, Александра велела ей остаться в постели и пить горячее красное вино, благословленное Распутиным. Часть этого вина Александра выпила сама, а остальное отправила Николаю в штаб армии. Были и другие талисманы. Во время войны Александра часто посылала Николаю цветы и сухари, «распутинские сухарики». Она считала, что это сохранит царю жизнь и принесет победу войску16. В обществе тоже верили в силу распутинских талисманов. Вокруг них сложилось множество мифов. Самой популярной была история о том, что во время медицинских процедур врачи обнаружили под простынями в постели Алексея грязный жилет. Врачи были шокированы, но Николай сказал, чтобы они не беспокоились, это жилет Распутина, и он поможет врачам в их работе17. По словам Илиодора, Распутин похвалялся тем, что излечил царя от ангины, послав ему воротник рубашки. Этот воротник следовало застегивать на шее перед сном. На следующее утро боль в горле прошла. Николай называл это чудом18.
Удивительно, но сама Александра не обращалась к Распутину, хотя страдала массой заболеваний (и реальных, и воображаемых). Но это не означает, что он ей не помогал. Так, например, в ноябре 1916 года она писала Николаю, что благодаря помощи Распутина наконец-то смогла несколько ночей хорошо спать19. Что именно сделал Распутин, она не уточнила. Писатель Надежда Лохвицкая, более известная, как Тэффи, писала, что за обедом в апреле 1915 года Распутин рассказал, как он помог императрице: «Она больная. У нее очень грудь болит. Я руку на нее наложу и молюсь. Хорошо молюсь. И ей всегда от моей молитвы легче. Она больная. Молиться надо за нее и за деточек. Плохо… плохо…»20 Александра любила советовать придворным во время болезней обращаться к Распутину за помощью, но почему-то никогда не просила его исцелить ее саму от невралгии и неврастении, которые на долгое время приковывали ее к постели21. Судя по всему, Распутин избавлял ее только от определенных симптомов – раздражительности, дискомфорта, бессонницы22.
Врачи цесаревича, Федоров и Острогорский, терпеть не могли Распутина. И все же они открыто заявляли, что не раз видели, как Распутин облегчал состояние мальчика и останавливал кровотечение. Сестра царя, великая княгиня Ольга, говорила то же самое, хотя не являлась сторонницей Распутина23.
Вениамин высказал предположение о том, что сила Распутина уходит корнями в способность некоторых крестьян «заговаривать кровь», когда кровь останавливается просто от слов24. Баронесса София Буксгевден вспоминала, что была свидетельницей подобного в детстве, в имении ее деда, когда его любимый жеребец повредил ногу. Вызвали ветеринара-хирурга, но он не сумел остановить кровотечение, и тогда дед приказал позвать старика из деревни по имени Александр. Этот Александр якобы знал «таинственное слово, которое остановит любое кровотечение». Врач считал, что это всего лишь суеверие, но отчаявшийся дед все же послал за Александром. Маленькая София навсегда запомнила его странные и зловещие глаза: «Казалось, что их жесткий взгляд пронизывает насквозь». Александр медленно взял ногу лошади, положил ладони на рану, из которой хлестала кровь. Он спокойно начал что-то бормотать себе под нос, так тихо, что никто не мог разобрать ни слова. При этом он осторожно поглаживал рану. И вдруг, к всеобщему изумлению, кровь остановилась. Все, кто присутствовал при этом и видел все собственными глазами, никак не могли поверить.
