«Такая радость, что всяк не может православный христианин сказать случившегося с ним от радости, увидя батюшку царя! А у злых и неверующих такая злоба бывает, они хотят, но у них сила – ничто, потому сильные радости у толпы народа: и злые, и завистники не могут принести зла – их, злых, толпа тает, как снег от жары, потому что радость и «ура» как гром и молния. Как гром грянет, то мы крестимся, а «ура» – сила. Злые бессильны и «ура» бегут, как бес – молитвы; противники Родины трепещут, и бегут, и скрываются. […]
А чем объясните? Тем, что велика православная вера, и в ней явился избранник и помазанник божий. А слов на это совсем нет и сравнивать нельзя. Господи, мы счастливы! […] Вот его поездка будит всех спящих. Наверно, ежели бы он стал почаще ездить, то он бы увидел, как его ждут и любят и светом любви освещают. […]
Батюшка наш проехал с радостью и потом еще раз за разом поселил оживление своим посещением. Господи, яви милость свою на нас! Давай мужества батюшке царю, чтобы он нас более и более посещал все свое – посаженный рассадник земли»3.
Судя по упоминаниям врагов, брошюра была направлена не только на восхваление царя, но и несла в себе более мрачное послание, связанное с получившим широкую огласку преступлением, о котором все лето говорили в городе. В марте 1911 года в одной из небольших пещер было обнаружено тело убитого тринадцатилетнего Андрея Ющинского. Тело его было ужасно изуродовано. Полиция безуспешно пыталась найти убийцу. И тут местное отделение Союза русского народа начало распространять слухи, что убийство Андрея было ритуальным и совершили его евреи. Черная сотня призвала к погромам городских евреев. История эта стала известна по всей России и привлекла внимание министров в столице. В июле, за месяц до приезда Романовых в Киев, полиция по обвинению в убийстве арестовала еврея Менделя Бейлиса. Бейлис был совершенно невиновен, но его держали под следствием более двух лет. В конце концов его выпустили. Но за это время «дело Бейлиса» стало известно во всем мире и послужило поводом для жесткой критики царского режима4.
Имя Распутина стали связывать с этим чудовищным делом – впрочем, как и со всем, что тогда происходило в России. Говорили, что в тот день, когда был убит Андрей, Распутин встретился с его матерью на улице Киева и дал ей пять рублей. Когда человек, который сопровождал его, спросил, почему он так поступил, Распутин ответил, что бедная женщина не поняла, что он сделал: она не найдет дома сына, потому что его только что убили5. История звучит правдоподобно, хотя является чистой воды вымыслом.
В своей брошюре Распутин прямо говорит о деле Бейлиса. Он восхваляет Союз русского народа, называя их «союзниками» и «воистину слугами Церкви и батюшки, великого царя». Члены Союза для него «величайшие святые». Он советует царю встречаться с черносотенцами и членами других националистических групп, таких как Союз русского народа и Союз Михаила Архангела, стать их покровителем и поощрять создание таких групп по всей империи:
«Эти кружки нужны для евреев; они очень их боятся. Когда они идут по Киеву, то жиды шушукаются и трепещут; армии меньше боятся, потому у них дисциплина не позволяет, а у Союза русского народа нет дисциплины. Теперь, как можно, надо основывать кружки и не ссориться; то евреи и не подумают просить равноправия»6.
История отношений Распутина и евреев довольно сложна. Эти слова – а у нас есть все основания предполагать, что это действительно были его слова – являются единственными публичными антисемитскими высказываниями Распутина. Тем не менее он был близок со священнослужителями, которые были известны своими антисемитскими взглядами. Позже их пути разошлись, и все же Распутин никогда открыто не критиковал взгляды таких людей, как Илиодор. Являлся ли сам Распутин членом Союза русского народа? Некоторые считают, что был, но убедительных доказательств тому нет7. Иногда журналисты называли его орудием Черной сотни при дворе. В мае 1914 года журналисты писали, что Распутин был членом московского отделения Союза русского народа и встречался с заместителем руководителя крайне правого Русского монархического союза во время приезда в Москву8. В ноябре 1915 года в департамент полиции пришло анонимное письмо, в котором утверждалось, что Распутин является членом Союза Михаила Архангела и разделяет их стремление спасти Россию от хаоса и революции9. Но доказательств ни одному из подобных заявлений нет. Дружеские отношения Распутина со многими евреями и его выступления в их защиту вызывают серьезные сомнения в правдивости подобных заявлений.
Убийство юного Андрея стало не единственным убийством в Киеве, имевшим серьезные политические последствия. 14 сентября Николай с дочерями Ольгой и Татьяной, а также многие высокопоставленные лица посетили киевский оперный театр, где давали «Сказку о царе Салтане» Николая Римского-Корсакова. В антракте анархист и тайный агент охранки Дмитрий Богров приблизился к Столыпину и дважды выстрелил в него из револьвера. Через четыре дня Столыпин умер. Убийство Столыпина долгое время являлось предметом пересудов и самых разнообразных версий. Главным вопросом оставалось то, чей заказ выполнял Богров в тот вечер: революционеров и евреев, то есть противников режима, или крайне правых, которые были противниками столыпинских реформ. Тот факт, что Богров смог войти в строго охраняемый театр с револьвером, позволял предположить, что за убийством стоял Курлов10.
Присутствие Распутина в Киеве не осталось незамеченным. Позже Илиодор утверждал, что Распутин имел какое-то отношение к убийству, а князь Феликс Юсупов писал в мемуарах, что Богров и Распутин были друзьями, и по этой причине царь впоследствии приостановил расследование убийства11. Нет никаких доказательств того, что Распутин был знаком с Богровым, не говоря уже о том, чтобы дружить с ним. В ходе расследования не было обнаружено никаких доказательств связи Распутина с этим убийством12.
И все же разговоры не прекращались. Говорили, что, хотя Распутин и не имел отношения к убийству13, он предвидел смерть Столыпина. Правый член Думы Василий Шульгин писал, что осенью 1913 года к нему приезжал почтово-телеграфный чиновник из Киева. Этот человек рассказал Шульгину, что в 1911 году жил в том же доме, что и Распутин. Однажды, когда они стояли на улице и мимо проехал императорский экипаж, а за ним экипаж Столыпина, Распутин вдруг «затрясся весь…»: “Смерть за ним!.. Смерть за ним едет!.. За Петром… За ним”… Тем же вечером человек этот слышал, как Распутин «кряхтел, ворочался, стонал…»: «Ох, беда будет, ох, беда»… Чиновник спросил Распутина, в чем дело, и тот ответил: “Ох, беда, смерть идет”. Следующим вечером был убит Столыпин14.
В салоне Богдановичей говорили, что после смерти Столыпина Александра послала за Распутиным, чтобы спросить у него, кем заменить премьера15. Посол Германии, Гельмут Люциус фон Штедтен, писал рейхсканцлеру Теобальду фон Бетман-Хольвегу, что царь послал «монаха» Распутина встретиться с человеком, которого сам Столыпин считал хорошим кандидатом на пост премьера после своей отставки. Распутин встретился с этим человеком и впоследствии сказал царю, что счел его «приемлемым». Убийство Столыпина, по мнению посла, лишний раз убедило императора и императрицу в необходимости «доверять защите монаха и прислушиваться к нему»16.
