Позже Распутин спросил у Сазонова разрешения пригласить в Петербург свою дочь Матрену, и тот согласился – отчасти потому, что у самого была дочь того же возраста. Девушки быстро подружились. Ранее Распутин отвез Матрену в Казань, в Мариинскую школу, но там она была очень одинока, и он забрал ее в Петербург, где она стала ходить в гимназию Стеблин-Каменской на Литейном проспекте. Позже к ней присоединилась сестра Варвара. Они стали пансионерками и приходили домой, чтобы повидаться с отцом и семьей по выходным. Сестры учились в местной школе в Покровском, но, как пишет Матрена, императрица решила, что им нужно получить хорошее образование, и по ее настоянию Распутин привез девочек в столицу. Дмитрия отправили в Саратов учиться под руководством Гермогена, но мальчик не любил учебу и очень скучал по дому. Поэтому его вернули в Покровское. Прасковья несколько раз приезжала в столицу с мужем, но предпочитала жить в Покровском. Отец Распутина, Ефим, побывал в столице лишь один раз. Шум и суета показались ему слишком утомительными. Матрена описывала, как он крестился перед тем, как перейти улицу, а потом робко пробирался среди автомобилей11.
24 августа полиция сообщала, что Распутин покинул Петербург и направился в Москву. Уведомили московскую охранку, но настало уже 24 октября, а они не могли его выследить. Охранка направила агентов в Царское Село, но Распутина не было и там12. Местонахождение Распутина в последние месяцы 1910 года вызывало всеобщий интерес. Газета «Утро России» 27 сентября писала, что Распутина выслали из столицы и других крупных городов Центральной России, он более двух месяцев добивался разрешения вернуться и в конце концов приехал в Санкт-Петербург13. На следующий день «Руль» опубликовал поправки: Распутин снял дачу близ Вырицы, примерно в часе езды от Петербурга к югу. «Цель его приезда, – с ложной уверенностью писал автор статьи, – реабилитироваться в глазах общественности»14. В тот же день другая газета писала, что Распутин пытается добиться встречи в Синоде, но все его попытки провалились, ему категорически запретили жить в столице, поэтому он уехал в Тверь15.
А тем временем полиция продолжала поиски. Поскольку Столыпин был министром внутренних дел и ему подчинялась вся полиция, включая полицейский департамент, охранку и жандармский корпус, он приказал своим агентам найти Распутина16. 24 октября Столыпин получил секретный доклад от санкт-петербургской охранки, в котором сообщалось, что в столице и ее окрестностях Распутина нет. Агенты охранки допросили Сазонова о местонахождении Распутина. Сазонов сообщил, что Распутин жил у него в августе, а потом уехал в Москву, но сейчас вернулся «на родину». Сазонов сказал, что со дня на день к нему должна приехать жена Распутина из Сибири. До полиции доходили слухи о том, что Распутин побывал в Царском Селе, но агент, отправленный туда для проверки, выяснил, что слухи были беспочвенными. В конце концов в Москву и Тобольск были отправлены телеграммы с требованием выяснить местонахождение Распутина. Столыпин приказал, в случае если Распутин вернется в столицу, поместить его под «очень тщательное наблюдение».
Через два дня был подготовлен еще один секретный доклад, а затем в «Секретном журнале» особого отдела полицейского департамента появилась такая запись:
«Настоящим сообщаю сведения, собранные тайным образом в ходе расследования дела Григория Ефимовича Распутина-Нового, крестьянина Тюменского уезда Тобольской губернии слободы Покровское.
Внешность: 38–40 лет, росту высокого, волосы светло-русые, глаза глубоко посаженные. Где он находится или проживает сейчас, неизвестно, но может быть выяснено. По разговорам с разными людьми, тайному наблюдению и т. п. получена информация о том, что в настоящее время Распутин проживает со своей подругой Ольгой Владимировной Лохтиной, женой инженера, которая живет на Малой Охте, хотя, скорее всего, без законной регистрации. 5 дней назад Распутина видели едущим в машине к парому близ церкви Святой Марии Магдалины на М. Охте. Скорее всего, он ехал от Лохтиной к своей поклоннице и покровительнице, бывшей фрейлине Анне Александровне Вырубовой, которая проживает в Царском Селе, в доме № 2 по Церковной улице. О том, что оная Лохтина проживает на М. Лахте [sic!], сообщила ее знакомая и тоже поклонница Распутина – некая Екатерина, учительница или работница швейной школы на Литейном проспекте в доме 58. И муж Лохтиной – инженер, статский советник Владимир Михайлович Лохтин, проживающий на углу Пятой линии и Греческого проспекта, также дал ценные сведения по этому делу, поскольку в настоящее время он не проживает со своей женой. Лохтина стала фанатичкой и считает Распутина почти что нашим Спасителем, Иисусом Христом, хотя все в действительности считают Распутина преступником и хлыстом; он оскорбил свояченицу отца Василия Григорьевича Спиридонова
[10], проживающего на Сивковской улице в доме № 32 возле церкви Святого Сергия Радонежского, и других женщин.
Многие знают Распутина и до недавнего времени оказывали ему всякое гостеприимство, в частности домовладельцы – Д. Н. Новиков, Павел Поликарпович Смирнов, купец Петров, бывший издатель газеты «Россия» Георгий Петрович Сазонов и другие. Оного Распутина также часто принимали при императорском дворце через Марию Ивановну Вишнякову, гувернантку его императорского высочества и наследника, великого князя Алексея Николаевича».
Прочитав этот доклад, Столыпин приказал провести секретное расследование дела Распутина17.
В то же время полиция в Сибири также пыталась найти Распутина. Генерал-майор Вельк из Тобольска 25 октября дал телеграмму капитану Чуфаровскому в Тюмень с приказом найти «крестьянина Григория Ефимовича Нового». Через три дня тюменская полиция докладывала, что Распутин с весны находится в Покровском, за исключением одной поездки в Петербург летом18. (Этот доклад противоречит тому, что в том же месяце Распутина видели едущим по улицам Петербурга. Царская полиция часто узнавала о Распутине и его перемещениях из прессы.) 28 октября из Тобольска пришла телеграмма, подтверждавшая, что Распутин находится в Покровском19.
Через два дня, 30 октября 1910 года, петербургская охранка, которой руководил Михаил фон Котен, выпустила совершенно секретный приказ собрать как можно больше информации о Распутине и его перемещениях и установить, где он находился летом и в начале осени. Вскоре стали поступать ответы. Первым отчитался Алексей Прелин, младший офицер тюменской жандармерии. 13 ноября он направил свой доклад из Покровского. Прелин сообщал, что в начале августа Распутин вместе с дочерью Матреной уехал в Казань, где девочка должна была поступить в школу. Затем он посетил Петербург и вернулся в Покровское, где его недавно видели веселящимся в обществе трех монахинь20.
Описание настроения Распутина, данное Прелиным, странным образом совпадает с написанной самим Распутиным в Петербурге «Моей жизни в страхе со Христом»:
«На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь в век. Буду хвалить Тебя, враги мои не дают покоя. День и ночь ищут изловить меня, куда я иду, и там слова мои перетолкуют на свой лад и не дают покоя, озверели сердца человеков и благодать далека от нас. Скажу в душе моей, Боже, будь мне Творец и Покровитель, а враги следят и ставят облаву, и пускают стрелы в душу, и проникают сквозь своим хитрым взглядом, и хотят отнять истину, но это не ими дано, не они и возьмут, а только навредят моим юношам. Но всем больны гоненья. Пока злые языки клевещут, даже много умерло от скорби: но это венец мученика.
