Но днем Николай повел себя иначе. Он был очень напряжен. За стол он сел, не сказал ни слова. Он смотрел куда-то поверх голов офицеров, избегая визуального контакта. Казалось, он никого не слушает. Когда генерал Николай Рузский сухим, монотонным голосом заговорил о плохом моральном состоянии войск, Николай уже не смог сдерживаться. «Извините меня, генерал», – произнес он. Рузский умолк. «Господа, в жизни каждого человека бывают моменты, когда обстоятельства его личной жизни оказываются выше всего остального. Пожалуйста, продолжайте совещание без меня. Я должен уехать».
Все офицеры поднялись. Николай обошел стол, пожимая всем руки перед отъездом. В воздухе витала некая неловкость. Когда Николай вышел, Рузский продолжил с того момента, на котором остановился. Никто не стал спрашивать, что случилось и что хотел сказать царь, хотя новости дошли еще не до всех. Совещание было очень важным. На нем планировалось обсудить перспективы кампании 1917 года. Но без императора никто не знал, что делать и как действовать. Совещание завершилось без принятия каких-то решений. Каждый командующий на своем фронте стал действовать так, как считал нужным и как позволяли обстоятельства10. В четыре часа дня 17 декабря поезд императора выехал из Могилева в Царское Село.
Утро 18 декабря выдалось ярким, солнечным и морозным. Александра, ее дочери, Вырубова и Лили провели этот день вместе, ожидая известий. Александра все еще отказывалась верить в то, что произошло нечто ужасное. Она утверждала, что Распутин, скорее всего, уехал за город и скоро вернется. И все же все подозревали Феликса и Дмитрия и боялись самого страшного, Дмитрий еще раз просил императрицу принять его, она снова отказалась. Александра от имени царя приказала генерал-адъютанту Константину Максимовичу поместить Дмитрия под домашний арест. Вырубова получала анонимные угрозы, и Александра настояла на том, чтобы она осталась во дворце11. Примерно в половине седьмого вечера Николай прислал Александре телеграмму из Орши: «Только сейчас прочел твое письмо. Возмущен и потрясен. В молитвах и мыслях весте с вами. Приеду завтра в пять»12. По Петрограду поползли слухи о том, что Александра предложила огромное вознаграждение за информацию о местонахождении Распутина13.
В понедельник, 19 декабря, четыре дочери Романовых отправились на работу в царский госпиталь, но им было трудно сосредоточиться. Александра, Вырубова и Ден оставались во дворце. В тот же день к ним приехала Акилина Лаптинская. Днем им сообщили, что найдено тело Распутина. В 13.50 Александра дала Николаю телеграмму со страшным известием: «Нашли в воде»14. Лили Ден вспоминала, что известие глубоко потрясло Александру, но она сумела взять себя в руки и не поддаться истерике15.
Примерно в одиннадцать утра 18 декабря к Большому Петровскому мосту прибыли водолазы, чтобы обследовать Малую Невку. К этому времени резиновый сапог уже показали дочерям Распутина, и они подтвердили, что сапог принадлежит их отцу. Водолазы проделали несколько прорубей и целый день обследовали дно реки, но безуспешно. Поиски завершились 19 декабря, когда представитель речной полиции по фамилии Андреев заметил кусок ткани, примерзшей ко льду примерно в двухстах метрах ниже по течению. Туда отправили водолазов. Дно прочесали крюками. Так было обнаружено тело. Тело Распутина примерзло ко льду, и его пришлось вырубать, чтобы поднять на поверхность. Весь процесс фиксировал полицейский фотограф.
Следователь Середа прибыл к мосту в девять утра. Его сопровождали генералы Курлов и Попов, прокурор Завадский, генерал-губернатор Балк и другие. К этому времени труп уже достали из реки. Собралась большая толпа, но полиция оцепила весь район и удалила всех с моста, кроме официальных лиц. Середа зафиксировал следы шин на снегу, отметил, что они приближаются к парапету. Стало ясно, что тело вытащили из машины, прислонили к парапету, а затем кто-то поднял ноги трупа и перебросил через парапет. Силы для броска не хватило, и тело ударилось головой об опору моста – на ней были обнаружены следы крови.
Тело было завернуто в меховую доху. Ноги убийцы обмотали мешком из тонкой синей ткани. В мешке было что-то тяжелое, но намокшая ткань порвалась, груз высыпался, и тело Распутина всплыло. Этот материал и связал Юсупова с преступлением, поскольку вскоре привел к его дому. Течение понесло тело Распутина подо льдом. В ледяной воде доха изогнулась и послужила своеобразным спасательным жилетом. Тело медленно скользило по поверхности воды, где и примерзло ко льду. Веревка, которой были связаны руки, развязалась, и руки Распутина странным образом окоченели над головой. Сначала труп был доставлен в морг на Выборгской стороне. Туда пригласили дочерей Распутина на опознание16.
Матрена вспоминала:
«Я подошла близко. Это был, безусловно, он. Один висок вдавлен от удара. Грязь и водоросли покрывали лицо. Самым ужасным зрелищем – так как худшие увечья были скрыты грубым одеялом – был правый глаз, висящий на тонкой ниточке. На запястьях виднелись глубокие кровавые борозды – он боролся, стараясь освободиться от пут, когда пришел в себя подо льдом. Закоченевшая правая рука лежала на груди, пальцы были сложены щепотью, как для крестного знамения. Помню, что открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука»17.
Матрена явно поддалась стремлению к мифотворчеству. Странное предположение, что Распутин умер, творя знак креста, появилось почти сразу же после убийства, и Матрена повторила его в своих воспоминаниях. Эта часть мифа о Распутине жива и в наши дни18.
Был доставлен гроб, но труп, руки которого окоченели над головой, туда не помещался, поэтому было решено наспех сколотить деревянный ящик. В течение дня труп видели разные чиновники и журналисты, а также Симанович. Толпа на берегу реки росла. Некоторые начали наполнять водой из реки сосуды. Люди были уверены, что вода исполнена той же чудотворной силой, какой обладал Распутин.
Никто не знал, что делать с телом. Макаров хотел отправить его в анатомический театр Военно-медицинской академии в Петрограде, но Протопопов и слышать об этом не хотел. Он считал, что тело Распутина может послужить поводом для гражданских беспорядков в городе. Он велел погрузить тело на грузовик Красного Креста и в пять вечера отправить его из города в богадельню при Чесменском дворце на дороге к Царскому Селу. Повсюду были установлены полицейские кордоны19.
Через час после того, как тело Распутина было отправлено из города, в Царское Село приехали Николай и Алексей. Вся семья уже собралась встречать их на вокзале. Супруги были счастливы встрече. По возвращении Николай сказал: «Мне стыдно перед Россией, что руки моих родственников обагрены кровью мужика»20. В десять вечера к охваченной горем царской семье во дворец приехал Протопопов21.
В тот день заголовки газет сознательно были весьма уклончивыми (хотя и никого не обманывали): «Таинственная находка», «Секретное дело», «Загадочное преступление». Имя Распутина ни в одной статье не упоминалось, речь шла только о «трупе» и «жертве убийства». Но конкретные детали упоминались – журналисты писали о выстрелах, прозвучавших ранним утром 17 декабря на Мойке, о людях в масках, которые выносили из дома что-то большое и тяжелое и несли к автомобилю, об окровавленном сапоге, найденном на Большом Петровском мосту, о том, что князь Феликс Юсупов и Владимир Пуришкевич каким-то образом связаны со всеми этими событиями22.
