Охранка знала о действиях Бернштейна, поскольку ее агенты тоже пытались приобрести книгу. По приказу Белецкого вице-директор департамента полиции Иван Смирнов написал во все русские посольства и консульства, чтобы выяснить, кто владеет рукописью, и попытаться приобрести ее под видом заинтересованного издателя. Следовало использовать «все конспиративные методы и действовать с особой осторожностью». Особый агент Красильников из Парижа рекомендовал послать в Христианию агента, действующего под личиной французского издателя. Но, прежде чем что-то было предпринято, Смирнов 24 марта свернул кампанию, заявив, что необходимость в покупке рукописи отпала5.
Возможно, охранка отступила, поскольку в переговоры с Илиодором вступила более мощная сила – сама императрица. 1 марта (по старому стилю) Илиодор отправил свою жену, Надежду, в Петроград. Надежда везла письма к императрице, в которых Илиодор рассказывал о визите Ржевского и о заговоре с целью убийства Распутина. Позже он утверждал, что никогда не собирался участвовать в заговоре, а просто играл с заговорщиками, чтобы в подходящий момент вывести их на чистую воду. Как всегда, он лгал, доказательством чему служит дата отъезда его жены. Надежда отправилась в Петроград через несколько недель после ареста Ржевского, когда полиции уже все было известно о заговоре6. Илиодор сообщал императрице о том, что она и без него прекрасно знала. Тем не менее Александра была рада получить эти письма, которые показались ей «правдивыми». Она передала их Штюрмеру для дальнейшего расследования7.
Содержание писем Илиодора неизвестно, но, судя по всему, Илиодор не только сообщал о визите Ржевского, но и предлагал императрице свою рукопись. В середине апреля в квартире Илиодора появился некий незнакомец. Он представился Романом Ивановичем Петровым и сказал, что работает на русское правительство. Он приехал в Христианию вместе с неким Сергеем Чичериным, который ожидает его в номере 345 «Гранд-отеля». На самом деле это были Ричард Перанг, подполковник жандармского корпуса, занимавшийся расследованием убийства Столыпина, и граф Борис Борх, действительный статский советник и давний помощник премьера Штюрмера. По словам Хвостова, Борх не раз предоставлял свою квартиру для тайных встреч Распутина и Штюрмера. Хвостов считал его «темной лошадкой»8. Перанг сообщил Илиодору, что императрица послала их купить рукопись и другие документы, доставить их в Россию и уничтожить. За это Илиодор получит 100 тысяч рублей и полную амнистию. Но Илиодор почуял неладное и решил, что это ловушка, чтобы заманить его в Россию. Предложение он отклонил9. По крайней мере, так он описывал это сам. Другие источники утверждают, что это Илиодор обратился к Александре и пытался продать ей свою книгу, но она ему отказала. «Невозможно сделать белое черным, и вам никогда не очернить чистого человека», – якобы сказала она10.
Тем не менее Илиодор не сдавался. Агент Красильников 8 июня сообщал начальнику департамента полиции Климовичу, что Илиодор уже продал американскому покупателю за 30 тысяч долларов письма «очень высокопоставленного человека» (т. е. Александры), адресованные Распутину
[26]11. Вполне возможно, что именно поэтому Илиодор в июне сел на пароход «Бергенсфьорд» и отправился в Америку12. Он прибыл в Нью-Йорк 18 июня и поселился в Бронксе. Основная его задача заключалась в том, чтобы найти издателя для своей книги. Это удалось ему довольно быстро. Он подписал контракт на пять тысяч долларов с журналом «Метрополитен», где его книга должна была печататься в нескольких выпусках начиная с октября13. Русский посол Георгий Бахметьев приказал генеральному консулу в Нью-Йорке Михаилу Устинову и архиепископу Евдокиму связаться с Илиодором и попытаться заключить с ним сделку. Премьер Штюрмер из Петрограда выслал Бахметьеву 50 тысяч рублей на покупку рукописи и документов. Посол Бахметьев связался с британскими агентами в Нью-Йорке, чтобы организовать слежку за Илиодором и убедить редакторов «Метрополитена» не печатать его книгу. Вскоре жена Илиодора встретилась с отцом Евдокимом и сообщила, что муж ее готов продать все, но ему нужно 50 тысяч. Хотя у Бахметьева деньги были, Евдоким сказал Надежде, что это слишком много. Правительство готово предложить 25 тысяч и гарантию амнистии – но не больше. Илиодор уже готов был согласиться, но тут подоспело весьма щедрое предложение от американского издателя: 50 тысяч долларов за пять статей и рекламный лекционный тур по десяти американским городам. Кроме того, издатель обещал организовать съемку фильма и способствовать театральной постановке пьесы о жизни семьи Романовых.
В России Александра, Вырубова и фрейлина Лидия Никитина, отец которой получил от Штюрмера серьезное повышение и которая обеспечивала связь между премьером и Распутиным, продолжали обсуждать, сколько можно заплатить Илиодору. 31 августа Никитина сообщила Вырубовой, что этот вопрос следует решить в течение двадцати четырех часов. На следующий день Вырубова из Ставки прислала Никитиной телеграмму о том, что Александра решила отказаться от идеи заплатить Илиодору14. Императрица не поддалась шантажу. 6 сентября Штюрмер телеграфировал Бахметьеву с тем, чтобы все переговоры с Илиодором были прекращены. Посол сообщил Штюрмеру, что подобный приказ неактуален, поскольку рукопись уже попала «в руки местных евреев», а именно «жида» Германа Бернштейна. Учитывая «совершенно неограниченную» свободу прессы в Америке, помешать публикации абсолютно невозможно. Когда это произойдет, единственным выходом останутся публичные опровержения слов Илиодора как «бессмысленной фальсификации и бреда»15.
Илиодор быстро прижился в Америке. Когда «Метрополитен» расторг контракт с ним, он подал на журнал в Верховный суд Нью-Йорка и выиграл дело16. В конце декабря Илиодор созвал небольшую пресс-конференцию в Карнеги-холл. Помимо прочего, он сообщил репортеру «Нью-Йорк Таймс», что в Норвегии на него было совершено покушение – генералы Петров и Чичерин пытались заманить его в Россию, украсть рукопись и убить его. Он повторял все ту же старую ложь: он якобы был придворным священником и личным духовником Николая и Александры, а Распутин являлся истинным отцом Алексея. Но было и нечто новое. Илиодор утверждал, что находился вместе с царем в Крыму, когда был убит эрцгерцог Франц Фердинанд. Николай просил Илиодора благословить армию, и оба они надеялись, что это означает войну между Россией и Германией. Распутин же, со своей стороны, действовал за их спиной, пытаясь склонить царя к сепаратному миру с Германией. Илиодор сообщил репортерам, что обо всем этом и многом другом расскажет в своей книге. В рамках маркетинговой кампании он планировал совершить большое турне по Америке17. В свободное от судебных исков время Илиодор развивал свою артистическую карьеру. В начале следующего года он начал консультировать и даже играть в спектакле Герберта Бренона «Падение Романовых». Премьера состоялась в бродвейском театре в конце сентября 1917 года. Илиодор получил ангажемент на две недели. Кроме того, он участвовал в спектакле Мориса Б. Блюменталя «Тирания Романовых»18. Огни рампы Форта Ли, первого Голливуда Америки, буквально ослепили Илиодора.
