Родман помолчал пару секунд, затем добавил:
— Кстати, отчасти наличие этой территории и есть причина того, что на острове нет никаких спецслужб. Ни слежки, ни прослушки, ни даже полиции. Есть батальон патрульных сил для оборонных функций и охраны специальных объектов, и всё.
Ну, это-то понятно. Если есть чего скрывать и своя рука владыка, зачем здесь разводить людей, основная работа которых — сбор информации? Мало ли какую информацию они соберут и как её используют? Многие уже напарывались на проблемы, когда слишком увлекались созданием спецслужб. Пока в них реальной потребности нет, они и не нужны. И без них найдётся кому проблемы создавать.
— Стоп… А те же «Архив и записи»? А отделы охраны порядка патрульных сил? — поинтересовался я.
— Всё на материке, — показал он рукой в сторону невидимого берега. — Пока здесь не было ничего. Да и те больше на аналитику и охрану ориентированы, это не разведка. Первую попытку создать спецслужбу, причём ограниченную в правах и задачах, предпринимаю я сейчас. Я имею в виду — на острове.
Третья лунка получилась для меня провальной. Загнал мяч в бункер, потом выбил его за куст. Пришлось перебрасывать по неудобной траектории, и мяч упал далеко от флага. И загнал я его в лунку двумя паттами. Два очка в гандикап, двойной богги. А Родман уложился в пар.
— У меня к вам ещё один вопрос, — продолжил Родман. — Дело в том, что некоторые предполагаемые в будущем операции будут нацелены против интересов территории Русской Армии. Не против людей, а именно — интересов. Насколько это для вас приемлемо?
Ну, вот, наконец, и давно ожидаемый вопрос. Пора уже было им разродиться. Ответ на него тоже давно подготовлен:
— Видите ли, я очень долго прожил за границей России, — заговорил я, изображая задумчивость. — Когда вернулся домой — провалил бизнес, потому что отвык даже существовать по тамошним правилам. Зря вернулся.
— Так что по основному вопросу? — напомнил Родман.
— Конечно, это немного неприятно, но не критично, — ответил я. — Если бы было критично, я принял бы их предложение остаться там. Но я предпочёл сохранить независимость и организовать свою собственную маленькую армию. А почему вы всё же обратились ко мне? Я же русский, не было ли более естественным нанять кого-то другого, перед кем не стоял такой вопрос — действовать против своих или нет?
— Устойчивых групп обученных наёмников ещё нет в этом мире, — ответил он. — И самое главное — если ваши соотечественники начнут очень уж активно интересоваться, кто стоит за операциями, а у нас не хватит ума сохранить секретность, то в результате наткнутся на вас. Тоже русского, командующего группой людей без излишних принципов.
Четвёртая лунка имела пар в три удара, но уже была сложной. Фэрвей изгибался вправо, огибая группу деревьев, на отметке в сто ярдов. Получалось около ста пятидесяти прямого удара, но при этом был изрядный риск загнать мяч в кусты. После поворота фэрвей проходил через ещё сто ярдов газона до самого грина, но сам грин был окружён тремя бункерами, и за ним была яма с водой. Загогулисто. Через деревья перебросить не получится — далековато, траектория будет пологой. Только обогнуть — но у меня такие удары всегда выходят совершенно непредсказуемыми.
Родман начал с «ти» уверенно. Айроном, тройкой, подсекая мяч, чуть открыв «лицо» клюшки, придавая ему вращение по часовой стрелке. После щелчка мяч взмыл в воздух, пролетел какое-то время прямо, затем решительно свернул вправо — и исчез из поля зрения, заслонённый деревьями.
Моя очередь. Можно не рисковать и выбить мяч по прямой: пусть упадёт на фэрвей подальше от флага, — а потом добить прямым ударом. Только вот какая штука — чем дальше удар, тем ниже точность, а грин окружён ловушками. А мой удар будет дальше от флага при такой тактике. И вероятность снова загнать мяч в бункер или, хуже того, в яму с водой — очень возрастает. И тогда надежда догнать Родмана почти испарится. Играет он лучше, чем я. Придётся повторять его удар.
Готовился я очень долго — даже слишком, хотя этого тоже делать не стоило. Позиция для свинга вообще довольно напряжённая: тело устает. Ударил. Мяч почти повторил траекторию своего собрата, но всё же не так чисто. Куда попал — не видно, надо идти. Мы с Родманом подхватили сумки и пошли вперёд. Он продолжил:
— Впрочем, как я и обещал, операция напрямую не направлена против каких-либо лиц или объектов Русской Армии. Скорее, против их интересов, не более, хотя и ключевых интересов. Не буду скрывать — вся история возникновения и развития их территории превратилась в один большой нонсенс. Не самая удобная и удачно расположенная земля, с агрессивными противниками прямо под боком, выделенная нами для расселения ваших соотечественников, оказалась очень богата природными ресурсами. И не просто ресурсами, а ресурсами, имеющими ключевое значение в этом мире. Предугадать заранее это было невозможно. Посмотрите на мячи!
Мячи лежали рядом — буквально в двух шагах друг от друга, ближе к левому краю фэрвея, достаточно далеко от кустов. Можно играть, и при этом — с равной позиции. А мне бы преимущество нужно: я уже на два очка отстаю.
Следующий удар был за Родманом. Безошибочный свинг шестым айроном, мячик упал прямо на грин — и, несколько раз несильно подскочив, остановился метрах в трёх от флага. Я просто повторил удар, послав мяч поближе к флагу на полметра.
— Вы просто по моим следам идёте, — усмехнулся Родман. — В общем, изначальный проект, в котором предполагалось, что русские привычно для них занимают границу между европейской и азиатской цивилизациями и выступают в роли естественной преграды для азиатско-мусульманской экспансии, состоялся не в полной мере. Кое-что пошло не так, как планировалось.
— Вы утратили управление? — усмехнулся я. — И, кстати, зачем было формировать почву для всей этой экспансии?
Родман хмыкнул, но ответил:
— На самом деле именно из тех краёв можно безболезненно и незаметно переселять великие множества людей. Там до них никому нет дела — умрут они или куда-нибудь уедут. Там их очень много, и их существование никого не заботит. В Америке, Европе, да и в России, так не выйдет. Дальше… дешёвая рабочая сила ведь нужна и здесь. Продолжать?
— Нет, достаточно, — покачал я головой. — С этим всё ясно. Вернусь к вопросу об утрате управления.
— Вернёмся к утрате управления, — согласился Родман. — Предполагалось, что Орден будет ограничивать процесс укрепления военной мощи русских, контролировать финансовые потоки, не давать им слишком уж окрепнуть. Именно для этого мы, не буду скрывать теперь, организовали переброску через «ворота» целого ряда лиц из руководства Российской Федерации на «той стороне», которые и там работали на нас. Тем более что либеральные политики к тому времени теряли почву, а мы ошибочно полагали, что это вследствие репрессивной политики власти. Вроде как в других условиях они смогут возглавить народ.
После этой речи он поморщился, словно его лимоном кормили.
— И?.. — усмехнулся я.
