– Вы упоминали Черный Камень, – сказала Джулия. – Интересно, что?..
– М-м-м? О, ничего. Старая легенда, только и всего. Считается, что если смотреть на этот камень, это может обернуться бедой.
– Да, нам то же самое говорили в Стрегойкаваре, – заметил Гарри.
– Ах! – Морзен так резко захлопнул книгу с именами, что его посетители подскочили. – Значит, вы тоже видели Черный Камень?
Он положил книгу на стол, снова с любопытством посмотрел на них и криво улыбнулся, обнажив желтоватые зубы.
– Послушайте… – начал Гарри, испытывая необоснованную тревогу и раздражение.
Морзен тут же занял прямо противоположную позицию.
– Миф, суеверие, сказка! – воскликнул он и вскинул руки на манер фокусника, показывающего, что у него ничего не припрятано в рукаве. – В конце концов, камень и есть камень, ничего больше, верно?
– Нам пора уходить, – еле слышно пролепетала Джулия.
Гарри почувствовал, что ее рука, сжимающая его руку, дрожит.
– Да, – подтвердил он. – Боюсь, нам пора уходить.
– Но вы же не видели мои прекрасные книги! – запротестовал Морзен. – Смотрите, смотрите!
Он стащил с полки два массивных старинных тома и открыл их на столе. Текст выглядел невероятно, ослепительно, потрясающе; и, вопреки своему странному отвращению, Гарри и Джулия стали рассматривать древние книги, восхищаясь их красотой.
– И вот эта книга, и эта. – Морзен водрузил на стол целую груду литературных сокровищ. – Смотрите, разве они не прекрасны? Теперь вы рады, что пришли сюда?
– Ну, наверно… да, – нехотя согласился Гарри.
– Прекрасно, прекрасно! Я вернусь через минуту… нужно подкрепиться… пожалуйста, посмотрите пока книги… получите удовольствие…
Морзен быстро зашаркал к двери и исчез во мраке.
– Эти книги… – заметила Джулия, как только они остались одни. – Они, наверно, стоят целое состояние!
– И ведь здесь их тысячи, – с благоговением и оттенком зависти ответил Гарри. – Но что ты скажешь о старике?
– Он… пугает меня. – Она содрогнулась. – И как от него воняет!
– Тсс! – Он приложил палец к губам. – Он может услышать тебя. Куда он пошел, как думаешь?
– Вроде бы он сказал, что нужно подкрепиться. Надеюсь, он не рассчитывает, что я стану есть что-то приготовленное им!
– Глянь-ка сюда! – Гарри подошел к полке у окна и провел пальцами по ряду особенно древних книг. – Веришь ли? Некоторые названия мне знакомы. Отец всегда интересовался оккультизмом, и я припоминаю…
– Оккультизмом? – перебила его Джулия, снова с нервными нотками в голосе.
Прежде он не обращал на это внимания, но сейчас она выглядела в точности на свой возраст. Так всегда происходило, когда у нее разыгрывались нервы, и тогда никакой макияж на свете не мог скрыть изношенность кожи.
– Оккультизмом, да, – ответил он. – Знаешь, «Темные искусства», «Сверхъестественное». Но какое собрание! Здесь есть книги на старонемецком, на латыни, на голландском… Только вслушайся в эти названия: «Книга о философском камне», «Тайна Червя», «Мультипликатор судеб», «Книга Эйбона», «Некрономикон»… – Он потрясенно присвистнул. – Интересно, что предложит за такое собрание Британский музей? Наверно, эти книги бесценны!
– Да, они бесценны! – донесся со стороны распахнутой двери гортанный возглас. Вошел Морзен, неся поднос с хрустальным графином и тремя большими хрустальными бокалами. – Но, пожалуйста, не прикасайтесь к ним. Это гордость моей библиотеки.
Старик поставил поднос на незанятый угол стола, откупорил графин и щедро разлил вино по бокалам. Гарри подошел к столу, взял свой бокал и попробовал вино. Оно оказалось красное, густое, очень вкусное. Его глаза восхищенно распахнулись.
– Превосходно! – воскликнул он.
– Одно из лучших, – согласился Морзен. – И ему почти сто лет. У меня осталось всего шесть таких бутылок. Я держу их в катакомбах. Вы непременно должны осмотреть катакомбы. Ах, и там, внизу, есть еще кое-что настолько интересное, что мои книги покажутся просто скучными.
– Мне что-то не очень хочется осматривать ваши… – начала Джулия, однако Морзен прервал ее.
– Всего несколько секунд, – умоляюще сказал он, – которые вы запомните на всю оставшуюся жизнь. Позвольте наполнить ваши бокалы.
Вино согрело ее, успокоило разыгравшиеся нервы. Она видела, что Гарри, несмотря на его прошлую реакцию, жаждет посмотреть катакомбы Морзена.
– Еще немного времени у нас есть, – умоляюще сказал он. – Может?..
– Конечно, – проклокотал старик, – времени вполне достаточно, да? – Он проглотил вино, шумно причмокнул губами и повел своих гостей вон из комнаты, бормоча на ходу. – Пошли, пошли… вот сюда… совсем недолго…
И снова они последовали за ним – вроде бы больше ничего не оставалось. Они углубились во тьму коридора с высоким потолком, туда, где Морзен взял свечи из ниши в стене и зажег их. Потом два, три пролета вниз по каменным ступеням, в подвал глубоко под развалинами и оттуда десятка полтора шагов до подземного помещения, в котором на кушетке с выцветшими шелковыми подушками их ждало то, о чем говорил Морзен.
Сама комната выглядела сухой как пыль, однако в циркулирующем в ней воздухе ощущалась влага, и, возможно, это редкое сочетание помогало сберегать предмет на кушетке. Там, в центре пещеры с занавешенными стенами, в круге обветшалых каменных плит, похожих на миниатюрный Стоунхендж, лежала древняя мумия пергаментного цвета, со сложенными на животе руками, застывшая в вечном покое. И в то же время странным образом… живая.
В ногах у нее стояла свинцовая шкатулка с крышкой на петлях, немного похожая на гробик. Узор на крышке, смутно различимый в тусклом свете, изображал какое-то мифическое создание, наполовину лягушку, наполовину собаку. Его рот окружали короткие щупальца или усики. Гарри провел пальцем по запыленному рельефному очертанию химеры.
– Говорят, у нее было любимое животное, создание-компаньон, которое спало рядом с ней в этой шкатулке, – сказал Морзен, снова предвосхищая вопрос Гарри.
Любопытство Джулии перевесило отвращение.
– Кем она… была?
– Последняя подлинная Жрица Культа, – ответил Морзен. – Умерла около четырехсот лет назад.
– Турки постарались? – спросил Гарри.
– Турки, да. Но даже если не они, кто знает? У этого культа всегда было много противников.
– Культ? Вы же не имеете в виду орден? – недоуменно спросил Гарри. – Вас называют… м-м-м… Божьим человеком. И если когда-то это здание было церковью…
– Божьим человеком? – Смех заклокотал в горле Морзена. – Нет, не вашего Бога, друг мой. И это была не церковь, а храм. И не орден, а культ. Я его жрец, один из последних, но когда-нибудь нас станет больше. Это культ, который никогда не умирает.
