Воздух в комнате резко сжался и разорвался огненным шаром.
Взрыва журналист не услышал, только увидел, словно в замедленной съемке, ослепительную вспышку, в которой растворились все тени, а еще – сияющего светом Джеффа, вставшего на пути вспышки и отброшенного ею навстречу Александру. Потом наступил провал в пару секунд. Ощущение, что кто-то со всей силы ударил кувалдой под дых. Воздух огромными пузырями вырвался из резко сжавшихся легких. Стало нечем дышать. Инстинкт швырнул Калачева вверх – к воздуху.
…А наверху всё горело.
От пентхауса, лежаков, пляжных зонтиков не осталось ничего – вилла превратилась в горящие стены. Людей тоже видно не было. Наверное, и к лучшему, потому что выжить в этом адском пожарище не мог никто. Чтобы убедиться, Александр покрутил головой. Заметил, что за спиной на воде покачивается что-то черное и бесформенное. На первый взгляд это «что-то» имело четыре конечности. Вроде бы. И было окружено плавающими шахматными фигурами. Журналист резко отвернулся, ощутив, как желудок подскочил к горлу. Доискиваться, что стало с остальными, совершенно расхотелось.
Кое-как Саша выбрался из едва не закипевшего бассейна. С него струями стекала вода. Вода падала на раскаленные камни, шипела и тут же испарялась. Молодой человек, покачиваясь, стоял на краю бассейна и смотрел по сторонам. В ушах звенело, перед глазами плыли черные круги. Или это просто клубы дыма?
Руку оттягивало что-то тяжелое. Журналист поднял ладонь к лицу и увидел, что до сих пор сжимает инкрустированный золотом пистолет бен Гара. Пожав плечами, он сунул оружие за пояс под рубашку и нетвердой походкой двинулся к пролому в ближайшей стене. Где-то там должен был быть выход.
Глава двадцать вторая
– …да, точно фиалки. За секунду до огня пахло цветами, – ответил на очередной вопрос Калачев и обвел помещение отрешенным взглядом.
Всё здесь казалось ненастоящим.
Он сидел за большим сверкающим полировкой столом. Рядом устроилась подвижная, даже малость суетливая девушка. Она держала микрофон и сверлила Александра восхищенным взглядом. Дорогой деловой костюм, холеные руки с идеальным маникюром, тщательно уложенные волосы, приличный случаю макияж. Такие женщины обычно молодому человеку нравились. Успешные, ухоженные, целеустремленные.
А сегодня Ксения Ланцер расстаралась особенно и выглядела просто потрясно, только…
Саша смотрел на нее и ничего не чувствовал. Их встреча в Москве, когда он лебезил и предлагал себя за хорошую цену, теперь казалась бредом, выдумкой, которой никогда не было. Мир будто вывернулся наизнанку, и журналист наконец-то увидел все таким, каким оно было на самом деле.
А на самом деле за отлично раскрашенной маской под именем «Ксения Ланцер» не было ничего, кроме огромной зияющей пустоты. Девушка была профессионалкой и прекрасно делала вид, что ее интересует всё то, о чем Калачев рассказывал. Она знала, что скормить публике. Материал про выжившего после взрыва российского журналиста «пипл схавает» и попросит добавки…
Но она не представляла, не могла представить, что произошло в действительности. Да ей это было и неинтересно – важно заинтересовать откормленную сенсациями аудиторию. Зачем вникать? Зачем пытаться понять? Это лишнее. Нагрузка, которая современному обывателю не нужна.
Мы благополучны. Живем в безопасности (пусть и относительной), сыты, устроены. У нас всё хорошо. Так зачем создавать себе лишние проблемы и пытаться прочувствовать то, что творится в тысячах километров от нас? Там другой мир, другая жизнь. Нас она не касается. Ну разве что слегка. Чтобы пощекотать себе нервы и еще раз ощутить превосходство: пока вы там сотнями дохнете от взрывов и голода, мы в порядке.
Саша снова посмотрел в блестящие глаза Ксении. Застрекотали фотоаппараты, мигая вспышками. Сверху свешивался десяток микрофонов. Со всех сторон стояли операторы, уткнув объективы камер Калачеву в лицо. Налетели, как мухи на падаль.
Нестерпимо захотелось, чтобы в гуще этой журналистской оравы мелькнула знакомая рыжая шевелюра. Чтобы Джефф хлопнул его по плечу и завел свою извечную пластинку про обманщиков и кидал. Только ирландца больше нет. Его поглотило безжалостное пламя взрыва. Как и хитрюгу-Аладдина. Сколько ему было? Старше мальчишке уже не стать…
На улыбчивое лицо переводчика наложились звуки выстрелов. Когда он выхватил из-за пояса пистолет и не раздумывая ринулся к бандитам, которые схватили Гаяде. Последняя улыбка девушки, застывающая на обескровленном лице…
Глаза защипало.
Как вам объяснить, что значит смерть? Как объяснить, что чувствуешь, когда выживаешь по чистой случайности? Какими словами описать бездну, которая возникает в душе после всего этого? Да что в принципе вы можете понять, ни разу не высунув носа из своей уютненькой скорлупы?!
В лицо снова ударила фотовспышка, и Александр вздрогнул.
Ксения Ланцер смотрела на него все с той же деланой заинтересованностью и продолжала задавать вопросы, на которые он отвечал автоматически. Что? О чем вообще речь?
– Замечательно, – восхищалась между тем именитая журналистка. – А как вам удалось вернуться в Дамаск?
– Появились наши вертолеты. Меня забрали. Потом полковник Черный лично привез на базу. Выделил комнату. Хотя, наверное, это вам не важно.
Свой голос Калачев слышал будто бы со стороны. Мерещилось, что за него отвечает кто-то другой. Слова звучали спокойно, немного сухо. Буднично. А внутри всё пылало и плавилось. Как если бы тот взрыв на вилле долбанутого психа до сих пор длился. Хотелось кричать, ломать вещи, разрушить всё, до чего можно дотянуться. Может быть, это принесло бы хоть каплю облегчения. Позволило бы на миг отвлечься от той боли и ужаса, которые он беспрерывно ощущал внутри в последнее время.
Вместо этого Саша смирно сидел на стуле перед сворой журналистов в конференц-зале на территории российской военной базы и отвечал на вопросы.
– Вертолеты? Ясно! – кивнула Ксения, и в ее голосе послышались явственные нотки разочарования. – Ваше чудесное спасение – это прекрасно, но очень жаль, что сгорела камера. Я уверена, нашему зрителю было бы интересно узнать основной месседж бен Гара.
Калачев внимательно посмотрел на собеседницу. В этот миг он словно увидел ее впервые. К горлу подкатила волна такой черной ярости, какой он раньше никогда не испытывал.
Месседж бен Гара?! Вам нужно послание этого ублюдочного психопата? Не люди, которые погибли в огне его взрыва! Не чувства тех, кому удалось спастись! Не страхи сирийцев, живущих в аду бессмысленной войны уже который год! Вас интересует заявление убийцы. Жареные факты. Чтобы можно было тиснуть броский заголовок, шокировать публику, поднять рейтинги. На все остальное плевать.
– Может быть, вы всё-таки сможете нам как-то его пересказать? – продолжала гнуть свою линию Ланцер. Она не заметила, как от Сашиного лица отхлынула кровь, а на лбу выступила испарина. Она твердо была настроена получить ответ. – В двух словах, саму суть!
