Вета разрумянилась от горячего кофе и сладкого. Глаза ее заблестели.
Как давно она не была в кафе – просто так, посидеть, поболтать… Муж-то, конечно, ходил туда часто – с коллегами по работе, иногда его приглашали родители учеников. А с ней – куда ходить? Вечером она торопилась домой к ужину, в выходные занималась хозяйством.
– Вы мне не расскажете, зачем вам так нужна именно эта книга? – прервал ее мысли вкрадчивый голос Неелова.
– А вам разве не все равно? – Вета смягчила свои слова улыбкой. – Я плачу оговоренную сумму, вы сводите меня с владельцем книги. Вам не кажется, что так гораздо проще?
– Дело в том… – он помедлил немного, – дело в том, что мое слово кое-чего стоит в книжном мире.
– Я это заметила, – любезно кивнула Вета, – вы человек известный в узких специфических кругах.
Он ничем не дал понять, что оценил ее лесть, и продолжил:
– Я ведь уже говорил, что без моей рекомендации вы к Изабелле Романовне просто не попали бы. А с другими… если бы вы пришли к ним с улицы, книга стоила бы гораздо дороже. Такие уж в нашей среде порядки.
– И что же вы хотите за помощь? – нахмурилась Вета. – Мы ведь уже договорились о размере ваших комиссионных…
– Я хочу всего лишь удовлетворить свое любопытство, – улыбнулся Арсений, – вы не откажете мне?
– Возможно… – теперь Вета улыбнулась безмятежно, – возможно, когда получу книгу…
Неелов поглядел с недоверием, но Вета ответила ему твердым взглядом, и он не стал настаивать.
Вета доела последний кусочек пахлавы, отодвинула чашку и взглянула на часы:
– Нам не пора?
– Пора! – согласился Арсений, вставая из-за стола.
Они перешли улицу, приблизились к подъезду. Арсений нажал кнопку домофона. Его никто ни о чем не спросил, домофон щелкнул, и замок открылся. Неелов с некоторым удивлением взглянул на домофон, но решил, что Изабелла Романовна давно их ждет, поэтому и не стала задавать никаких вопросов.
Спутники вошли в подъезд и быстро поднялись на четвертый этаж.
Арсений нажал на кнопку звонка, но на этот раз никто не спешил открывать дверь.
Подождав примерно минуту, он позвонил еще раз – но с тем же результатом, точнее – без всякого результата.
– Странно, – проговорил он и немного отступил от двери.
– Да что она там – заснула, что ли? – недовольно фыркнула Вета и, наоборот, шагнула вперед и раздраженно дернула дверную ручку.
Дверь неожиданно открылась.
– Не надо! – Арсений попытался остановить свою спутницу, но та уже вошла в прихожую и громко окликнула хозяйку:
– Изабелла Романовна! Вы где?
– Стойте, Вета! – Арсений скользнул за ней, опасливо оглядываясь. – Стойте, не надо входить!
– Да почему? – оглянулась на него Вета. – Она открыла дверь, значит, ждет нас…
– Ничего это не значит! – прошипел Арсений. – Никогда не входите в открытую дверь!
– А в какую же входить – в закрытую? – фыркнула Вета. – Какой-то вы странный, запуганный…
– Не запуганный, а осторожный! – прошептал Неелов, настороженно оглядываясь по сторонам. – Жизнь научила меня никогда не входить в такие вот гостеприимно открытые двери. За этими дверями можно нарваться на большие неприятности – от удара по голове тяжелым предметом до милицейской засады…
– Но мы же не делаем ничего плохого! – легкомысленно отмахнулась от него Вета, проходя через прихожую и заглядывая в широко открытую дверь гостиной. – Мы только посмотрим… Ой! Ай! Боже мой!
Она попятилась и схватила Арсения за плечо.
Лицо ее побелело, руки тряслись.
– Там… – с трудом выговорила она, указывая в сторону открытой двери. – Там… там она…
Арсений осторожно высвободил плечо, шагнул вперед и заглянул в гостиную.
На полу, прямо напротив двери, лежало что-то очень большое, бесформенное, темно-фиолетовое.
В прихожей царил таинственный полумрак, гостиная же, напротив, была ярко освещена, поэтому в первый момент он не сразу разглядел, что это такое.
Только через несколько бесконечно долгих секунд глаза привыкли к свету, и Арсений понял, что на пороге гостиной лежит Изабелла Романовна в лиловом фланелевом халате.
Голова подпольной миллионерши была разбита, на полу вокруг головы натекла большая лужа темной крови. Глаза Изабеллы безжизненно уставились в лепной потолок.
Арсений попятился, схватил Вету за руку и потащил ее к выходу из квартиры.
– Пойдемте скорее отсюда, – проговорил он, выбравшись на площадку и поспешно захлопнув за собой дверь.
– Мне не показалось? – испуганно прошептала Вета, взглянув на него округлившимися от страха глазами. – Она действительно… она на самом деле… она правда…
– Вам ничего не показалось, – ответил Арсений, быстро спускаясь по лестнице, – Изабелла Романовна мертва… хуже того – убита! Так что нам нужно как можно скорее удирать отсюда… убегать… драпать… рвать когти…
– Постойте! – Вета вдруг остановилась как вкопанная. – Может быть, она еще жива? Может быть, надо вызвать «Скорую помощь»? Милицию?
– Вы с ума сошли! – прикрикнул на нее Неелов. – Какую «Скорую помощь»? Говорю вам – она мертва, мертвее не бывает! А насчет милиции – благодарю покорно! Если мы вызовем милицию – нас же и задержат в качестве главных подозреваемых! Мы с вами находились здесь буквально в момент преступления, значит, имели полную возможность угробить старуху, думаю, что и мотив найдется… ну вот! – Он остановился на месте и прислушался. – Кажется, мы опоздали…
Снизу доносились звуки шагов и громкие грубые голоса.
– Черт, ну и ступеньки у них! Андрюха, тут кошка нагадила, не вляпайся!
– Уже!
И дальше пошло непечатное.
– Ну вот вы и накаркали! – повторил Арсений вполголоса. – Милиция уже здесь…
– Как они быстро! – прошептала Вета, прижавшись к стене. – Кто их вызвал?
– Может быть, соседи услышали подозрительный шум, а может быть… может быть, это сам убийца подсуетился. Знал, что мы сейчас вернемся, и вызвал милицию, чтобы нас застукали на месте преступления. Но нам с вами сейчас нужно не о том думать, кто их вызвал, а о том, как нам избежать встречи!
Он развернулся и быстро пошел вверх по лестнице, стараясь, однако, как можно меньше шуметь.
Вета припустила за ним, стараясь не отставать и обмирая всякий раз, когда стучали каблуки туфель.
Вскоре они стояли уже на площадке шестого этажа. Сюда выходили две двери и окно с давно не мытыми стеклами. Дальше пути не было.
Арсений перегнулся через перила, прислушался. Лицо его стало еще более озабоченным.
