– Это где? – не поняла я.
– У Эрго на «Чародее» есть большая кают-компания, решено провести заседание там.
– А у вас есть право голоса? – спросила Ада.
Бабушка Аня величаво кивнула и хитро блеснула глазами. Даже знать не хочу, как она себе его вытребовала!
На обед никто из део не пришел, прибежал Йошка и забрал с собой контейнеры с едой, сказал, что все готовятся к встрече гостей, не до обедов. Вместе с Йошкой ушли Ада и Брайн, а меня даже не позвали! Ба заперлась в своей комнате, заявив, что ей надо привести себя в приличный вид перед Советом, но, когда я к ней заглянула, она спала, прилепив на глаза два кружка огурцов.
Я покормила Андрея, поиграла с ним немножко, поболтала с Иб и даже успела подремать полчаса, когда стали прибывать члены Совета. Стоянка у Эрго была небольшая, и сейчас на ней припарковались три корабля, так что большинство прилетевших сели в горах или в городском космопорте, а к нам их привозили на флаерах Аврор и Марс. Я издали наблюдала за тем, как из флаеров выходят рыжеволосые мужчины в строгих черных костюмах и скрываются в шлюзе крейсера.
– Марго, пора.
Ба выглядела восхитительно. На ней было кремовое платье с тонким белым ремешком, тонкая нитка жемчуга, подчеркивающая белизну зубов, белая сумочка-планшет и белые туфли на каблучке. Я рядом с ней ощущала себя обезьянкой, хотя тоже постаралась одеться прилично, выбрав строгий брючный костюм темно-синего цвета и черные лодочки на низком ходу. Но мне не хватало шарма и бабушкиной уверенности.
– Не трусь! Против нас ни один Совет не устоит!
Мне бы ее самообладание! У меня руки тряслись и ноги подгибались, а в голове вместо мыслей обосновался глухой навязчивый звон.
У шлюза нас встретил непривычно строгий Йошка в пятнистом камуфляже, он галантно поклонился ба и провел нас по длинному коридору в огромную кают-компанию, раза в четыре больше, чем на «Стальном подснежнике». Интересно, зачем Эрго такой большой корабль? Не будь я так испугана, уже бы восторженно пищала, но я жутко нервничала, до тошноты и трясущихся губ, и по сторонам не пялилась. Нас посадили на диван в самом дальнем углу, где уже сидели и читали тонкие брошюрки Ада с Брайном.
– Это результат расследования. – Ада скривила губы и бросила брошюрку на диван возле себя. – Очень коротко и неполно. Я между строк вижу, что это прилизанный вариант для прессы.
Я же глазела в зал. Део сидели вокруг небольшой платформы, над которой светилось изображение бледного Лекса.
– Это брат? – зачем-то спросила я у Брайна.
– Угу. Он заперт в каюте, старики его даже не слушали, сразу лишили права голоса! Об адвокате они даже не вспомнили! – возмущенно зашипел Брайн. – Они выслушали Лекса-старшего, нас, команду «Подснежника», обоих Сансов и приняли решение. Сейчас объявят. Кстати, не знал, что твой муж вхож в Совет део.
– Я тоже не знала, – кивнула Ада. – Не нравится мне все это. Старый Лекс выкрутился, будто он тут ни при чем.
– Расскажешь?
– А что рассказывать? Нас на заседание тоже не пустили. Но посмотри на его довольную рожу!
Я посмотрела и сразу же поймала взгляд Лекса-старшего. Безразличный холодный взгляд высшего существа. Ненавижу!
– Противный тип, – согласилась с моими мыслями бабушка. Она рассматривала заключенного и о чем-то думала. – Ну, послушаем, что нам скажут эти достойные мужи.
Встал Эрго Санс.
– Део, мы выслушали все стороны, увидели картину целиком, и пришло время принять решение. Голосование будет открытым, и начну я. Я считаю, что в случившемся есть и наша вина, Совету следует тщательнее следить за своими членами. Део Ольс Лекс поступил халатно, создав клонов-близнецов.
– Део Эрго Санс, – перебил свекра величавый, коротко стриженный старик с большой серебристой бляхой на груди.
– Председатель, – шепнула мне Ада.
– Совет уже исключил део Лекса из своего состава, этого достаточно для наказания, не будем возвращаться к этой теме.
Свекор скептически скривил губы, и я была с ним согласна, Ольс отделался слишком легко! Эрго же кивнул и продолжил:
– Я считаю, что мальчику следует дать еще один шанс. Я за помилование.
– За помилование, – повторил за ним Аер.
Я следила за цифровым лицом, усталость и безразличие на нем сменились удивлением, а потом злостью и опять безразличием. В отличие от своего брата-део, у этого парня было очень эмоциональное открытое лицо.
– Смерть, – заявили третий и четвертый део.
У, кровожадные какие! А может, следы заметают, неряшливо оставленные своим же собратом?
– Они имеют право казнить? – тихонько спросил Брайн у Ады.
– У них собственный суд и свои законы.
– Электрический стул?
– Инъекция сильнейшего яда.
Мне стало жалко парня, это было несправедливо. Если бы он хотел нас с Рэем убить, то мог бы это сделать пять раз! Я вспомнила дуло бластера у ребер и руку Вольта на своей шее, трутень меня готов был убить, а в Аера вообще выстрелил, этот же… больше пугал. За что его казнить? Да его папаша в сто раз виновнее! Он его бросил!
– Виновен.
– Помиловать.
– Помиловать.
– Виновен.
– Виновен.
– Виновен.
Когда высказались все, оказалось, что голоса сравнялись.
– Обычно их тринадцать, – пояснила нам Ада. – Никогда не получается одинаковое количество голосов, но сегодня что-то не так.
– В связи с тем, что део Лекс исключен из Совета и потерял право голоса, – зычным, хорошо поставленным голосом произнес Председатель, – мы пригласили принять участие в голосовании незаинтересованное лицо. Анна Васильевна, вы ознакомились с протоколом?
Ба отложила в сторону брошюрку и встала, медленно и величаво прошла в центр, остановилась рядом с изображением обвиняемого, который следил за ней с огромным интересом, и в полной тишине произнесла:
– Прежде чем я выскажусь по существу вопроса, хочу сказать кое-что лично вам, господа део. Вы заигрались в богов, забыв, что самое ценное у человека – это любовь и семья. И вот результат! – Она артистично взмахнула рукой в сторону обвиняемого. – Мальчик лишь продемонстрировал, куда может завести отказ от нормальных человеческих отношений. Вы бросаете своих детей на волю чужих людей, воспитателей, нянек, педагогов. И что вы от них ожидаете? Странно, что среди вас так мало маньяков, ведь не секрет, что именно из недолюбленных детей они и получаются. Или вы просто быстро подчищаете за собой?
Один из део хотел возмутиться, но Председатель поднял руку, и он промолчал.
Ба припомнила все! И предательство Лекса-старшего по отношению к сыну, которого ребенком он просто выбросил из своей жизни, как сломанную игрушку, когда тот больше всего нуждался в участии и любви. Ух, как она их порола словами, словно розгами, Ада даже аплодировала в нескольких местах, а Аер смотрел на мою бабушку со страхом, и не зря!
