Но не в этот раз: как только Т-60 стали расходиться, по ним ударили еще и с флангов. Звонкие, раскатистые «бу-бах» звучали с трех сторон, очень близко и опасно. Неопытные мехводы растерялись, машины заметались по полю, Т-60 начали сталкиваться, врезаться друг в друга. Это еще добавило хаоса в и без того сложную ситуацию.
…От немецких снарядов легкие Т-60 вспыхивали один за другим, взрывались, разваливались на части, и капитан Жданов дал сигнал – отступать! Уцелевшие машины, резко маневрируя, прячась за горящих собратьев, повернули назад. К сожалению, спастись удалось не всем, потери были огромные: из двадцати трех машин вернулись лишь семь. Шестнадцать Т-60 остались на поле боя, и большинство – вместе со своими экипажами: 75- и 88-мм снаряды легко дырявили не слишком прочную броню «шестидесятых», калечили и убивали людей. От искр вспыхивали бензиновые пары, горел двигатель, а затем, как правило, детонировал боезапас…
Уцелевшие Т-60 отскочили на безопасное расстояние, спрятались за какими-то кирпичными развалинами. Немецкие танки преследовать их не стали: обер-лейтенант Гердтель здраво рассудил, что выползать с тяжелыми «тиграми» и не менее солидными «тройками» на открытое место – очень опасно. Во-первых, торфяник, значит, можно завязнуть, во-вторых, у русских наверняка где-то припрятана артиллерия – и не только противотанковая. А советские полковые и дивизионные пушки (не говоря уже о тяжелых гаубицах) – весьма и весьма опасны, особенно на близком расстоянии.
Нет, рисковать не стоит, решил обер-лейтенант, тем более что пехота не поддержит эту атаку: попадут под артиллерийский и минометный обстрел и тут же залягут. А укрыться в чистом поле негде, даже хилых деревьев нет. Да и снег глубокий, трудно бежать по нему, а под ним еще – вязкий грунт… В общем, решили отложить контрудар до утра.
Тем более что задача, поставленная перед ротой, была полностью выполнена: русские остановлены, понесли большой урон – шестнадцать полностью уничтоженных машин. А у них самих – ни одного подбитого панцера!
Обходной маневр у пяти Т-60, кстати, тоже не удался: неожиданно наткнулись на овраг, занесенный глубоким снегом. Не заметили и влетели в него с ходу. Хорошо, что «шестидесятые» – легкие машины, сумели сами выползти, а не то бы… Десант на броне в атаку не пошел: без бронетехники и думать нечего. Еще, можно сказать, всем повезло, что у немцев на этом участке не было серьезной обороны (овраг считался непроходимым), а то сожгли бы и эти Т-60, да еще и пехоты бы положили немало. А так – все остались живы и даже без серьезных ранений. Постояли немного у оврага, потоптались на месте и пошли назад.
Капитан Жданов приказал понадежнее замаскировать Т-60 – чтобы последние не потерять. Благо, небольшие, в любой воронке или яме умещаются. Закидаем ветками, заворошим снегом, и вроде бы не видно… Очень боялись налета бомбардировщиков, и не случайно: по опыту уже знали, что непременно появятся – как только завтра наступит утро. Известно же: гитлеровцы часто вызывают авиацию на подмогу. Сначала «рама» прилетит, покружит, цели наметит, а потом появятся «лаптежники». Встанут в круг, заведут свою «шарманку» и начнут с визгом и воем падать вниз, пока все не разбомбят. Вот и надо укрыться…
* * *
Отто Небель мысленно потирал руки – его взвод уничтожил шесть русских танков: три – на счету «тигров» (в том числе и его), еще три – заслуга Pz.III. И это всего за один бой. Великолепный результат! И главное – у него никаких потерь, расстреляли советские Т-60, как мишени в тире.
Обер-лейтенант Гердтель вынес Отто устную благодарность – за личное мужество и умелое руководство взводом. Для Отто, только недавно получившего лейтенантское звание, это было очень важно: его, наконец, признали достойным командиром! Значит, будем надеяться на дальнейшие успехи… А также на продвижение по службе.
Но тут важно было не спешить, идти последовательно и осторожно, чтобы, не дай Бог, не совершить какую-нибудь непоправимую ошибку и не испортить свою карьеру. Отто уже знал, что на войне может случиться всякое, причем совершенно неожиданно и непредсказуемо – просто так ляжет карта. Или же скривится госпожа Фортуна…
Как, например, произошло с его дядей Клаусом: напоролся в самом начале Русской кампании на тяжелый КВ и потерял почти всю панцер-группу. И сам чуть не погиб… Кто же знал, что у большевиков имеются в запасе такие стальные чудовища? Броню «Ворошилова» не могло пробить ни одно танковое орудие, причем даже с близкого расстояния… Дяде Клаусу еще повезло, что после разгрома у реки Стыри и потери шести панцеров его не разжаловали в рядовые и не отправили в штрафной батальон – лишь понизили в должности и перевели в другую роту…
Поэтому во время боя Отто решил не рисковать: вперед не лез, бил только наверняка. Это дало отличный результат: два советских танка – на его личном счету, шесть – у всего взвода. Прекрасное начало для офицерской карьеры! Если так пойдет и дальше, то он, возможно, станет настоящим танковым асом. Почему бы нет?
Но удовольствие от одержанной победы (пусть и маленькой!) быстро улетучилась, когда русские отступили, и сражение, наконец, закончилось. Пришлось заниматься обычными, очень скучными делами – прежде всего, устройством на ночь. Рота получила приказ закрепиться в роще, прикрывать пехотинцев 401-го полка, а потому нужно было подумать о ночевке. Зимний лес – это вам не теплые кирпичные казармы и даже не русские деревенские избы, в которых вполне удобно даже суровой зимой… Нет, практически – дикая природа.
Пехотинцы, кстати, помогать своим панцер-гренадерам не спешили – самим бы успеть окопаться! Русские наверняка подтянут артиллерию и будут долбить по роще (причем из крупных калибров), значит, надо зарыться так, чтобы касок видно не было. Но земля за последнюю неделю основательно промерзла, копать было крайне тяжело. Практически – как камень долбить… И вперед, на пустырь, где почва чуть мягче и податливей, не вылезешь: под торфом – жижа… Это будет еще хуже – сидеть, как в болоте. Вот и кромсали солдаты ледяную землю лопатками, откалывая по небольшому ку сочку…
Пришлось танкистам самим обустраиваться: рыть неглубокие землянки (ровно на пятерых), делать какие-то укрытия. Для быстроты и простоты использовали бомбовые воронки: «подрубали» лопатками стены, закрывали сверху брезентом, закидывали дно еловыми ветвями. Вот и спальные места для экипажа. А согреваться – от небольшой печки, в который поддерживали огонь всю ночь, по очереди.
Машины отогнали на дальнюю окраину в рощу и закрыли ветками – на всякий случай (хотя знали, что русская авиация беспокоить вряд ли станет: в небе полностью господствовали немецкие самолеты). И лишь после этого приступили к обеду (он же – ужин). Картошка и свиная тушенка – простая, но весьма сытная еда. Потом лежали на мягкой хвое, разговаривали и не спеша курили…
Уже в темноте распределили время дежурства – надо поддерживать огонь в печке, а еще – периодически прогревать танковые двигатели: морозы стоят приличные, и если панцеры застынут… А ведь утром – очередной бой.
Перед тем, как идти спать, Отто решил покурить еще. Но не в яме-землянке, где от дыма уже и так было не продохнуть, а на свежем воздухе. И заодно – подумать, помечтать. Подумать о семье (как они все там?), о дяде Клаусе, помечтать же – о своих будущих победах. И о карьере, которую он обязательно сделает…
