Утреннее сообщение 30 августа
В течение ночи на 30 августа на фронтах существенных изменений не произошло.
Вечернее сообщение 30 августа
…За истекшую неделю, с 23 по 29 августа включительно, в воздушных боях, на аэродромах и огнем зенитной артиллерии уничтожено 498 немецких самолетов, наши потери за это же время – 206 самолетов.
За 29 августа частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 25 немецких танков, 20 бронемашин, до 140 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 12 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорвано 4 склада боеприпасов и 2 склада горючего, рассеяно и частью уничтожено до двух батальонов пехоты противника.
Глава шестая
С каждой секундой немцев на площадке становилось все больше, пули так и свистели. Раскатисто, заливисто забил пулемет… К счастью, бочки с бензином горели хорошо – над пустырем плыл густой, удушливый дым. Отличное прикрытие! Если бы еще и снаряды взорвались… Но ящики, видимо, оказались пустыми.
Матвей Прохоров и Федор Колядов, пригибаясь, неслись от пустыря в сторону леса. Через некоторое время и Василий Зайцев, расстреляв почти весь магазин, побежал за ними. Но останавливался, поворачивался и давал короткие очереди в сторону преследователей – для острастки.
Гитлеровцы не отставали: догоняли, постепенно сокращая расстояние. Очевидно, решили во что бы то ни стало уничтожить группу. Еще бы: ее появление ставило под угрозу всю спланированную операцию под Мгой. Пытались отрезать разведчиков от леса: понимали, что там их точно не достать. Придумали одну хитрость: запустили мотодрезину, чтобы перехватить уже на переезде. Если успеют перекрыть – точно никому не вырваться… На дрезину посадили два отделения с пулеметом – должно хватить, чтобы задержать на какое-то время, а там и остальные подоспеют…
Матвей подгонял своих ребят – быстрее, надо успеть первыми на переезд! Выскочили со станции, помчались вдоль путей по узкой, виляющей тропинке. А позади уже ясно слышались звуки погони… Вскоре за спиной раздался гулкий, дробный стук – это появилась мотодрезина. «Эх, не успеем, догонят!» – подумал Прохоров.
– Бегите, я взорву рельсы! – крикнул Василий Зайцев.
Он знал – это единственный шанс уйти, иначе не оторваться. Матвей на бегу кивнул – ладно, давай!
Василий бросился к путям, лег на землю и финкой, словно лопатой, вырыл под рельсовым стыком небольшую ямку. Заложил две трофейные гранаты – все, что было. Вытащил у одной шнур с шариком на конце, стал ждать… Стук двигателя раздавался все ближе, вот и мотодрезина. Впереди, за мешками с песком – пулемет, на самой платформе – человек двадцать солдат.
Немцы заметили Василия, МG-34 коротко, зло закашлял, выплевывая раскаленные кусочки металла. К пулемету тут же присоединились и винтовки – захлопали часто, гулко…
Василия обожгло – пуля попала в грудь, от боли на мгновение он потерял сознание. Но быстро очнулся, приподнялся и резко дернул за шнур. И скатился в кювет…
Мотодрезина продолжала мчаться вперед, не останавливаясь. Взрыв раздался прямо под колесами – с левой стороны. Она резко накренилась и на полной скорости полетела под откос. С дрезины, как горох, посыпались солдаты. Ругань, крики, вопли боли…
Василий залег на насыпь и дал по солдатам очередь. Трофейный автомат застрекотал, резко задергался… Зайцев жал на спусковой крючок до тех пор, пока не кончились патроны. Потом вставил второй магазин, последний…
Когда и тот закончился, отбросил уже ненужный автомат и достал трофейный «вальтер» – позаимствовал у майора. Вскинул руку и стал стрелять по немцам, не давая поднять головы. Однако считал патроны – последний решил оставить для себя. Гитлеровцы дружно били в ответ, и один из их выстрелов оказался точным – попал Василию в голову. Старший сержант дернулся и повалился на землю… Он пожертвовал собой, чтобы остальные смогли вернуться в дивизию и доставить важные сведения.
Матвей и Федор Колядов домчались до шоссе и увидели знакомый «опель» – тот, разбрызгивая грязь, спешил им навстречу. Иван Ткачук, услышав выстрелы, решил подъехать поближе к станции – вдруг будет нужна помощь? Завел мотор – и вперед. Сам за рулем, в форме немецкого ефрейтора, рядом – Трофим Мишкин. Выставил в окно немецкий автомат – прикрыть, если что.
Заметили бегущих разведчиков… Иван резко затормозил, а Мишкин повернулся и открыл заднюю дверцу. Матвей и Федор с ходу нырнули в салон, упали на сиденье. Ткачук обернулся, спросил: «А Зайцев?» Прохоров покачал головой – нет, погиб… Давай через переезд – и в лес!
Иван понимающе кивнул и начал разворачиваться. «Опель» немного повело на дороге, пошел юзом, но быстро выровнялся и рванул вперед. С ходу влетел в лужу, стал еще грязнее, рыже-черным по самую крышу, но не застрял, проскочил. Иван еще прибавил скорости, и автомобиль понесся к переезду… Вот и немецкий пост.
Молоденький унтер внимательно прислушивался к тому, что делается на станции, но никаких действий не предпринимал: приказа не было! Его подчиненные топтались рядом и на всякий случай сняли с плеч винтовки. Один увидел «опель» и вышел на дорогу – узнать, что там за суматоха, почему стреляют. Матвей приоткрыл заднюю дверцу автомобиля, высунулся и закричал, показывая назад, в сторону Мги: «Ахтунг, партизанен!» И стал яростно махать рукой – давай, мол, поднимай скорее шлагбаум, не видишь: мы спешим!
Унтер и солдаты бросились выполнять команду. «Опель», едва не задев крышей полосатое бревно, проскочил переезд и полетел дальше. Немцы растерянно смотрели ему вслед… «Ох, и достанется же сегодня этому растяпе-унтеру! – не без злорадства подумал Матвей. – И поделом: нечего рот разевать! Тебе поручили переезд охранять, проявлять бдительность, а ты пропускаешь, кого не лень. Даже документы не проверил…»
Впрочем, судьба унтера его не волновала, гораздо важнее было оторваться от преследователей. Наверняка немцы скоро начнут прочесывать местность, попытаются окружить. Ясно же, что так просто они их не отпустят.
За переездом Матвей приказал свернуть на просеку. Надо скорее затеряться в лесу… Проехали немного по разбитой дороге, затем машина намертво застряла в очередной яме. Вытаскивать ее не стали – незачем уже, пешком скорее. Как говорится, покатались – и хватит, хорошего понемногу. Но как быть с майором? Конечно, это отличный «язык»… Но доставить его живым через линию фронта вряд ли получится: одно дело, когда возвращаешься тихо, незаметно, и совсем другое – с погоней на хвосте… Тут самим бы спастись! А немец будет их сильно тормозить и всячески мешать – упрямый, гад, и ничего не боится… Решение, по сути, было одно: Федор Колядов одним выстрелом убил майора.
Взяли портфель с документами, подожгли «опель» – и на северо-восток, к Ладоге, стараясь уйти как можно дальше. Позади, со стороны шоссе, уже слышались звуки облавы: гитлеровцы подвозили на грузовиках людей, чтобы окружить разведгруппу…
* * *
Инцидент с русскими диверсантами (весьма, надо сказать, досадный) все же не помешал 502-му панцерному батальону вовремя выйти на задание. Отто Небель (два Pz.VI и столько же Pz.III) – во главе колонны, за ним – обер-фельдфебель Везельг (три Pz.VI и один Pz.III), в арьергарде (или в резерве, как хотите) – обер-лейтенант Гердтель на своем «тигре».
