Зато я ее заметил и стал сопротивляться. Я упирался, прижимал голову к земле, показывая, что отказываюсь идти дальше. Я пятился назад.
— Вперед! — приказал Дэнни и потянул за поводок, но я только яростней замотал головой. — Пошли! — рявкнул Дэнни.
Нет уж! Я не собирался повиноваться.
Тогда он наклонился ко мне. Присел рядом на корточки и посмотрел мне в глаза.
— Я вижу ее, — сказал он. — Так давай вести себя достойно. — Он отпустил мою морду. — Ради нас, Цо. Ты подойдешь к ней и покажешь, что любишь ее. Любишь даже больше, чем меня и Зою. Я прошу тебя, Цо.
Я не понимал его замысла, но уступил. В конце концов, ведь это я был у него на поводке.
Проходя мимо столика, за которым сидели Анника с подругой, Дэнни вдруг повернулся к ней и разыграл удивление.
— О, привет, — произнес он радостно.
Анника вскинула голову и, увидев Дэнни, замерла от изумления. Она явно не заметила, как мы приблизились, а увидев нас рядом со столиком, надеялась, что пройдем мимо. Однако Дэнни не спешил уходить.
— Рад видеть тебя, — продолжал он.
— Я тоже, — промямлила девица.
Я принялся играть свою роль. Восторженно залаяв, подошел к ней, обнюхал и несколько раз ткнулся носом в ее ноги. Потом сел рядом с ней и уставился на нее тем преданным взглядом, который многие люди считают очень трогательным. Внутри у меня все кипело от злости. Я ненавидел ее косметику. Ненавидел ее волосы. Ее облегающий свитер и колышущиеся груди. «Вот же сучка», — подумал я.
— Энцо, — сказала она.
— Можно с тобой поговорить? — спросил Дэнни.
Подруга Анники начала подниматься.
— Пойду возьму еще чашку кофе, — сказала она.
— Пожалуйста, останьтесь. — Дэнни остановил ее. — Вы будете свидетелем того, что я не проявляю бестактности по отношению к Аннике, — пояснил Дэнни. — Если вы уйдете, мне тоже придется уйти.
Девушка удивленно посмотрела на Аннику, та молча кивнула.
— Анника, — начал он.
— Да, Дэнни.
Он вытянул из-под соседнего столика стул. Поставил его рядом с Анникой. Сел.
— Я хорошо понимаю, что происходит, — сказал Дэнни.
Я же в отличие от него ничего не понимал. Она приставала к нему, а потом его же обвинила в домогательствах, и в результате мы вынуждены видеться с Зоей всего несколько дней в неделю. По-моему, с Анникой нужно было не разговаривать, а изжарить ее на вертеле. О чем с ней болтать? Уму непостижимо!
— Я, возможно, немного заигрывал с тобой, — продолжал Дэнни. — Здесь я полностью виноват. Только когда горит зеленый свет, это не значит, что нужно зевать.
Анника наморщила лоб, силясь понять Дэнни.
— Метафора, — подсказала ей подруга.
Ба! Метафора! Гляди-ка, она даже английский язык, оказывается, знает! Замечательно. В таком случае ее мы запечем не сегодня, а завтра!
— Мне следовало вести себя иначе, — говорил Дэнни. — У меня не было возможности поговорить с тобой раньше, Анника, и признаться в своей ошибке. Все, что случилось, — целиком и полностью моя вина. Ты ничего дурного не сделала. Ты красивая девушка, я обратил на тебя внимание и невольно стал с тобой заигрывать. Хотя был женат. На Еве. Ты была слишком молода.
При упоминании о Еве Анника потупилась.
— Может быть, я на минуту и представил тебя в роли Евы, — признался Дэнни. — Наверное, я смотрел на тебя так же, как смотрел на Еву. Я понимаю, Анника, как ты злишься на меня. Но посмотри, что происходит. Оцени последствия моей ошибки. У меня отнимают дочь. Понимаешь?
Анника подняла голову. Взглядом скользнула по лицу Дэнни. Пожала плечами.
— Меня хотят поставить на учет как потенциального насильника. Я всю жизнь должен буду отмечаться в полиции. Мне разрешат встречаться с дочерью только в присутствии свидетелей. Тебе об этом говорили?
— Мне сказали… — начала она и осеклась.
— Анника, когда я впервые увидел Еву, я онемел. Остолбенел. У меня дыхание перехватило. Мне казалось, если она уйдет от меня, исчезнет прекрасная сказка. Она стала для меня всем. Я не представлял себе жизни без нее.
Он замолчал. Никто из нас не проронил ни слова. Из ресторана выходили люди, громко прощались, смеялись, целовались и обнимались, расходились по домам.
— У нас с тобой ничего бы не получилось. По многим причинам. Разница в возрасте. Моя дочь. Ева. В другом месте? В другое время? Возможно. Но не теперь. И уж тем более не три года назад. Ты очень красивая девушка и, я уверен, найдешь себе парня, с которым будешь счастлива.
Она посмотрела на него большими удивленными глазами.
— Сожалею, что не могу составить тебе пару, — сказал он. — Но, уверяю, пройдет немного времени, и ты встретишь человека, которого полюбишь так же, как я полюбил Еву. Он станет для тебя целым миром.
Анника, опустив голову, уставилась на чашку с латте.
— Зоя — моя дочь. Я люблю ее точно так же, как твой отец любит тебя. Пожалуйста, Анника, не отнимай ее у меня.
Анника продолжала смотреть в чашку. Я взглянул на ее подругу, увидел на ее ресницах слезы.
Мы еще немного посидели, затем встали и торопливо пошли домой. Дэнни шел такой легкой походкой, какую я не замечал у него уже несколько лет.
— Думаю, она меня услышала, — произнес он.
Я тоже так подумал, но как я мог ему ответить? Я просто гавкнул, два раза.
Дэнни посмотрел на меня и рассмеялся.
— Быстрее? — спросил он.
Я снова два раза гавкнул.
— Хорошо, давай быстрее, — сказал Дэнни и скомандовал: — Вперед, Энцо!
Остаток дороги до дома мы преодолели легкой трусцой.
Глава 52
Пара, стоящая в дверях, была мне совершенно незнакома. Оба очень старые и хрупкие, в поношенной одежонке. Оба держали в руках старенькие матерчатые чемоданчики, неказистые, с выпирающими стенками. Пахли они нафталином и кофе.
Дэнни обнял женщину, поцеловал ее в щеку. Одной рукой подхватил ее чемоданчик, другой поздоровался со стариком. Они прошаркали в нашу квартиру, разделись. Дэнни взял их пальтишки, повесил в шкаф.
— Вот ваша комната, — сказал Дэнни, проводя их в спальню. — Я устроюсь здесь, на диване.
Никто из них не произнес ни слова. Он был совершенно лыс, если не считать полумесяца жиденьких волнистых волос на длинном узком черепе. Глаза и щеки у него ввалились, болезненного цвета лицо покрывала серая щетина. Женщина была совсем седой, сквозь реденькие волосики просвечивал череп. На ней были темные очки. В квартире она часто застывала на месте и ждала, когда мужчина подойдет к ней и возьмет под руку.
