— Ты хочешь, чтобы я опоила собственного отца? — Пайпер не могла поверить своим ушам. — Ты хочешь, чтобы он забыл то, что пережил?
Афродита приподняла склянку. От склянки на ее лице появился розовый отблеск.
— Твой отец, Пайпер, держится уверенно, но он идет по тонкой грани между двумя мирами. Он всю свою жизнь потратил на то, чтобы опровергнуть старые истории про богов и духов, но все же он опасается, что эти сказки могут соответствовать действительности. Он боится самого себя, того, что скрывается в глубинах его личности, и когда-нибудь это уничтожит его. И вот теперь его пленил гигант. Его жизнь превратилась в кошмар. Даже если он выживет… ему придется провести всю оставшуюся жизнь с этими воспоминаниями, зная о том, что боги и духи расхаживают по земле. Это сломает его. На это и надеется наш враг. Она сломает его и таким образом сломит твой дух.
Пайпер хотела закричать, что Афродита ошибается. Ее отец был самым сильным человеком, какого она знала. Пайпер никогда не заберет его воспоминания, как Гера забрала воспоминания Джейсона.
Но она почему-то не могла злиться на Афродиту. Она помнила, что несколько месяцев назад сказал ее отец на берегу Биг-Сюра: «Если бы я и в самом деле верил в Страну призраков, или в духов животных, или греческих богов… то, думаю, я бы не спал ночами. Я бы все время искал, на кого возложить вину».
Теперь Пайпер искала, на кого бы ей свалить вину.
— Кто она? — спросила Пайпер. — Та, которой подчиняются гиганты?
Афродита сложила губы трубочкой, потом перешла к следующему стеллажу, на котором лежали помятые доспехи и порванные тоги, но Афродита смотрела на них так, будто это были образцы высокой моды.
— У тебя сильная воля, — задумчиво сказала она. — Знаешь, я никогда не пользовалась особым влиянием среди богов. Над моими детьми посмеиваются. От них отмахиваются как от высокомерных и пустых созданий.
— Некоторые из них такие и есть.
Афродита рассмеялась:
— Согласна. Возможно, я тоже иногда бываю высокомерной и пустой. Нужно быть снисходительной по отношению к девушке. Ой, какой милый. — Она взяла прожженный и грязноватый бронзовый нагрудник и показала Пайпер. — Правда?
— Нет. Ты не хочешь отвечать на мой вопрос?
— Терпение, милая. Я хочу сказать, что любовь — это самый сильный побудительный мотив в мире. Она подвигает смертных на великие дела. Самые благородные и отважные поступки совершаются ради любви.
Пайпер вытащила свой кинжал и посмотрела на его зеркальный клинок.
— Например, Троянская война началась из-за Елены?
— А, Катоптрис. — Афродита улыбнулась. — Я рада, что ты его нашла. Я слышу столько разговоров про эту войну, но, откровенно говоря, Парис и Елена были такой великолепной парой. И герои той войны теперь стали бессмертными… по крайней мере, в людской памяти. Любовь — сильная вещь, Пайпер. Она даже богов может поставить на колени. Я сказала это моему сыну Энею, когда он бежал из Трои. Он думал, что потерпел поражение. Он думал, что он неудачник! Но он добрался до Италии…
— И стал основателем Рима.
— Именно. Видишь ли, Пайпер, мои дети могут быть очень влиятельными. Ты можешь быть очень влиятельной, потому что мое наследство неповторимо. Я ближе к началу творения, чем любой другой олимпиец.
Пайпер напрягла память, пытаясь вспомнить историю рождения Афродиты.
— Ведь ты родилась… из моря? Стоя в раковине?
— У художника Боттичелли было богатое воображение. — Богиня рассмеялась. — Я никогда не стояла в раковине… тоже мне удовольствие, благодарю покорно. Но ты права, я родилась из моря. Первыми из хаоса возникли Земля и Небо — Гея и Уран. Потом их сын, титан Кронос, убил Урана…
— Разрубив его на куски серпом, — вспомнила Пайпер.
Афродита поморщилась:
— Да, куски Урана упали в море. Из его бессмертной сущности возникла морская пена. А из этой пены…
— Родилась ты. Я вспомнила. Значит, ты…
— Последнее дитя Урана, который был более велик, чем боги или титаны. Так что на свой необычный манер я — старейший олимпийский бог. И, как я уже говорила, любовь — великая сила. И ты — моя дочь — это нечто больше, чем хорошее личико. Вот почему ты уже знаешь, кто пробуждает гигантов и кто обладает силой, чтобы открывать двери в глубочайших безднах земли.
Афродита замолчала, словно чувствуя, как Пайпер складывает воедино части этого пазла, воссоздавая ужасную картину.
— Гея, — проговорила Пайпер. — Сама Земля. Вот кто наш враг.
Она надеялась, что Афродита скажет «нет», но богиня не отводила взгляда от стеллажа с помятыми доспехами.
— Она спала много тысяч лет, а теперь медленно пробуждается. Но даже во сне она обладает огромной силой. А когда она проснется — мы будем обречены. Вы должны победить гигантов прежде, чем это произойдет, и снова усыпить Гею. В противном случае начнется восстание. Мертвые продолжат возвращаться. Монстры будут восстанавливаться с еще большей скоростью. Гиганты превратят место рождения богов в пустыню. А если они сделают это, то цивилизация погибнет.
— Но Гея?.. Мать Земля?..
— Не надо недооценивать ее, — предостерегла Афродита. — Она жестокое божество. Она спланировала смерть Урана. Она дала Кроносу серп, чтобы он убил собственного отца. Она мирно дремала, пока миром правили титаны. Но когда их скинули боги, Гея снова проснулась во всем своем гневе и породила новых существ — гигантов, призванных раз и навсегда уничтожить Олимп.
— И это происходит снова, — пробормотала Пайпер. — Гиганты возвращаются.
— Теперь ты знаешь, — кивнула Афродита. — И что будешь делать?
— Я? — Пайпер сжала кулаки. — А что я должна делать? Надеть хорошенькое платье и уболтать Гею — убедить ее уснуть снова?
— Мне бы хотелось, чтобы это сработало. Но нет. Ты должна найти в себе силы и сражаться за то, что любишь. Так, как это делали мои любимые Парис и Елена. Как мой сын Эней.
— Елена и Парис умерли, — напомнила Пайпер.
— А Эней стал героем, — возразила богиня. — Первый великий герой Рима. Результат будет зависеть от тебя, Пайпер, но вот что я тебе скажу: чтобы победить гигантов, должны собраться семь величайших полубогов, но их усилия без тебя ни к чему не приведут. Когда две стороны сойдутся… ты станешь посредником. От тебя будет зависеть, чем это обернется — дружбой или кровопролитием.
— Какие две стороны?
Изображение перед глазами Пайпер начало блекнуть.
— Скоро ты проснешься, дитя мое, — сказала Афродита. — Я не всегда соглашаюсь с Герой, но она совершила отважный поступок — решила рискнуть. И я согласна с ней: это нужно сделать. Зевс слишком долгое время разводил две эти стороны. Только вместе у вас хватит сил спасти Олимп. А теперь просыпайся, и я надеюсь, тебе понравятся одеяния, которые я подобрала.
