В Сиднее они решили воспользоваться колесным пароходом, совмещая круиз по бухте с ужином. Мари видела репортаж об этом плавучем ресторане и очень хотела в нем побывать. И она была не единственной, у кого этот ресторан вызывал интерес: все столики были заняты.
Официантка подвела подруг к их местам. Они увидели знакомые лица: ворчливая старушка Роза, неразлучные Марианна с Жоржем, Милу, влюбленный в Камиллу, которого на самом деле звали Янис, и Анжелика, маленькая застенчивая блондинка. Три подруги поняли друг друга с первого взгляда: пусть этот ужин будет поводом для сближения между молодыми людьми.
По другую сторону застекленного борта перед ними, отражаясь в темной воде, возвышалась знаменитая Опера, сверкал огнями город, и Харбор-Бридж
[28] соединял берега. Группа музыкантов-аборигенов исполняла отрывки традиционных песен на странных инструментах.
– Фантастика, – сказала Мари.
Марианна утвердительно качнула головой.
– Только для того, чтобы увидеть это, еще стоит пожить.
– Что же касается меня, я бы предпочла умереть, – возразила Роза с недовольной миной на лице. – Этот шум невыносим. Это не музыкальные инструменты, а пыточные!
Янис сделал глоток вина и отодвинул бокал.
– Это диджериду – предки современных инструментов. Им уже около двадцати тысяч лет.
– Что не делает их более звучными и приятными. Если бы я знала, захватила бы с собой беруши.
– Янис, вы производите впечатление очень культурного человека, – вмешалась в разговор Анна. – Вы не находите, Анжелика?
Девушка покраснела и уставилась в свою тарелку, а Янис продолжал, не сводя глаз с Камиллы:
– Я страстно люблю музыку, и мне нравится повышать свой культурный уровень. Может быть, я еще слишком молод, но я много знаю, гораздо больше, чем некоторые пожилые люди.
Камилла поняла посыл. А он упрямый, этот Милу. Но не может быть и речи о капитуляции.
– Это уж точно! Ты, наверное, знаешь кучу всего интересного о Винни-Пухе. Кстати, как поживает ослик Иа-Иа?
– Анжелика, – спросила Мари, – ведь ты изучаешь музыку, я не ошиблась?
– Да.
– Ну так вот, – добавила Анна. – У вас много общего. Вы оба любите музыку. Случай иногда сводит людей.
– Любовь – это умение в унисон настраивать инструменты, – заявила Марианна. – А объединяет людей, как известно, страсть.
Мари, Анна и Камилла расхохотались. Их маневр, видимо, разгадали все окружающие. Анжелика наклонилась к Янису и что-то прошептала ему на ухо. Роза вздохнула.
– Ладно, мы все поняли: эта музыка замечательная. Но, может быть, обойдемся без нее во время ужина?
Жорж промокнул губы салфеткой, сложил ее и положил на стол рядом с тарелкой.
– Так о чем вы хотите, чтобы мы поговорили, глубокоуважаемая? О грязных окнах, об ужасном акценте официанта, о менопаузе?
За десертом Анжелика и Янис вышли из-за стола, чтобы вместе полюбоваться раскинувшимся видом с открытой палубы. Камилла молча аплодировала.
– Думаю, у нас получилось!
– Может быть, вы нам объясните, что происходит? – спросила Марианна. – Как я поняла, вы решили толкнуть их в объятия друг к другу. Но зачем вам это нужно?
– Потому что он ходит за мной по пятам, и у меня больше нет сил терпеть его рядом с собой. Нужно найти мне замену.
– Надеюсь, вы в курсе того, что любовные отношения запрещены на судне? – Марианна сжала руку Жоржа под столом.
– Разумеется, вы правы. Это будет скандал, если среди нас образуется парочка.
– Настоящий скандал, – подтвердил Жорж.
Первое, что сделала Мари, открыв дверь в каюту, поискала на полу конверт. Это уже стало ритуалом. После Окленда они не виделись с Лоиком, но каждый вечер по очереди подсовывали друг другу под дверь слова одной из песен Жан-Жака Гольдмана. Через день она думала о том, что сегодня вечером напишет Лоику. Песня «Потому что ты уходишь» стала ей особенно дорога, когда девочки выпорхнули из гнезда. Песня «Он изменил жизнь» пришла ей в голову, когда Лоик рассказывал о своем отце, обувщике. А первая песня, которую она положила ему под дверь, называлась «По секрету». Она колебалась, не будучи уверенной в том, что это будет уместно, хотя ей не пришлось сожалеть об этом. На следующий день он сообщил, что после смерти жены чаще других слушал именно эту песню. Он был очень тронут, видя, что Мари это поняла.
Она привыкла к этому общению в письмах, которое давало возможность без лишних слов лучше узнать друг друга.
Конверт лежал на полу, она подняла его и распечатала.
Уверен, что эта песня разбудит в тебе много воспоминаний. Она меня заставила задуматься о прежней Мари, о той, о которой ты мне рассказывала, за одним исключением: в твоей жизни все окончилось по-другому.
Желаю спокойной ночи, Лоик
Она раскрошила черствый хлеб на балконе,
Чтобы привлечь воробьев, голубей.
Она проживает жизнь по доверенности,
Сидя перед своим телевизором.
Подъемы без пробуждения вместе с солнцем,
Однообразно, без шума, без тоски
День проходит,
Глажка, уборка –
Всегда есть дела,
Даже когда в качестве
Точки отсчета – еда в одиночестве.
Дома так чисто,
Что это внушает подозрение,
Как если бы это место,
В котором не живут больше.
Люди уступили вещам,
Проиграв им битву,
И теперь это их территория.
Время, которое нас ломает,
Не изменяет ее,
Живые вянут,
Но тени – никогда.
Все идет
Без цели, без смысла и без «почему».
Что зима, что осень,
Нам всем от этого ни холодно, ни жарко.
Она раскрошила черствый хлеб на балконе,
Чтобы привлечь воробьев, голубей.
Она проживает жизнь по доверенности,
Сидя перед своим телевизором.
Из желтой прессы она узнаёт
О жизни других, которую выставляют напоказ,
Но в конечном счете даже худшее станет банальностью,
И она сочтет это нормальным.
Она раскрошила черствый хлеб на балконе,
Чтобы привлечь воробьев, голубей.
Кремы и ванны,
От которых кожа станет нежнее,
Но ведь так давно до нее никто не дотрагивается,
Месяцы, годы,
Некого любить,
И день за днем забываешь о любви,
О своих мечтах и желаниях,
Таких, возможно, целомудренных,
Без крика, без невероятного бреда
На десяти или двадцати страницах.
Банальные фото…
Итог без чуда…
Годы без света…
Опять он точно попал в цель. Сколько же раз она слушала эту песню, спрашивая себя, что нужно сделать для того, чтобы прожить, а не промечтать свою жизнь…
