Тому от этого едва дурно не сделалось. Он с трудом смог удержать подкатившийся к горлу кислый комок тошноты.
Врач положил авторучку, поставил руки локтями на стол и сложил ладони вместе, так что аккуратно подстриженные ногти средних пальцев едва не коснулись кончика носа.
– Здравствуйте!
Пациент тупо молчал.
Раньше с ним никогда не разговаривали.
Никто и никогда.
Изредка лишь давали односложные указания, что нужно делать.
– Присаживайтесь!
Сложенными вместе ладонями врач указал на стул, стоящий по другую сторону стола. Самый обыкновенный стул. Не медицинский. Без захватов для рук на подлокотниках.
Охранник снова ткнул пациента в спину.
Тот, приволакивая сваливающиеся с ног не по размеру большие растоптанные войлочные шлепанцы, неуклюже потопал к стулу.
И снова замер возле него в нерешительности.
– Садитесь! – еще раз указал на стул врач без маски на лице.
Пациент низко наклонил голову и в нерешительности прикусил верхнюю губу. Он изо всех сил делал вид, что не понимает слов врача или же уверен, что они обращены не к нему.
Врач перевел взгляд на охранника.
– Подождите в коридоре.
– Не положено, – буркнул в ответ тот.
– Выйдите! – повысил голос врач. И после непродолжительной паузы: – Вы что, русского языка не понимаете?
– Я должен сопровождать пациента…
– Вы его уже сопроводили.
– Я не…
– Кстати, пасамонтанью вам тоже придется снять.
– Я получил приказ…
Веки врача сжались в узкую щелку.
– Здесь приказы отдаю я.
– Не уверен…
Врач показал охраннику узкую ладонь. Взгляд его скользнул по полоске с личным номером на груди охранника. Взяв авторучку, он записал его на бумаге. Вновь подняв голову, врач посмотрел на охранника так, будто был страшно удивлен тем, что он все еще здесь.
– Проблемы?
– Я должен находиться рядом с пациентом, – уверенно и жестко ответил охранник. – Это моя работа.
Врач поднял трубку и набрал короткий местный номер.
– Личный номер Эм-Икс-О-Двенадцать-Четырнадцать. Уволен. Прямо сейчас. – Сказав это, он положил трубку на рычаг и посмотрел на охранника. – Вы свободны. Если, когда я закончу говорить, вы все еще будете в поле моего зрения, я вызову охрану, – врач сложил ладони вместе и постучал пальцами о пальцы. – Собственно, я все сказал.
Охранник резко развернулся на пятках и вышел за дверь.
Врач улыбнулся пациенту и снова указал на стул.
– Присаживайтесь, прошу вас, – видя, что пациент все еще колеблется, он добавил: – В противном случае мне самому придется встать.
Потоптавшись на месте, пациент осторожно опустился на самый краешек стула. Ссутулив спину, он низко опустил голову, поджал ноги и положил напряженно стиснутые в кулаки руки на колени.
– Ну вот и славно, – врач удовлетворенно улыбнулся. – Позвольте представиться. Я – новый главный врач этой… этого пансионата. Виктор Фридрихович Карцев, – он коснулся пальцем пластикового бейджика с именем, пришпиленного к левому лацкану халата. – Могу я узнать ваше имя?
Не поднимая взгляда, пациент молча замотал головой.
– Ну хорошо. – Карцев взял лежавшую перед ним на столе папку с личным делом и открыл ее. – Муромский Алексей Алексеевич, – он скосил взгляд на пациента. – Это ваше имя?
Пациент все так же, обреченно и бессмысленно, мотал головой из стороны в сторону.
Врач закрыл папку и кинул ее на стол.
– Как долго вы здесь находитесь?
Голова пациента замерла, оставшись повернутой к левому плечу.
– Ну же, Алексей Алексеевич! – приободрил его врач. – Мы же просто беседуем!
– Я… Я не знаю… – с трудом выдавил из себя пациент.
Врач скорбно поджал губы.
– Я в курсе, Алексей Алексеевич, что порядки в этом заведении были не самые лучшие, – произнес Карцев трагическим голосом. – Да какое там! – возмущенно взмахнул он рукой. – Просто ужасные!.. Поверьте мне, – он доверительно понизил голос, – уважаемый Алексей Алексеевич, теперь, когда я стал главным врачом, все здесь будет по-другому… Алексей Алексеевич?..
Пациент чуть приподнял голову и с затаенной надеждой посмотрел на врача.
– Вы мне верите, Алексей Алексеевич?
Пациент замер. Как будто в нерешительности. Затем судорожно кивнул. При этом он был сам неимоверно удивлен тому, что способен еще хоть во что-то поверить. Должно быть, надежда на лучшее является таким же неотъемлемым свойством человеческой натуры, как и вера в добро. При том что жизнь постоянно старается убедить нас в обратном.
– Замечательно, – счастливо улыбнулся врач. – Я понимаю, что прямо сейчас, с ходу, вы не в состоянии сформулировать все свои претензии и пожелания. Но, может быть, есть что-то такое, что бы вы хотели изменить в первую очередь?
Пациент уверенно кивнул.
– Я вас слушаю! – Карцев взял в руку авторучку, приготовившись записывать.
– Киркоров…
– Что? – врач решил, что он ослышался.
– Киркоров, – с болью и надеждой посмотрел на него пациент. – Можно больше его не включать?.. У меня в камере телевизор…
– Ну разумеется! – врач сделал запись в лежащем справа от него блокноте. – Вы получите пульт от телевизора и станете сами выбирать, кода и что смотреть! И, уважаемый Алексей Алексеевич, вы находитесь не в тюрьме, а в пансионате. И ваша личная комната – это палата, а не камера.
– Я не знал, – пожал плечами Муромский.
– Понимаю, – коротко кивнул врач. – Вам пришлось трудно, но теперь все станет иначе. Именно поэтому я лично решил переговорить со всеми пациентами, чтобы лучше уяснить для себя круг первостепенных задач… Еда вас устраивает?
– Еда как еда, – безразлично пожал плечами Муромский. – Вот только витаминный напиток…
– От него мы отказаться не можем! – решительно перебил пациента врач. – Витаминный напиток является неотъемлемой частью вашего лечения.
– Можно спросить? – неуверенно посмотрел на врача Муромский.
– Ну разумеется! Спрашивайте все, что угодно!
– Почему я здесь?
– Вы даже этого не знаете?
– Нет.
Карцев бросил авторучку на стол, откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул.
– Безобразие! – с негодованием воскликнул он. – Форменное безобразие! – Карцев резко подался вперед. – Уверяю вас, Алексей Алексеевич, прежний главврач одним только снятием с должности не отделается! Нет! – решительно взмахнул он вытянутым пальцем. – Он ответит за весь тот форменный бедлам, что здесь устроил! Уж, можете мне поверить, Алексей Алексеевич!..
