Леандр остановился и слегка прикоснулся к его плечу, и Орест увидел едва затянувшуюся рану на одной стороне лица Леандра. Плоть полоснули мечом.
– Войди один, – повторил Орест громче.
– Я войду со своей стражей, – сказал Леандр. – Никто, входящий в этот дом, не в безопасности.
Он протолкнулся мимо Ореста, за ним – пятеро стражников. Леандр шагал по коридору, Орест старался его нагнать, Электра – следом. Не раз и не два Орест пытался привлечь внимание Леандра, но тот, решительно устремляясь к комнате Клитемнестры и не желая задержек, не обращал на Ореста внимания.
Когда Леандр и его стража ввалились в комнату, Ианта стояла в тени, и он поначалу ее не заметил.
– Где твоя мать? – спросил Леандр у Электры, когда те наконец вошли.
Девушка не ответила, он повернулся к Оресту.
– Требую встречи с твоей матерью.
– Она мертва, – сказала Электра.
– Мне об этом никто не сказал, – промолвил Леандр.
– Никто не мог тебя найти, – отозвалась Электра. В тот миг Оресту почудилось, что свет в комнате переменился, словно лампы на стенах обрели силу настоящего солнца. Ианта двинулась к брату. Босая, волосы распущены: она казалась невероятно хрупкой, едва ли не призрачной.
– Почему здесь моя сестра? – спросил Леандр. Глянул на Электру, та не ответила. Леандр повернулся к Оресту, понизил голос и обратился к нему впрямую:
– Почему здесь моя сестра?
– На дом напали, – сказал Орест.
– На мой дом? – спросил он. – На наш дом?
– Да, – тихо ответил Орест, выдерживая взгляд Леандра. – Твой отец…
– Где мой отец? – спросил он.
– Он убит, – сказал Орест и вздохнул. – Они все убиты.
– Моя мать?
– Да. Все.
– Твоя сестра… – начала Электра.
– Что – моя сестра? – прервал ее Леандр. – Что тебе до моей сестры?
– Мы нашли ее, – сказала Электра. – Она была под нашей опекой.
– Кто нашел ее? – спросил Леандр. Шрам у него на лице потемнел багрянцем и пурпуром.
– Я, – промолвил Орест.
Ладони Леандра взметнулись к лицу, локти задрались, словно вне его власти.
– На дом напали? – спросил он.
– Да, – отозвался Орест.
– Всех убили, говоришь? – спросил он тихонько. – Все они мертвы?
Он приблизился к Оресту, встал напротив, затем повернулся к Электре, а потом подошел к окну.
– Пусть будет у меня миг, когда не надо в это верить, – сказал он. – А затем скажите, правда ли это.
Молчание длилось несколько мгновений, и он заговорил вновь.
– Это правда? – спросил он.
Ему никто не ответил, и он повторил свой вопрос, в голосе – ледяная ярость.
– Это правда?
– Это правда, – прошептала Электра.
– А ваша мать? – спросил он. – Как она умерла?
– Я убил ее, – сказал Орест.
– Ты убил свою мать?
– Да.
– Кто сказал, что ты вправе? – спросил Леандр. Ответа он не ждал, а принялся выкрикивать этот вопрос, повторил его несколько раз, пока Электра дерзко не ответила ему:
– Я сказала, что он вправе. Боги сказали, что он вправе.
– Богам нет никакого дела до нас! – крикнул Леандр. – Никакого! Мы от них больше ничего не получим. Их время истекло.
– Моя мать заказала эти убийства, – начал Орест. – Она…
– Я не желаю слышать, что она сделала, – сказал Леандр. – Ее больше нет. Этого разве недостаточно?
Леандр подошел к Ианте, прижал сестру к себе и умолк. Орест осознавал, что Электра, как и он сам, понимает: есть всего миг, чтобы попробовать взять власть в свои руки, но стоит Электре попытаться, Леандр устранит и ее, и Ореста. Леандр тяжко дышал, взгляд его метался по комнате с предмета на предмет, а Электра, казалось, напевает молитву.
– Мне надо, чтобы открыли кухни, – наконец произнес Леандр. – Войска не ели несколько дней. Мне нужны двенадцать старейшин, о которых я спрашивал, пусть соберутся здесь. Мне нужно место в темнице, сейчас же. Есть ли там свободное место?
Он переводил взгляд с Электры на Ореста.
– Кто-нибудь мне ответит?
– Нет свободного места, – спокойно ответила Электра. – Там стражники, верные моей матери.
– Пусть их разоружат и разместят в какой-нибудь комнате, – велел Леандр. – Пусть открывают кухни, немедленно, и призовут старейшин. Мне надо их сейчас же увидеть.
Орест наблюдал, как Электра с недовольной надменной гримасой подошла к стражникам и заговорила с одним.
* * *
Шло утро, дворец превратился в базарную площадь: на кухни подали еду, комнаты в передней части дворца наполнились солдатами, те ели, спали или сидели компаниями, беседовали, в коридорах галдели посыльные и узники, женщины разыскивали своих мужей, братьев, сыновей.
Когда в пристройке рядом с дворцом, что пустовала много лет, собрались старейшины, Леандр объяснил, что ему нужен совет, как поступить с Эгистом, которого пока тщательно стерегли в подземелье. Электра выразила мнение, что разбираться с Эгистом следует очевидным образом, и кое-кто из старейшин с ней согласился.
– Это не очевидно, – возразил Леандр. – Эгист знает во всех подробностях, что тут происходило. Он единственный уцелел из тех, кто знает. Возможно, есть еще похищенные вроде моего деда, Митра и его семьи, заточенные где-нибудь далеко отсюда. Лишь Эгист знает, где эти места. Он – единственный, кто может пригодиться, чтобы освободить их.
Пока он говорил, к нему пробралась Ианта, подождала, пока он закончит, а затем зашептала что-то ему на ухо. Слушал он внимательно, словно она говорила что-то примечательное, однако не очень значимое. А затем отвернулся и сложился пополам от боли. Орест на миг подумал, не стоит ли подойти, утешить, но Леандр стоял на коленях, недосягаемый, скрученный плачем. Оставалось лишь молча смотреть на него. Ианта потянулась к нему, Леандр нащупал ее руку, задержал в своей.
* * *
Позднее Леандр и большинство старейшин решили, что Эгиста следует пощадить, но придется сломать ему ноги, чтобы он не шнырял по дворцу и не плел заговоров. Леандр постановил, что, когда Эгист выздоровеет, его нужно привести на собрание и включить в беседы, однако наблюдать за ним пристально.
Электра возразила – потребовала казни, но ее не поддержали.
– Довольно уж было убийств, довольно трупов, – сказал Леандр.
Поскольку Ианта оказалась собеседником сердечнее, чем Леандр или Электра, – они теперь не обращали на него внимания и на совещаниях о судьбах их врагов часто делали вид, что брата Электры вообще тут нет, – Орест усаживал Ианту рядом.
