Пробираясь вперед, Орест бросил думать о голоде или жажде, бросил даже ощущать усталость. Он чувствовал тепло Леандрова плеча, когда клал на него руку, и силу его воли, и это ободряло Ореста.
Позднее, когда туман рассеялся, они увидели узкую гряду, которую поперек перерезал стремительный ручей. Они уселись на берегу, зачерпнули пригоршни воды, напились.
– Я знаю, где мы, – сказал Леандр. – В полудне пути тут есть деревня. Я здесь бывал разок, с дядьями и двоюродными. Охотились. Из той деревни родом семья моей матери. Если доберемся туда – мы вне угрозы. Там дом, где живут ее братья. Но придется осторожничать: по пути попадутся другие дома, и я не знаю, кто там живет.
Орест уловил, как крепнет в Леандре уверенность. Теперь он двигался быстро и, казалось, еще сильнее замкнулся в своем мире. Будто уже прибыл в точку назначения. Все дома, которые они миновали, стояли пустые, и даже когда поискали в них еду, ничего не нашли. Дома эти никто не рушил, но смотрелись они так, словно их бросили уже давно.
– Леандр, – проговорил Орест.
– Что?
– Разумно ли это – мне идти с тобой?
– А что?
– Из-за моих отца или матери.
– Думаю, лучше всего не говорить, кто ты такой. Скажем, что ты просто один из похищенных ребят.
Орест понимал, что Леандр уже это успел обдумать.
Оказавшись у дома материной семьи, Леандр выкрикнул свое имя. Люди, постепенно выбираясь наружу, бежали к нему, обнимали, повторяли его имя, а одна женщина, расплакавшись, заявила, что у Леандра голос деда и она бы узнала его в любом случае.
Орест стоял в сторонке, пока его наконец не заметили. По имени не представили, но в дом пригласили почти так же тепло, как Леандра. Все новые и новые родственники устремлялись поприветствовать Леандра, и Орест видел, с каким достоинством тот держится.
За те день и ночь, что они провели в доме, семья почти не разговаривала с Орестом. Ему стало ясно, что Леандр наказал им не очень-то распространяться в присутствии его спутника.
Отправляясь в выделенную ему комнату, Орест предполагал, что Леандр к нему присоединится. Но тот не стал. Он вошел в комнату утром – разбудить Ореста и объявить ему, что они дождутся темноты и тогда пойдут: луна окрепла, и лучше им перемещаться при ее свете.
С ними пошли двое дядьев Леандра, довели до развилки. Когда Леандр с Орестом остались одни, Орест отважился спросить у Леандра, разузнал ли он, что происходило, пока их не было.
– Все плохо, – ответил Леандр.
– Где?
– У меня дома, – сказал Леандр. Дальше не пояснил. – Сначала необходимо идти ко мне домой, – произнес он наконец.
– Почему?
– Такой совет мне дали. На сей раз я скажу, кто ты такой.
– Моя мать еще жива? – спросил Орест.
– Да.
– Электра?
– Да.
– Во дворце?
– Да.
Некоторое время они не разговаривали. Леандр шел рядом, рука к руке, то ловя ладонь Ореста, то приобнимая его и замедляя шаг, пробираясь в ночи. Ореста это обнадеживало, однако он понимал, что, возможно, так Леандр дает ему понять, что пока-то они вместе, но скоро будут врозь, и то, что между ними происходило в доме у старухи, больше не повторится.
Надвинулся рассвет, и Орест приметил в Леандре легкость, когда тот увлеченно осматривался, замирал, чтобы разглядеть даже самую незначительную мелочь. Орест не желал разрушить чары, спросив Леандра, долго ли Оресту быть в их доме. Не обсуждали они, и что делать с родственниками Митра: обнаружив, что Леандр вернулся, они наверняка придут спрашивать о сыне.
Шли мимо узнаваемых домов. Псы лаяли им вслед, но Орест не ощущал опасности. Вскоре обнаружил, что прошел то место, где мог бы свернуть к дворцу, но молча двигался за Леандром к его дому.
Возле дома Леандр щелкнул пальцами и свистнул, и собака из принадлежавших его семье подошла поближе. Леандр пошептал ей, погладил по голове, и собака принялась тереться и вилять хвостом. Леандр опустился на колени и прижался лицом к морде пса. Со всей сворой по пятам они обошли дом с тыла.
Очевидно, что все были внутри, еще спали. Орест ждал, когда Леандр выкликнет имя отца, или матери, или деда, или сестры. Леандр же попробовал открыть двери, но все было заперто. Они молча уселись на крыльце, прислушиваясь, пока служанка, собравшаяся по воду, не открыла дверь и не увидела их. Перепугавшись, она выронила емкость и убежала внутрь, Леандр – за ней. Перехватив ее, он приложил ладонь ей ко рту и держал ее за запястье, объясняя вполголоса, кто он такой. Орест стоял рядом; Леандр говорил заполошной служанке, что не хочет будить семью вестями о своем прибытии. Нужны еда и питье, на столе, для него самого и для Ореста, как будто это обычное утро и он никогда никуда не девался.
Служанка, ставя на стол яйца, вяленое мясо, хлеб, сыр и оливки, похоже, тревожилась и сомневалась. Обнаружив кувшин и выйдя наружу за водой, она настороженно оглядывалась, а вернувшись, встала подальше от гостей.
Первой в комнату вошла мать Леандра. Завидев их, она закричала и побежала по коридору к спальням. Леандр двинулся за ней, и Орест услышал, как мать Леандра сзывает семью, поторапливает их, чтобы вставали скорее и собирались в комнату, которую можно запереть.
– Они вернулись, – вопила она. – Те люди вернулись.
Леандр быстро зашагал по коридору, выкликая свое имя, крича, что он возвратился. Но никакие его слова не утишали криков из комнат. Чуть погодя он вернулся в кухню и заговорил со служанкой.
– Можешь сказать им, что я Леандр и я вернулся?
– Они мне не поверят, – отозвалась она.
– Можешь отрезать локон моих волос и показать матери? – попросил он.
– У тебя волосы изменились, – сказала она. – Ты сам изменился. Я тебя не узнала.
– Попробуй их убедить.
– Они боятся – с тех пор как забрали старика. Леандр мрачно глянул на Ореста. Поскольку удивления он не выказал, это ему явно сообщили в доме материных родственников.
Леандр встал у кухонной двери.
– Я Леандр! – заорал он. – Меня похитили, я сбежал и теперь вернулся. Прошу вас, выходите. Я за столом. Я Леандр.
Вернулся, сел.
– Давай просто поедим, – сказал он Оресту. – Кому-то из них придется выйти.
Орест поразмыслил, как бы ему улизнуть. Он отдавал себе отчет, что Леандр его почти не замечает. Их прибытие, которое, как Орест видел сам, Леандр тщательно продумал, не сработало так, как он предвидел. Они ели, за ними по-прежнему встревоженно следила служанка, никто не заходил. В конце концов Леандр вновь встал, выбрался наружу и принялся кликать семью в окна, выкрикивать свое имя и повторять, что он вернулся.
Первой показалась молодая женщина. Она встала у входа в кухню, молча вперилась в обоих гостей. На ней все еще была ночная сорочка. Орест видел, какая она высокая, как черны ее волосы, как темны глаза. Когда Леандр встал со стула и двинулся к ней обняться, она отшатнулась, шагнула назад.
