Я вернулась к столу и пожелала всем спокойной ночи, встала в дверях понаблюдать, как они проходят мимо нагого тела Агамемнона и тела Кассандры в красном, глотки перерезаны. Люди шли мимо не останавливаясь, без единого слова.
* * *
Когда я была готова захоронить тела, когда всех узников увели, а дворец погрузился в покой – если не считать жужжания мух, я сказала Эгисту, что хочу видеть Электру и Ореста. Желала, чтобы теперь, когда свершилось правосудие, они были рядом.
Когда через несколько часов мне пришлось приказать это повторно, Эгист помрачнел.
– Электру я могу освободить немедленно, – сказал он.
– В каком смысле – освободить? – переспросила я. – Где она?
– В темнице, – ответил он.
– Кто сказал тебе, что ты вправе поместить ее туда?
– Я сам решил ее туда поместить, – сказал он.
– Освободи ее сейчас же! – приказала я. – И приведи ко мне Ореста.
– Орест не здесь, – отозвался он.
– Эгист, где Орест?
– Мы договорились, что его отведут в безопасное место.
– Где он?
– В безопасности. Он с другими мальчишками, которых забрали – или же на пути туда, где их держат.
– Я желаю, чтобы он вернулся немедленно!
– Это невозможно.
– За ним надо тут же послать.
– Слишком опасно передвигаться.
– Я повелеваю тебе вернуть его.
Эгист примолк на несколько мгновений, и я видела, что ему нравится меня томить.
– Я решу, когда ему время вернуться, – произнес он. – Решать это буду я.
Он посмотрел на меня удовлетворенно.
– Твой сын вне опасности, – сказал он.
Я поклялась себе, что больше не совершу ошибок, но сейчас поняла: я полностью в его власти.
– Что мне сделать, – спросила я, – чтобы ты вернул его сейчас же?
– А вот это мы, пожалуй, могли бы обсудить, – сказал он. – Но пока не тревожься о нем. Он в хороших руках.
– Чего ты от меня хочешь? – спросила я.
– Что ты обещала, – ответил он.
– Я хочу, чтобы он вернулся, – сказала я.
– Так и будет, – промолвил он. – Не стоит беспокоиться попусту.
Он поклонился и вышел вон.
* * *
В последующие дни во дворце было тихо. Новые стражники ночью не спали, они бдели, готовые подчиняться приказам Эгиста. Боялись его, я это видела, а это значило, что ни бахвалиться, ни чрезмерно болтать не станут. Ночью он приходил ко мне в спальню, но я знала, что бывал он и в кухнях – или где-то еще во дворце, где собирались женщины, и понимала, что с кем-то из них он путался, может, с двумя, а еще с кем-то из мальчишек-слуг.
Спал он с кинжалом в руке.
Электра зашла один раз повидаться, встала в дверях, воззрилась на меня, а потом без единого слова отвернулась.
Дворец оставался домом теней, местом, где кто-то, казалось, все еще мог бродить по ночам, и никто его не остановит. Однажды утром, с рассветом, я проснулась настороженно и обнаружила у изножья юную девушку, она смотрела на меня.
– Ифигения! – вскричала я. – Ифигения!
– Нет, – прошептала она.
– Кто ты?
– Моя бабушка пряла для тебя, – сказала она.
Я осознала, что со всеми заботами дней после смерти Агамемнона мы забыли о девушке и ее праматери.
Эгист не спал. Коротко бросил, что скоро устроит их возвращение в деревню среди синих гор, откуда мы их забрали.
Я выбралась из постели и подошла к девушке. Она меня не боялась.
Взяла ее за руку – отвести в кухни и проследить, чтобы их со старухой накормили; свет утра был нежным и золотым. Тишину нарушало лишь пение птиц.
Вскоре, подумала я, отыщу способ умолить Эгиста вернуть мне Ореста. Поскольку грозить ему я не могла, никак ему не воспротивишься. Придется с ним повозиться.
А еще думалось мне, что, когда Орест возвратится, я бережно поговорю с его сестрой – в надежде, что теперь мы сможем жить уютно все вместе, когда восстановлен порядок. Представляла Ореста взрослым мужчиной, он выучится у меня и Эгиста, как держать поводья власти, как ослаблять их и как натягивать, делать их туже в нужное время, применяя нежную силу. Я даже воображала Электру смирной и тихой. Прощающей. Станем гулять с ней по саду.
Держа за руку эту девушку, я прозревала возможность бескровного будущего. Если Эгист научится мне доверять, это будет нетрудно. Возможно, худшее позади. Вскоре все станет казаться правильным.
Вскоре я заставлю Эгиста поверить, что он получит то, чего хочет.
Орест
В недрах дворца Орест заметил странную пустоту и тишь. Слуги, подумал он, должно быть, тоже вышли поздравить его отца с победой. Пока Орест шел в комнату к матери, куда та его выслала, он себе казался маленьким и одиноким.
Жалко, что мать не отправила с ним кого-нибудь, кто, скажем, ловко сражается на мечах или искусный лучник, пусть бы помог Оресту готовиться, чтобы можно было показать отцу еще больше новых умений.
В спальне у матери Орест нашел себе место, где сесть. Меч положил на пол, стал ждать. Слушал внимательно. Встал, выбрался в коридор, подождал там, всматриваясь, но коридор пустовал. Мальчик решил вернуться к главным дверям и, может, отыскать мать, попроситься, пусть позволит побыть с ней или с Электрой.
Он двинулся вперед и тут услыхал голоса. Где-то разговаривали мужчины – рядом с комнатой, где спала стража. Нескольких стражников он знал. Одному нравилось биться на мечах, и он вызвал Ореста сыграть – предложил отправиться в сад за дворцом. Орест задумался, подходит ли время для игр, забеспокоился, что мать может обыскаться его. Но тот человек уж очень был улыбчив и пылок, и Орест проникся беззаботностью, захотел согласиться. Трое других стражников показались суровее и холоднее.
– Скажете моей матери, куда мы пошли? – попросил их Орест.
Кто-то из них кивнул, и Оресту стало спокойнее, он пошел за стражником к саду.
Они посражались недолго, и тут появились двое знакомых Оресту стражей. Один был приветлив и обратился к нему по имени, второй же казался более отчужденным и встревоженным. Орест задумался, интересно, умеет ли кто-то из них – или оба – играть, если первый стражник устанет. Но отчужденный тут же вмешался и остановил бой.
– Твоя мать велела отвести тебя по тропе, ведущей к дороге, – молвил он. – Там будет пир.
– Когда она тебе это сказала?
– Только что.
– А мой отец знает?
– Конечно.
– Он придет на пир?
