Она уснула, сжимая руку Лизы. Тревожная складка между ее бровями скоро разгладилась: в своем сне она видела не страшных духов древнего Магриба, а Прибытие на Новую Землю и своих взрослых детей под настоящим небом.
ДЕНИС
Он проснулся в полночь от того, что кто-то сидел на краю кровати.
– Мама?
К счастью, он ничего не сказал вслух, только замычал и дернулся, пытаясь дотянуться, боясь, что сон ускользнет. Она не ускользнула и не удивилась. Денис нащупал в темноте угловатые плечи, отдернул руки:
– Ты чего?!
– Просто так, – сказала Марго. – У тебя дверь не заперта.
– И что, можно вламываться?!
– Я сперва убедилась, что ты один в постели.
– Марго…
– Послушай, пожалуйста. Меня подставили организаторы, это свинство, даже не так – это конец света. Никто меня не предупреждал ни о каком рейтинге.
– Меня тоже.
– Денис, ты чем-то на него похож. На Игоряшу. Умереть в семнадцать лет, когда есть шанс спастись… Представь, что это твой брат. У тебя же есть брат?
– Брат и сестра…
– Для меня Игорь – и брат, и муж, и… все. Мы с ним с самого начала, как Ромео и Джульетта, родители были против, они говорили – вам рано, учитесь… Потом смирились, мы им доказали, что у нас серьезно и мы вместе на всю жизнь…
Она тяжело вздохнула.
– Марго, – начал он осторожно, – ты когда-нибудь слышала сказку… о недоношенных детях, которых подменяют во младенчестве?
– Полно таких сказок.
– Мы все четверо недоношенные. Я подумал, может быть…
– Нас подменили злые духи?
В ее голосе был такой сарказм, что Денис почувствовал себя идиотом.
– Если ты не выберешь меня, – сказала она с показным равнодушием, – у тебя будут двое на совести, потому что, если с Игорем что-то случится, я выйду в окошко.
– Марго!
– Тихо, я знаю, что говорю… И ты знай.
– Еще все может поменяться в этом рейтинге, – сказал он жалобно. – Ты не случайно здесь, у тебя есть потенциал, должны быть идеи… двадцать дней впереди…
– Спокойной ночи, – она встала. – Извини, что побеспокоила.
* * *
Без десяти девять раздался телефонный звонок.
– Ты знал, что у него диссоциативное расстройство?! – закричала трубка голосом Элли.
– Доброе утро, – сказал Денис.
– Доброе, – трубка сбавила тон. – Нам надо выработать стратегию, тебе и мне. Да, мне с тобой было хорошо. Да, я горжусь, что стала твоей первой женщиной. Обещаю, ты будешь меня всю жизнь вспоминать…
– Я рад, что ты гордишься, – сказал Денис. – Но не обещаю, чтобы прямо всю жизнь.
– Слушай, я тебя не обманывала. Ты мне нравишься. Ты мне нужен, понимаешь, может, у нас даже будет продолжение… Не верь Славику! Теперь, когда он знает о рейтинге, он будет первым заявлять выигрышные стратегии, ему за это потекут очки. Проигрышные стратегии он оставит нам. Ладно, я переживу без гранта, но подумай о себе! Думаешь, если Славик будет первым в рейтинге, он тебя выберет? Хренушки, он выберет Марго! Мы с тобой должны держаться вместе. Слышишь?
– Я подумаю, – сказал Денис.
* * *
Утром они не замечали друг друга, даже если сталкивались нос к носу у кофеварки. Предплечья Элли были в пятнах, как леопардовая шкура, в синяках. Она надела блузку с короткими рукавами, хотя в помещении работали кондиционеры и было совсем не жарко.
Денис избегал смотреть на ее руки, еще меньше ему хотелось встречаться с ней взглядом. И тем более он не желал видеть ни Славика, ни Марго. В буфетной они расселись за разные столы, спинами друг к другу, и жевали, уткнувшись в телефоны.
Статистика, еще ночью вполне оптимистичная, медленно ухудшалась. Осмысленность ползла вниз, как верблюд на осыпи, с восьмидесяти процентов доползла до сорока семи и там остановилась.
В десять четверо сидели в офисном зале – по-прежнему не глядя друг на друга.
– Здравствуйте, участники эксперимента! Одиннадцатый день работы, статистика доступна на ваших устройствах. Население – 364. Счастье – 55 %. Цивилизованность – 65 %. Осмысленность – 47 %.
Показалось – или звездная мантия вокруг голографического «Луча» лежала теперь немного по-другому? Десять лет корабль в пути – с того момента, как Денис увидел «Луч» впервые. С околосветовой скоростью. Возможно, «Луч» проходит сейчас мимо крупного звездного скопления?
– Для вашего удобства на большой монитор выведена новая информация: рейтинг участников после первых десяти воздействий.
Все четверо посмотрели на экран: вот как это выглядит. Фото как на аватарки, сделанные, похоже, автоматическими камерами в первый день эксперимента: Денис очень напряжен и кажется младше своих лет, Славик придурковато улыбается, Элли высокомерно выпятила губу, Марго по обыкновению бледная, короткие светлые волосы стоят ежиком на макушке.
– Красава, – сказал Славик непонятно о ком.
Зависла длинная пауза. Денис задавал себе вопрос: если бы вчера Славик не заставил Элли признаться о «дополнительном условии», появился бы здесь этот рейтинг? Что это – ответ организаторов на разоблачение Элли? Или это заранее было в планах – предъявить статистику после десятого дня эксперимента?!
– Они за нами следят, – прошептала Элли с досадой.
– Потому что мы и есть объект, – отозвался Денис сухо. – Если бьешь крысу током, странно не следить, как она дергается…
И лезет в постель к другой крысе, хотел он добавить, но удержался в последний момент.
– Луч! Почему мы ничего не знали о рейтинге, что, правила меняются во время игры?!
– Правила не меняются. Информированность игроков о правилах меняется. Таковы условия эксперимента.
Сволочь, подумал Денис.
– Начали, – сказала Элли голосом начальницы и взяла свой телефон со стола. – Шестьдесят три бэбика плюс тридцать семь беременяшек.
Марго посмотрела на нее удивленно. Денис не удивился: Элли держала хорошую мину при плохой игре и рассчитывала на его помощь.
– Казалось бы, все хорошо, – он прокашлялся. – Смысл жизни… почему не растет?
– Может, потому, что их мужчины лечатся от депрессии? – подхватила Элли. – Их мужчины жрут таблетки, потихоньку от жен и друг от друга? Может, нам надо спасать положение, как считаешь, Денис?
Он поймал взгляд Славика. Элли слишком демонстративно перехватывала инициативу, слишком явно делала Дениса союзником, будто не сомневалась, что он согласится.
– Дело в том, – продолжала Элли учительским тоном, – что женщины, как существа разумные, поддерживают друг друга, нянчатся со своими детьми и чужими, дают друг другу отдохнуть…
