– Мне нужно выжить для начала, – сказал Денис.
– А с этим все нормально, – Славик оживился и вытащил свой телефон. – На корабле шестьдесят две беременности. Население триста два, с-счастье – пятьдесят два процента. Цивилизованность – шестьдесят три. Осмысленность – семьдесят девять… восемьдесят! Растет прямо на глазах! Эта их лидерша, Лиза, вернулась из нычки, опять всем заправляет…
– Ты тоже за ней следишь? – вырвалось у Дениса.
Славик ухмыльнулся:
– К-конечно. Она же наш ключевой пупс, королева пупсов…
– Видишь ли, – Денис положил на рыбье филе ломтик лимона, прижал вилкой, выпуская сок. – После сегодняшних… новостей я совершенно уверен, что пупсы в этой игре – мы.
– А ты сомневался? – удивился Славик.
Денис понял, что вовсе не голоден, и отложил вилку.
– Ешь, – сказал Славик. – Конечно, мы пупсы, подопытные. Мы подкидываем новые вводные квантам, а кто-то подкидывает новые вводные нам. С-сначала мы узнаем, что есть крыса или крысы, которые нас валят… Теперь появляется рейтинг, который вообще меняет расклады. Для того чтобы благополучно довести «Луч», таких сюрпризов не надо. Значит, их интересует не «Луч», а мы.
Денис накрыл крышкой поднос с недоеденным ужином:
– Спасибо.
– Т-тебе спасибо… Не ссы. Мы тут все очень умные, пропетляем.
Он встал и взялся за поднос; Денис подумал, что, если сейчас останется один, наедине со своими мыслями, до утра рискует и не дожить. Сердце лопнет.
– Подожди…
Славик обернулся.
– Хочу поговорить…
Славик с готовностью вернулся, сел в кресло напротив, посмотрел выжидательно.
– Я не сомневаюсь, что пропетляем, – хрипло начал Денис. – Меня другое волнует. Дядя Роберт… чтоб он сдох поскорее… соврал насчет условий эксперимента. А если он во всем соврал? Если он не собирается возвращать меня домой, а скажет «спасибо» и утилизирует где-нибудь в канаве?!
Славик склонил голову к плечу, на этот раз не как монстр, а как мудрая старая птица:
– А т-ты уверен, что уже рассказывал мне о своем дядюшке? Я ничего не пропустил?
Денис не собирался повторять свою историю, но, начав, уже не мог остановиться. Славик оказался идеальным слушателем: он не пугался, как Элли, верил и вникал сразу, без дурацких междометий и округленных глаз. Он кивал, как если бы речь шла о знакомых и естественных вещах: подумаешь, мать пообещала отдать сына незнакомцу через четырнадцать лет…
– Если бы твоя мать уперлась и сказала тому чуваку – «нет», думаешь, что-то бы изменилось? Н-ни хрена.
– Как он образовался в роддоме? Как он потом меня нашел?!
– Я тебя умоляю. В современном мире кого-то разыскать – дело пары кликов. А что он был в роддоме… з-значит, тебя вели с рождения. И меня. И девок. Отобрали сразу после рождения, для проекта «Луч»…
– Мы особенные?
– Нет, мы ординарные, – в его голосе была насмешка. – Как кегли в боулинге… Протри глаза. Посмотри на меня хотя бы. Я – ординарный? Может быть, ты?
Денис облизнул губы и поморщился от боли.
– Деня, гордись, тебя выкрали, – сказал Славик. – А нас с девками просто соблазнили.
– Меня не выкрали, здесь чертовщина какая-то. Я был дома, вдруг – все обрушилось, обломки и мох на стенах…
– Никакой ч-чертовщины. Тебя накачали химией, ты ловил глюки и купился, будто это реальность. Потому что т-ты же не торчок, опыта никакого.
Денис похлопал глазами. Как иногда полезно чувствовать себя дураком. Просто говоришь себе: «Я дурак», и кошмар понемногу расходится. И начинает открываться картинка: спецслужбы многих стран, сотрудничая, проводят социальный эксперимент с четырьмя неординарными подростками.
– Вообще-то он тогда преступник, – сказал Денис. – Похищение человека, угрозы, наркотики…
Славик кивнул:
– Он, видимо, в таком чине, твой дядя Роберт, что о таких вещах не заморачивается. Кстати, как он с-сформулировал условие? Дословно?
– «Дай им смысл жизни за тридцать дней, – на память повторил Денис, – и я верну тебя домой».
– И где тут в-вранье? «Дай им смысл» – вполне может означать «стань первым в рейтинге тех, кто придумает им смысл».
Денис на секунду закрыл глаза. У него закружилась голова от колоссального, мгновенного облегчения; мама, я вернусь. Обещаю. Я уже в дороге.
– Спасибо, Славик, – сказал он глухо. – Можешь уйти, пожалуйста?
– Плачь при мне, – Славик криво улыбнулся. – При мне знаешь какие сопли проливали пацаны? И ведь крутые перцы, не чета тебе… Ладно, я ушел.
Он встал, пошел к двери, но на пороге обернулся:
– Если я буду первым в рейтинге, я выберу тебя.
– Не врешь?!
Славик покачал головой:
– Мне тоже ж-жалко Марго с ее больным парнем. Но его, может быть, и так вылечат, а ты… Ты, если будешь первым по рейтингу, кого ты выберешь?
– Т-тебя, – сказал Денис, невольно заикнувшись.
И сжал под одеялом пальцы на ногах, стараясь не выдать ложь ни лицом, ни дыханием.
«ЛУЧ». ЛИЗА
Софи рожала, лежа в медицинской капсуле. Роды были преждевременные и многоплодные.
– Луч, что с ним? Что с мальчиком?!
– Плод А – удовлетворительно. Штатно. Процесс проходит удовлетворительно.
– Его зовут Сезар, – бормотала Софи. – Сезар… А девочку Мишель. Мы решили заранее. Луч, что происходит?!
– Плод Б – процесс проходит штатно. Понадобится медикаментозная поддержка.
Через несколько часов близнецы плавали в прозрачных кювезах – крохотные, сморщенные, перемещенные из тела матери в искусственную матку, в тело доброго Луча.
– Это не день их рожденья, – сквозь слезы сказала Софи. – Они даже не дышат… Луч?
– Показания удовлетворительные. Мальчику потребуется длительная реабилитация, девочка будет готова через несколько дней. Отдохни, Софи.
– Даже Луч говорит – «отдохни», – Лиза взяла Софи за руку.
Софи задышала глубже, ее глаза полузакрылись – вероятно, Луч ввел ей седативное.
– А ты не помнишь такую сказку, – спросила она сонным голосом. – Сказка древнего Магриба, о том, что детей, родившихся раньше срока, выкрадывают духи и на их место кладут подкидышей?
– Нет такой сказки, – Лиза погладила ее руку. – Луч, она не бредит?
– Состояние удовлетворительное, прогноз позитивный, – отозвался Луч. – Она засыпает.
– Была сказка, я точно помню, – Софи улыбнулась. – Мне рассказывал двоюродный дедушка из Алжира… Духи ждут, пока подкидыши… подменыши вырастут, а потом забирают их, они нужны, чтобы…
