– Нет. Количество должно быть невелико, чтоб я могла контролировать положение. Только члены Совета, и более никого.
– Как будет угодно королеве. Прости мою вольность, но я полагаю, что ты приняла мудрое решение. Судя по всему, что я видел, это положит конец всем роптаниям недовольных.
– Да – так или иначе, – холодно улыбнулась Сильвана. – Вдобавок, это проложит нам путь к взятию Штормграда. Прежде я полагала, что взять его можно только с бою. Но если юный король доверяет нам, однажды мы сможем войти в его величественные врата, и нам будут только рады.
Мысли Сильваны вновь обратились к этому изумительному веществу – к азериту. Чего только с ним не добиться! Чего только не создать!
Чего только не уничтожить…
Глава двадцать первая
Танарис
Вскоре после того, как Саффи («По собственной доброй воле!» – подчеркнул Гриззек) дала согласие помочь ему выявить потенциал волшебного, чудесного, изумительного вещества под названием «азерит», Галливикс прислал им огромный закупоренный бочонок этого минерала с запиской: «Творите, ребята! Безумствуйте на всю катушку!».
В ходе первых экспериментов следовало выяснить самое основное – изучить свойства материала и испытать его в различных условиях. Под влиянием солнечного и лунного света. В герметичном сосуде и на открытом воздухе. В разнообразных жидкостях, включая кислоты и прочие опасные химикаты. Эта часть исследований нравилась Гриззеку больше всего.
Во время одного из подобных экспериментов Саффи отметила, что вязкий, смолистый смертельный яд, соприкоснувшись с кусочком застывшего азерита, изменил цвет.
– Ты только посмотри!
С этими словами она схватила пузырек антидота, поставила его рядом, чтоб был под рукой, и прежде, чем Гриззек успел хотя бы вскрикнуть от изумления, коснулась обесцветившегося яда пальцем.
– Саффи, нет!
Бросившись к ней, Гриззек схватил ее за локоть, а свободной рукой дотянулся до пузырька с антидотом.
– Погоди, – остановила Саффи. – Эта штука уже должна начать разъедать кожу. Но, как видишь, со мной все в порядке.
Оба взглянули на палец, смазанный ядом, затем – друг на друга.
– Кто не рискует, тот не выигрывает, – пробормотала Саффи и слизнула яд с пальца.
Гриззек сдавленно вскрикнул, но Саффи только довольно облизнулась.
– Потрясающе! Это страшно ядовитое едкое вещество приобрело вкус солнцеплода и вишни! – сказала она.
– Может, оно всегда такой вкус и имело? – предположил Гриззек. В его голосе слышалась легкая дрожь.
– Нет, оно должно быть абсолютно безвкусным.
– Ну да, конечно, только… только, Саффи, не делай больше так, окей?
Оглянувшись, Саффи отметила, как он побледнел. Он беспокоился за нее. И явно не просто тревожился остаться без партнера по исследованиям, но…
Но этаких мыслей Саффи позволить себе не могла: дел еще было по горло. Возврат к старым чувствам будет только отвлекать. И вообще: как партнеры по исследованиям они всегда уживались друг с другом гораздо лучше.
– Это очень знаменательно, Гриззи, – сказала она, снова взглянув на палец и недоверчиво покачав головой. – Действительно очень знаменательно. Кто знает, каково может оказаться долгосрочное влияние этого вещества! Как только что выяснилось, оно способно нейтрализовать яд. Могу поспорить, оно и раны лечит. А может, даже продлевает жизнь. Вот это подарок так подарок! Давай, за дело! Нам еще многое нужно узнать!
Испытав жидкий азерит всеми возможными способами, они начали выяснять, может ли что-либо повредить его, когда он затвердеет.
Азерит не поддался ничему.
Ни мечу, ни молоту, ни гоблинскому крошшеру, ни даже продемонстрированной Гриззеком машине под названием «Крушила». Это был тот же крошшер, только модифицированный: одна из его механических конечностей была снабжена захватом-рукой, усиленным лучом энергии.
– Идея в том, – объяснил Гриззек, – что пульсация энергии усиливает сжатие в семь раз по сравнению с обычной механической рукой.
– Странное число, – озадаченно заметила Саффи.
– Это чем же?
– Некруглое, – пояснила Саффи. – Отчего не десять или пятнадцать?
Гриззек пожал плечами:
– Просто семь считается счастливым числом.
На это Саффи только закатила глаза. Зачерпнув из герметичного бочонка, присланного Галливиксом, целую бадейку жидкого азерита, они выставили ее на воздух – твердеть. Схватившись, вещество легко выскользнуло из бадейки и оказалось на удивление легким. «Крушила», или «Круша», как его называл Гриззек, по-видимому, любивший свое творение без памяти, ткнул слиток азерита пальцем и подхватил его счастливой, семикратно усиленной энергией рукой. Гриззек повернул рычаг, и «Крушила» сжал пальцы. Сильнее… Еще сильнее…
Четыре механических пальца с треском переломились пополам.
– Твоя рука! – взволнованно вскрикнул Гриззек. – Прости, «Круша»! Я не хотел…
Взглянув на свои записи, Саффи вычеркнула из списка строку «ОПЫТ № 345: “КРУШИЛА”» и приписала: «1:0 в пользу азерита».
– Чего у нас нет – так это мага, – заметила она, глядя на совершенно не пострадавший азерит, застывший в форме бадейки. – А здорово было бы проверить, как на него влияет магия!
– Если тебе действительно хочется, чтоб нам прислали мага, могу попросить Галливикса.
Судя по тону, приглашать сюда кого-то еще Гриззеку не хотелось. Саффи на миг замерла.
– Возможно, позже. Сейчас мы и без чужой помощи держим хороший темп.
Сколь бы ни удивительными оказались для Саффи собственные слова, это было сущей правдой. Приглашать в лабораторию кого-либо третьего отчего-то не хотелось.
Гриззек заметно повеселел.
– Это точно, – сказал он, выбираясь из «Крушилы» и с жалостью похлопав его по руке. – Ничего, дружище, я тебя починю.
Сделав глубокий вдох, он повернулся к Саффи:
– Магию можем применить на следующей стадии. Давай для начала исчерпаем собственные ресурсы и воображение. Пускай наш толстячок Галли знает, на что способна чистая наука.
– Толстячок Галли? – хихикнула Саффи.
Гриззек почесал громадный нос и негромко хмыкнул.
– Ага, – сказал он. – Глупость, конечно, но очень уж этот тип меня раздражает.
– Почему же глупость? По-моему, прекрасное прозвище, – объявила Саффи.
Гриззек растерянно взглянул на нее.
– Ты думаешь? – с удивлением спросил он.
– Ага, – ответила Саффи. – Надутые воздушные пузыри порой нуждаются в тычке чем-то острым. Чем лопнуть, уж лучше сдуться.
– Для него или для нас?
