Калия кивнула, опустилась на пол у его ног и неловко сцепила пальцы на груди.
– Я все надеюсь, что когда-нибудь это кончится.
«Кончится, – заверил ее наару. – Как только ты будешь готова к этому».
– Да, ты говорил. Но почему я не готова к их концу уже сейчас? – сказала Калия и негромко рассмеялась, услышав раздражение в собственном голосе.
«Прежде, чем тебе будет дарован покой, ты должна кое-что сделать. Кое-что понять и принять. Помочь тем, кто нуждается в помощи. То, что нужно для исцеления, непременно приходит, но порой его трудно узнать. Бывает, самые важные и прекрасные дары мы получаем в обертке из боли и крови».
– Как-то не слишком обнадеживает, – заметила Калия.
«Возможно, тебе станет лучше, когда ты осознаешь, что во всем случившемся с тобой сокрыт великий дар».
Калия прикрыла глаза.
– Прости меня, но такое трудно себе представить.
Преображение любимого брата, гибель отца и множества жителей Лордерона… бегство, страх… потеря мужа и дочери. Все, все потеряно…
«Нет. Не все. Все, что мы делаем, все, в чем участвуем, может пойти нам на пользу. Ведь каждая исцеленная тобой лихорадка, каждая сращенная тобой кость, каждая жизнь, ставшая лучше благодаря тебе… все это, и вся полученная от этого радость – такая же часть твоей души, как и твоя боль. Чти же и то и другое, дитя Света. Я бы сказал: верь, что цель есть… но это ты уже знаешь. Ты видела плоды своих трудов. Не забывай о них и не преуменьшай их. Пробуй их. Смакуй. Они принадлежат тебе не меньше, чем любому другому».
Сердце исполнилось покоя, боль в груди унялась. Заметив, как стиснуты ее кулаки, Калия разжала пальцы и увидела крохотные красные полумесяцы там, где ногти впились в ладони. Глубоко вздохнув, она снова закрыла глаза.
На этот раз ей не привиделось ни ужасов бегства, ни, что еще тяжелее перенести, дочери за игрой. Увидела она лишь тьму – нежную, обволакивающую. Тьма милосердно смягчала то, что трудно было выдержать при ярком свете. Тьма служила убежищем для диких зверей, даровала уединение тем, кому на время хочется создать мир только для двоих.
Казалось, сердечность и теплота Саа’ра коснулись щеки, будто птичье перо.
«Теперь спи, отважная душа. Всем битвам, всем ужасам конец. Только мир и покой».
– Спасибо, – склонив голову, ответила Калия.
Шлепая по полу босыми пятками, она направилась к себе.
– Калия…
Прохладная, неестественно мягкая ладонь на плече заставила остановиться. Это была Элинор, одна из жриц-Отрекшихся.
Больше всего на свете Калии хотелось спать. Однако она поклялась всегда быть с теми, кто нуждается в ней, а Элинор выглядела встревоженной. Ее мерцающие глаза бегали из стороны в сторону, голос звучал еле слышно.
– Что случилось, Элинор? Беда?
Элинор покачала головой:
– Нет. Наоборот. Похоже, впервые за долгое-долгое время происходит нечто хорошее. Можем мы поговорить наедине?
– Конечно, – ответила Калия.
Она отвела Элинор в свой крохотный альков и усадила на кровать. Как только они остались одни, Элинор не пришлось упрашивать говорить: слова посыпались с ее иссохших губ с такой быстротой, что Калия не раз была вынуждена переспрашивать.
Чем дальше она слушала, тем сильнее округлялись ее глаза. Вспомнились слова наару: «Прежде, чем тебе будет дарован покой, ты должна кое-что сделать. Кое-что понять и принять. Помочь нуждающимся в твоей помощи. То, что нужно для исцеления, непременно приходит, но порой его трудно узнать».
На глаза навернулись слезы, и Калия крепко обняла подругу. Впервые со дня падения Лордерона сердце ее исполнилось надежды. Теперь у нее действительно появилась цель.
Исцеление шло к ней само.
АЗШАРА, ДВОРЕЦ УДОВОЛЬСТВИЙ ГАЛЛИВИКСА
В Азероте имелось множество мест, которых Сильвана Ветрокрылая предпочла бы не посещать никогда. Галливиксова резиденция под омерзительным названием «Дворец удовольствий» значилась в их списке не первой, но недалеко от начала.
Когда-то Азшара была прекрасной землей – страной просторов, осенних красок и океанских берегов. Однако при Гарроше сюда явились примкнувшие к Орде гоблины и, в полном соответствии со своим фирменным отсутствием вкуса, изуродовали эти места до неузнаваемости. «Дворец», где сейчас, рядом с Джастором Галливиксом, утопала в чрезмерно мягком кресле Сильвана, был вытесан из целой горы. Ее лицевой склон в буквальном смысле превратился в «лицо»: на разоренную землю внизу отвратительно щурилась гротескная физиономия самого Галливикса.
Сам дворец, на взгляд Сильваны, был еще безобразнее. Снаружи имелась просторная зеленая лужайка с дорожкой для какой-то игры с маленьким белым мячом, колоссальный бассейн с подогревом воды, а также множество барменов и официанток, в данный момент торчавших без дела – кроме тех, что обслуживали Галливикса.
Внутри также было не лучше. Столы ломились от яств, большей части которых никогда не суждено было быть съеденными, и колоссальных бочек, расставленных для красоты. Наверху находилась спальня принца. Сильвана слышала, будто он спит на грудах монет, но вовсе не спешила проверять правдивость этих слухов.
Галливикс был очень рад ее появлению и то и дело предлагал ей выпить. Сильвана всякий раз отвечала отказом. Пока он ублажал собственное нутро, она рассказала о встрече на Громовом Утесе – конечно же, умолчав о завуалированной угрозе в адрес Бейна. К чему сообщать Галливиксу более необходимого?
– Я уверена, их старания исцелить мир не повредят твоим стараниям в добыче азерита, – закончила она.
Галливикс захохотал, тряся необъятным брюхом, и отхлебнул какого-то пенистого фруктового пойла.
– Не-не-не, – заверил он, небрежно взмахнув зеленой ручищей. – Пусть проводят свои церемонийки, сколько хотят. Моя операция достигла такого размаха, что ей уже не повредить. Главное, им это будет в радость, так я говорю?!
– Пока что твоя операция не приносит мне особой пользы, – напомнила Сильвана, оставив его замечание без ответа.
– Спокойствие, – заверил Галливикс. – Об этом мои парни…
– Позаботятся. Да, я помню.
– Нет, серьезно! Я собрал в одном местечке в Танарисе лучшие из известных мне умов. Дал им солидную порцию этой золотой жижи. И велел шевелить мозгами вовсю.
Галливикс сделал еще глоток и облизнулся.
– И?
– И они трудятся, не покладая рук, – ответил Галливикс, вильнув взглядом.
– Над чем именно трудятся?
– Я… э-э… я сказал: можете делать все, что захотите. Но ты же знаешь этих ученых! Они такое выдумывают, что нам с тобой и не вообразить. Лучший способ иметь с ними дело!
– Галливикс, мне нужно оружие.
