Я прочел о нем статью в каком-то альманахе несколько лет назад и был глубоко впечатлен. Узнав, что он живет в Фэйр-Оакс, я пришел в восторг и побежал на кухню поделиться прочитанным с мамой.
– А, Билли! Я знаю его и его жену Пэт, – кивнув, сказала она.
– Правда?! – Я уставился на нее.
– Да. Они заказывали у нас очки. Чудесные люди.
Я оторопело смотрел на маму, и в голове крутилась лишь одна мысль – я стою рядом с человеком, который говорил с настоящим американским героем!
На меня это произвело неизгладимое впечатление, и я начал выискивать Миллса взглядом везде, куда бы ни шел. Я приходил в восторг, когда видел его в гастрономе или ресторане, но никак не мог собраться с духом и заговорить с ним. Узнав, что в местной школе проходят неформальные встречи с легкоатлетами, я решил, что и он там будет, и пошел туда. Разумеется, Миллс пришел, и когда я его увидел, меня будто парализовало. Я смотрел, как он идет, думал: «Вот как ходит быстрейший человек в мире» и пытался подражать его походке. У Билли было три дочери, младшая тоже участвовала в соревнованиях; в отличие от меня, она блистала и никогда не проигрывала забегов.
Прошлое Билли побудило меня прочитать и о других выдающихся легкоатлетах. Я мечтал бегать как Генри Роно, Себастьян Коу или Стив Оветт. Увы, это были всего лишь мечты. И все же я участвовал в соревнования легкоатлетов и постепенно сдружился с Гарольдом Купхальдтом. Гарольд, пока еще старшеклассник, практически стал легендой уровня Миллса. Он был одним из быстрейших бегунов в стране – позже он выиграет национальный забег на две мили среди юниоров, и какое-то время никто не сможет побить его рекорд. Сперва, как в случае с Билли, я обожал его издалека. К тому же между девятиклассником и выпускником пропасть различий. И все же однажды в конце сезона, когда мы бежали всей командой, мне выпало бежать рядом с Гарольдом. Мы принялись болтать, но вскоре Гарольд умолк.
– Я видел, как ты бегаешь, – сказал он через несколько секунд дружеского молчания. – Ты можешь стать выдающимся бегуном, если как следует поработаешь над собой. Не просто хорошим, а выдающимся. Ты прирожденный бегун.
Чем закончилась пробежка, я не помнил. Я будто плыл по воздуху, влекомый его словами. Они не только поощрили мои мечты, но и затронули что-то глубоко в душе – что-то, всегда искавшее одобрения родителей. Я могу стать выдающимся бегуном… Я прирожденный бегун…
В тот миг я поклялся воплотить его пророческие слова в жизнь и решил летом тренироваться вместо того, чтобы, как обычно, бездельничать. Я тренировался много – больше, чем когда-либо за сезон, – и чем упорнее я тренировался, тем больше мне этого хотелось. Я бегал дважды в день, частенько по сорокаградусной жаре, и меня потом нередко мутило от перенапряжения. Гарольд ошибся – я не был прирожденным бегуном, но недостающий талант я восполнял стремлением и усердным трудом.
Мой брат в это время зарабатывал деньги. За прошедшие два года он возмужал и постепенно становился мужчиной, более того – красивым мужчиной. Учитывая его врожденную уверенность и обаяние, он очень скоро стал неотразимым для женского пола. Наличие у Мики постоянной подружки ничего не значило – девушки липли к нему, как к магниту, или обожали его издали.
Не то, что я – ниже ростом, с тощими руками и ногами, я не обладал непринужденной самоуверенностью брата. Впрочем, возможность отличиться предоставлял мне бег, и тем летом я сосредоточился на нем в ущерб всему остальному.
Почти всему – меня, как и родителей, беспокоило поведение Мики. После долгой обработки я убедил его присоединиться к команде легкоатлетов, собирающейся участвовать в соревнованиях по кроссу. Команда под предводительством Гарольда считалась лучшей в штате и ехала на сборы в область залива Сан-Франциско. После соревнований можно было посетить парки развлечений или пляжи, обычно недоступные для нас из-за отсутствия денег или уважительных причин.
– Тебе нужно только бежать быстрее, чтобы попасть в семерку лидеров, – сказал я брату. – Это интереснее, чем ты думаешь.
Мика внял моим словам и быстро попал в семерку. Наша команда каждый раз побеждала в забегах, а победителем в большинстве случаев становился Гарольд. Он устанавливал новые рекорды чуть ли не на каждом забеге, и в итоге финишировал вторым в национальном соревновании старшеклассников.
Хотя Мика не уделял столько внимания бегу, как я, это все равно изменило его в лучшую сторону. Он стал частью команды, на него рассчитывали, и он всерьез воспринял свои обязанности – что неудивительно, учитывая его воспитание. Мало-помалу Мика начал доставлять меньше неприятностей семье, и чем успешнее становилась команда, тем сильнее он гордился принадлежностью к ней. Казалось, ему все равно, что я быстрее – он всегда первым поздравлял меня с успехами.
Для меня же было важно то, что мы впервые за долгие годы снова проводим время вместе и нам это нравится.
Десятый год обучения меня преобразил. Я не только полюбил легкую атлетику и бег, но и впервые превзошел брата физически. Вместе с тем я продолжал хорошо учиться. А еще я увлекся чтением романов. Мама, как и отец, была книголюбом и дважды в месяц ходила в библиотеку. Обычно она брала шесть-восемь книг и прочитывала их от корки до корки. Особенно ей нравились рассказы о животных Джеймса Хэрриота и детективные романы Дика Френсиса. А я открыл для себя классику: «Дон Кихот», «Возвращение на родину», «Преступление и наказание», «Улисс», «Эмма», «Большие надежды»… и полюбил романы Стивена Кинга. Я зачитывался ими и с нетерпением ожидал новых – ведь я вырос на фильмах ужасов.
В десятом классе у меня появилась первая постоянная подружка. Лайза была младше меня на год, подобно мне бегала кросс, а ее отцом был Билли Миллс, герой моего детства.
Мы встречались четыре года, и я полюбил не только Лайзу, но и ее семью. Билли и Пэт, в отличие от моих родителей, ценили мои достижения.
После школы, бега, домашних обязанностей и Лайзы на что-либо еще почти не оставалось времени. Денег тоже не было, и я начал осознавать, что для свиданий это не годится. Родители не выделяли нам карманных денег, не оплачивали наши походы в кино, и я решил последовать примеру брата. Когда период соревнований закончился, я вдобавок ко всем прочим делам стал работать мойщиком посуды в том же кафе, что и Мика. Поначалу я мыл посуду два будних вечера в неделю, а через несколько месяцев уже работал ежедневно и получил повышение до помощника официанта. Спустя некоторое время я стал официантом и вкупе с чаевыми зарабатывал довольно приличную для старшеклассника сумму.
Мой день был расписан буквально по минутам, он начинался в семь утра и заканчивался почти в полночь. В подобном режиме я прожил все два года до окончания школы.
* * *
На тренировочных пробежках мы с Микой часто говорили о прошлом и будущем, иногда о мечтах и деньгах.
– Ты когда-нибудь забываешь о том, как мы были бедны? – однажды спросил Мика.
– Иногда. Если честно, я по-настоящему узнал, что мы бедны, лишь пару лет назад.
