Нет, их привела сюда сама Судьба, что превыше эльфов, людей и гномов, превыше магов и призраков, превыше Орлангура и Валар, превыше даже самого Единого. Привела для того, чтобы хоббит и два гнома убили бы эту войну. В прошлый раз им не удалось остановить Олмера. С великой щедростью Судьба дарует им второй шанс.
Гномы и кхандец молча стояли рядом. Фолко был уверен, что его спутники думают и чувствуют сейчас то же, что и он.
Было что-то завораживающее в этом грандиозном кровавом спектакле, равного которому не случалось со времен Войны Гнева.
Воинство дикарей, нахлынув неостановимым прибоем, быстро скрыло кровавые просеки, что оставили боевые повозки. Сейчас они стояли мёртво в людском движущемся море, и страшно было подумать, что стало с их защитниками. А орда наступала и наступала, и уже подкатывалась к стене из громадных щитов, зигзагообразно выстроенной наверху пологого холма.
– Сметут, – пробормотал кхандец.
Орда двигалась, точно исполинский рой, точно лавина, и в редких разрывах её было видно, что поле густо усеяно трупами.
Однако эта стихия разбилась о щиты, остановилась, и у подножия их начал быстро расти вал мертвецов, щедро обагрённый кровью. С другой стороны тоже появились точки неподвижных тел.
– Не сметут? – с сомнением проговорил Маленький Гном.
Однако прошло совсем немного времени, и то тут, то там оборона стала прогибаться. Дикари брали не умением, а числом, лезли через горы тел, словно их гнала вперёд неведомая, неодолимая сила. Вот они прорвались в двух местах разом, однако харадримы, выстроившие регулярные войска во вторую линию обороны, сумели отбить эту атаку. И тут же – новый прорыв, ещё шире, и вновь в дело вступила армия Великого Тхерема, отбрасывая орду назад. Но щиты уже начали падать под безумным натиском нападавших, защитников становилось всё меньше, и кровавые холмы из тел погребали под собой рухнувшие укрепления.
Харадские конные отряды и тяжёлые панцирники, выстроившиеся за спиной защитников оборонительной линии, однако всё чего-то ждали, не вступая в прямое столкновение.
Хоббит и его друзья взирали на эту бойню в совершенном ужасе. Второго такого избиения, подумал Фолко, верно, в Средиземье не будет уже до Скончания Дней.
– Нам надо отыскать Эовин, – услыхал хоббит собственный голос.
Малыш аж подпрыгнул.
– Ты чего несешь, а?! Где мы её отыщем – там? – Он ткнул пальцем в сторону смертного поля.
– А разве у нас есть выбор? Если она там… что бы с ней ни случилось…
– С ума спрыгнул! Пойми – мы её потеряли! – Малыш не на шутку разозлился, кажется, но в эту секунду харадские рога сыграли сигнал атаки.
Ровная линия конницы неспешным шагом двинулась вниз. Часть воинов подняла луки, часть – приготовила копья; рога пропели ещё раз, и скакуны тхеремцев все как один сорвались с места.
– Пошли! – крикнул Фолко, но на этот раз его остановил Рагнур:
– Погоди, пусть харадримы в бой ввяжутся…
Перед ними всё ещё длился бой. Упрямо отвоёвывая лишние мгновения жизни, не прекращали драться несколько уцелевших боевых повозок, встроенных в оборонительную линию – хотя дикари уже облепили их со всех сторон. Внезапно одна из них сорвалась с места и, набирая скорость, покатилась вниз по склону. Толкавшие её как могли старались уйти от скоплений мёртвых тел и безжизненно застывших впереди боевых возов, и заворачивали при этом вправо, ближе к друзьям.
– Ловкие какие, – заметил Торин. – Выждали, время рассчитали.
Повозка уходила, явно не собираясь ни с кем сражаться.
– Умно, – процедил сквозь зубы кхандец. – Хоть бы получилось у них… Гляньте, а что это там сверкает?
В отдалении, за ордой Диких, остатки которой сейчас дрались с тхеремцами, и впрямь что-то вспыхнуло нестерпимо-режущим светом, не различишь, что именно. Так бывает, когда зеркало внезапно отражает солнечный луч, и он бьёт в глаза многократно усилившись, обжигая и ослепляя. Но тут было не отражение, тут – словно звезда упала на землю и продолжала гореть злым белым пламенем, заслонившим даже оранжевый свет пожара, подступавшего всё ближе к кипящей битве.
Свет был такой, что Фолко сразу понял – это он! Он, тот самый опаляющий Средиземье свет из его видений, явившийся с юга! Хоббит машинально схватился за рукоять клинка Отрины – потеплела? Или только показалось?..
Сбежавшая повозка тем временем уходила всё дальше и дальше от битвы, хотя казалось, что движение её замедляется и она словно бы через силу начинает заворачивать прямо к огню, пожиравшему степь. Огонь же подступал как-то слишком быстро и слишком близко, словно и ему не терпелось урвать свою долю крови от проливающейся сегодня на смертном поле.
А его взметнувшиеся выше деревьев языки и густой чёрный дым пронзали узкие яростно-белые лучи Света.
Словно и впрямь последние дни приходят, оторопело подумал Фолко.
Над бортом повозки поднялись головы, люди, сидевшие внутри, явно забеспокоились – и над повозкой, подхваченные порывом ветра, поплыли светлые, как солнце, волосы.
– Эовин… – так и выдохнули друзья все вместе.
Эовин там, на этом возе!.. Она вырвалась из битвы!..
– Малыш! – завопил хоббит. – Смотри, наша Эовин жива! А ты говорил!..
Эовин на мгновение ослепла, глянув прямо в яростное сверкание впереди.
А когда в глазах перестали плавать цветные пятна, с ужасом увидела, что навстречу им по сухой степи текут, расползаются огненные змеи, вьются по земле, жадно пожирая всё на своём пути.
Повозка забирала всё больше вправо, уходя от гибельного пламени, однако огонь словно гнался за ней, не желая упускать добычу.
Эовин пригнулась, зажмурилась – яростный и режущий Свет, блиставший в рядах тех, кого она сочла «начальствующими» над войском дикарей, словно торопил пламя, и оно спешило исполнить приказ, преследуя единственную уцелевшую повозку; земля горела даже там, где, казалось бы, гореть уже нечему.
– Быстрее! – рявкнул Серый.
Ветер пронёсся над их головами, рванул волосы Эовин; сухая грязь, которой она маскировала природный цвет, отпала, и золото заструилось, словно знамя.
– Спрячь! – рыкнул сотник, но Эовин уже и сама торопилась прибрать разлетевшиеся пряди.
Невольников и так не надо было подгонять. Повозка мчалась, заворачивая всё круче, и в этот миг огонь решил, что игры кончились.
Словно громадный пламенный дракон вдруг расправил крылья; облако огня само собой оторвалось от земли, воспарило, растягиваясь клубящейся струёй, нацеливаясь пастью на пытающийся ускользнуть воз.
– Скорее! – Серый зло оскалился, глядя на приближающуюся смерть.
Эовин вцепилась в борт.
И за миг до того, как вокруг них всё вспыхнуло, ощутила, как жёсткая рука сотника дёрнула её за талию, он сильно-сильно прижал её к себе.
