– Моё слово исполнено, – повторил хоббит. – Улаири поставили мне это условие, и я его выполнил. Дальше…
– Дальше мы будем размышлять, – кивнул принц Форвё.
– О чём, принц? – чуть резче, чем следовало, бросил Фолко. – Великий Дух отказался судить Девятерых, сказал, это наше дело. Но что тут судить? – это были страшные враги, действительно страшные. Я прибёг к их помощи, защищая Хоббитанию, и…
– Ты в большом смятении, доблестный половинчик, – певуче проговорила Маэтриэль. – И мы понимаем тебя, храбрый сын Хэмфаста. Да, у нас есть те, кого вы бы назвали «магами», как уже было сказано. И мы знаем, что Девятеро так и будут сидеть занозой в теле Арды, не давая ей покоя. Даже из Тьмы они могут управляться бывшими рабами Саурона…
– Те, кто напал на Хоббитанию, не были ни орками, ни урук-хаями, ни людьми, – покачал головой хоббит. – Я видел всяких орков, я видел множество восточных племён – ни на одно они не походили. Может, когда-то они и были орками… Но теперь они нечто совершенно иное.
– Быть может, – кивнул принц. – Мне, признаться, приходит в голову одна нехитрая мысль – а не выгнали ли сами Девятеро этих рыбоголовых, чтобы потом благородно «прийти» на помощь, вытребовав с тебя слово?
– Я не вижу, как моё слово им помогло, – честно признался хоббит.
– Девятеро хитроумны, – почти пропела Маэтриэль, и звёзды в её глазах вдруг разбежались в разные стороны, так что осталась одна тьма. – Если их пощадил огонь Ородруина, уничтоживший вражье Кольцо…
– То это всё равно ничего не значит. Как можно помогать таким? Пусть пребывают во мраке, где бы этот мрак ни залегал! – Маэдрос поднялся, заговорив резко и горячо.
– Мы станем размышлять, – повторил Форвё. – Ибо есть и владения моего деда, Ильвё, короля Вод Пробуждения, есть Срединное Княжество, где тоже хватает мудрецов. Во всяком случае, вести твои… озадачивают, Фолко, сын Хэмфаста.
– Поведай нам, доблестный невысоклик, – Маэтриэль вновь собрала в глазах разбежавшиеся было звёзды. – Поведай, можешь ли ты говорить с Девятью по собственной воле? Или же лишь по их выбору?
– Золотой Дракон смог заставить их явиться ему, проникнув в их юдоль. Но я – я не знаю…
– Попытайся, – она гибко поднялась, встала у него за спиной, прохладные ладони легли на лоб, спустились ниже, закрывая хоббиту глаза. – Попытайся вновь услыхать их голоса, как тогда, в самый первый раз…
«Ты сбросил нас в Ородруин».
Под зелёными листами – которых вообще-то не должно было быть, ибо весна только наступала – повисла мёртвая тишина.
Пальцы Маэтриэль шевельнулись, и вокруг вдруг раздались тревожные возгласы эльфов, шипение выхватываемых из ножен клинков.
– Они здесь, – прошептала эльфийка. – Нет, не они, конечно же. Тени теней и эхо голосов. Нет, не смотри. Они ищут тебя, только с тобой могут они говорить, если не считать Золотого Дракона. Но здесь они совсем бессильны, даже шёпота их не доносится до нас. То, что они успели вложить в тебя – ведь на миг, пусть на миг, но ты пожалел их, ты, благородный победитель. Ты пожалел, и теперь они уцепились за эту твою жалость, словно утопающий за соломинку.
– У меня нет к ним жалости! Они погубили Олмера, они сожгли бы весь мир, и, если бы не…
– Если бы не кинжал Отрины в руке одного очень храброго половинчика, мир сорвался бы в Дагор Дагоррат много прежде назначенного срока. Нет, хоббит Фолко, сын Хэмфаста, сколь ни ужасна была та война, но отравленное семя зла и раздора проклюнулось слишком рано, Олмер заставил его расти и плодоносить до срока – и его удалось выполоть. Девятеро оказали всему Средиземью неоценимую услугу, хоть и страшной ценой. Нет, не смотри, я говорю! Мой принц и остальные должны разглядеть их как следует, проследить путь этих теней – им нужно время.
– Кто ты, великая? – не смог удержаться хоббит. Под прохладными пальцами кожа его начинала гореть.
– Не зови меня так. Я всего лишь Видящая народа Авари. Мы с принцем помним все три эпохи Средиземья, хотя память наша и не простирается так глубоко, как у короля Ильвё.
– Я…
– Не двигайся. Молчи. Зажмурься. Тень тени ищет тебя, ты да Золотой Дракон – всё, до чего они могут дотянуться.
Пальцы эльфийки становились всё холоднее, и в то же время жгли всё сильней.
– Не двигайся. Дай принцу и остальным всмотреться как следует, – плавал, обволакивая Фолко, завораживающий шёпот Видящей.
Но почему же так жгутся эти уже совершенно ледяные ладони?..
Глаза хоббит зажмурил так крепко, как только мог. Боль от рук Маэтриэль сделалась почти нестерпимой.
– Открывай! – вдруг скомандовала она, резко отстранившись.
В глаза Фолко хлынул тёплый свет; вокруг толпились эльфы, Малыш стоял на одном колене перед ним, тряся его и что-то настойчиво спрашивая. Принц Форвё подошёл, тоже положил руку на плечо.
– Спасибо тебе, друг. Мы увидели тень. Мы увидели её путь. Твоё слово поистине выполнено. Больше они не имеют над тобой власти.
– Они… они имели? – оторопел Фолко.
– Имели, – кивнул принц. – Твоё обещание приковывало тебя к ним. Теперь оно исполнено.
– Но… что же Девятеро получили после всего этого?
И Форвё, и Маэтриэль разом вздохнули, слегка нахмуриваясь.
– Мы пытались понять, доблестный хоббит, – проговорила Видящая. – Но… не преуспели. Тьма хитра, даже будучи побеждённой и низвергнутой, она находит способы и средства…
– Но всё равно хорошо, что Девятеро показали себя, – добавил принц. – Вéдомый враг – полврага, неведомый – двое. Всё, встряхнись, сын Хэмфаста, время пировать и вспоминать былое!..
…Пиры эльфам удавались, что уж говорить. И еда, и песни, и музыка, и танцы. Всех, разумеется, переплясал Маленький Гном, ударившийся в лихую присядку.
Впервые за много месяцев Фолко спал спокойно.
Слово, данное Тьме, исполнено.
Но… Она ведь всегда находила, к чему придраться.
Глава 3
Великие Степи на северо-восточных подступах к Мордору, раннее утро, 11 августа 1732 года
В эту ночь горбуну по имени Санделло спалось плохо. Казалось, его от заката до самого рассвета мучили кошмары: глаза ввалились, под ними залегли синеватые круги. Проснувшись, горбун долго сидел, приходя в себя.
Позади лежал длинный путь. Впереди вздымались скалы Мордора: громадные, чёрные, грозные. Цепи хребтов закрывали от Санделло Ородруин, но великая гора не дремала – над вершинами в небо уходила тонкая струйка тёмного дыма. Прищурившись, горбун несколько мгновений смотрел туда, на юго-запад, а потом его рука неожиданно потянулась к небольшому серому кошелю-зепи, что висел на поясе. Расстегнув стягивавший зепь ремешок, Санделло натянул перчатку и осторожно запустил пальцы внутрь.
