Эмма уже стояла у стола и обращалась к сидящим за ним. Четыре ошарашенные физиономии уставились на нас: светловолосая девчонка, у которой на подносе лежало только яблоко; еще одна, с розовыми волосами, торчавшими из-под шапки; и двое спортивного вида парней в бейсболках, у которых подносы ломились от еды.
Розовая Челка пожала плечами и сказала:
– Валяйте.
– Карен! – тихо зашипела на нее девица с яблоком, но потом подвинулась, чтобы я мог сесть.
Мы поставили подносы и сели. Школьники смотрели на нас, как на полных фриков, но Эмму это, кажется, ничуть не волновало. Она сразу взяла быка за рога.
– Мы тут новенькие. И слышали, что школа слегка… странная.
Она говорила почти по-американски, но все-таки не совсем, и это не осталось незамеченным.
– Вы откуда? – спросила Розовая Челка.
– Англия, Уэльс, типа того.
– Круто, – ответил один из парней. – Я вот из «котиков». А он – из «дельфинов».
– Уэльс – это страна такая, тупица, – осадила его Розовая Челка. – Рядом с Англией.
– Пф-ф-ф, – ответил он. – Ага.
– Мы по обмену, – добавил я.
Яблочная дева подняла бровь.
– У тебя акцента нет.
– Я из Канады, – ответил я и уже собрался подцепить пластмассовой вилкой коричневую субстанцию, но в последний момент передумал.
– Эта школа точно странная, – сказала Челка. – Особенно в последнее время.
– Что там в актовом зале случилось-то? – небрежно поинтересовался я. – Пробки вылетели?
– Не-а, – второй парень в бейсболке, молчавший до сих пор, покачал головой. – Это они нашим родителям так сказали.
Яблочная согласно кивнула.
– Джон там был. Он думает, там что-то типа, ну, привидений.
– Ничего я не думаю. Просто я в это ваше отключение электричества не верю. Они от нас что-то скрывают.
– Что, например? – спросил я.
Он уставился на свой поднос и многозначительно помешал бурую жижу.
– Он не любит об этом говорить, – прошептала Розовая Челка. – Боится, что все решат, будто он чокнутый.
– Заткнись, Карен! – сказала Яблочная и повернулась к Джону. – Ты мне не говорил!
– Да ну, чувак, – сказал первый Парень-в-Бейсболке. – Карен ты сказал, а нам нет?
Джон поднял руки, сдаваясь.
– Ну, ладно, ладно! И вообще, это не то, что случилось. А то, как это выглядело, ясно?
Все выжидающе смотрели на него. Он набрал побольше воздуха.
– Там было очень темно. Ни у кого не работали ни телефоны, ни фонарики. Нам сказали, это как-то связано с электричеством. Но в актовом зале есть дверь, которая ведет прямо наружу, на парковку, – он наклонился вперед и понизил голос. – Так вот, ее кто-то открыл. Но света снаружи не было. А день, между прочим, был солнечный.
– Как это? – удивилась Яблочная. – Не поняла.
– Это было… – его голос стал еще тише. – Как будто тьма ела свет.
Я уже хотел спросить про не-совсем-взрыв в женском туалете, как вдруг меня грубо похлопали по плечу. За спиной стояли вчерашний охранник и суровая женщина с короткими волосами и холодными голубыми глазами.
– Прошу прощения, – сказал мужчина. – Вы двое пойдете с нами.
Эмма подняла руку, не глядя на него.
– Пойдите вон. Не видите, мы разговариваем.
На подростков за столом это произвело большое впечатление.
– Ого, – прошептала Розовая Челка.
– Это была не просьба, – женщина схватила Эмму за плечо.
Та стряхнула ее руку.
– Не смейте меня трогать.
Дело приняло скверный оборот. Все в столовой замолчали и уставились на нас. Женщина схватила Эмму уже двумя руками, а мужчина вцепился в мое плечо. Я швырнул в него поднос со всем содержимым, и он отпустил меня. Я успел выскочить из-за стола. Эмма тем временем, видимо, обожгла охранницу – та завопила и отпрыгнула. А мы вдвоем помчались к ближайшему выходу. Женщина была обезврежена, но мужчина гнался за нами по пятам и кричал, чтобы нас остановили. Кто-то даже попытался это сделать, но мы увернулись. Но тут впереди между нами и выходом появилось человек шесть спортсменов в баскетбольной форме.
Мы затормозили и остановились, глядя на них.
– Что дальше? – вполголоса спросил я.
– Прожжем себе дорогу, – решительно ответила Эмма, но я успел схватить ее за руки.
– Нет! – прошипел я. Люди кругом уже вытаскивали телефоны и снимали нас на видео. – Только не когда все пялятся!
Я уже смирился с тем, что нас поймают, и начал придумывать, как бы навешать им лапши на уши, но тут двери позади спортсменов внезапно распахнулись и в коридор ворвалось несколько девчонок, вопивших как резаные. Я не преувеличиваю: их лица были искажены ужасом и залиты слезами. Внимание спортсменов, охранников и вообще всех вокруг переключилось на девушек. Я не стал раздумывать о том, что могло их так напугать, а просто возблагодарил ангелов. Мы с Эммой просочились мимо очень кстати отвлекшихся парней и через открытые двери выскочили на улицу.
В холле мы остановились и стали озираться, пытаясь вспомнить, где главный выход, но тут я увидел нечто очень странное. Оно вприпрыжку приближалось к нам.
Это были кошки.
Они все были мокрые, с них текло, и двигались они как-то деревянно, не по-кошачьи. А за ними появились мерзко хихикающий Енох и орущая Бронвин, которая гнала его прочь от кабинета биологии на той стороне коридора. Енох так и сгибался пополам от хохота.
– Простите! Не мог удержаться!
Кошки метались вокруг наших ног, а в ноздри мне ударил едкий запах. Формалин.
– Енох, ты идиот! – кричала Бронвин. – Ты только что все испортил!
Ему удалось создать то, что отвлекло наших врагов: стадо зомби-кошек. Да уж, это было серьезно.
– Никогда не думала, что скажу это, – молвила Эмма, – но хвала небесам за этого мелкого придурка.
Крики в столовой становились тише. Значит, скоро вспомнят о нас.
– Мы позже его поблагодарим, – заверил я и, подбежав к стене, рванул рычаг пожарной тревоги.
* * *
– Ты превратил их в зомби?
Эмма старалась говорить сердито, но на самом деле она с трудом удерживалась от смеха. Мы стояли во дворе, затерявшись в волнах эвакуирующихся школьников.
– Столько дохлых кошек зря пропадало! – пожаловался Енох. – Они бы их просто разобрали на препараты.
– В научных целях, – вставила Бронвин.
– Ага, как же, – согласился Енох, пальцами изображая кавычки. – «В научных».
