– Я тоже.
– Нет, я про твою работу. Умираю, хочу узнать, что же они тебе дали. Наверняка что-то чудесное.
– Мотивационный оратор, – сказал я.
– Это что еще такое?
– Путешествовать по разным петлям и рассказывать людям о себе.
Эмма скорчила рожу.
– Это еще зачем?
– Ну… вдохновлять их на всякое.
Она так хохотала, что я почти обиделся.
– Слушай, ну не настолько это и дико.
– Только не пойми меня превратно: я думаю, ты очень вдохновляющий. Я просто… не могу себе этого представить.
– Вот и я не могу. Именно поэтому я не собираюсь этим заниматься.
– Правда? – это произвело на нее впечатление. – А чем же тогда?
– Чем-нибудь другим.
– О. Понятно. Очень таинственно.
– А то.
– А мне ты скажешь?
– Тебе – первой, – улыбнулся я.
Держать Эмму в неведении относительно своих планов я не собирался. Просто у меня пока что не было планов – только уверенность, что рано или поздно что-нибудь да появится.
И что-нибудь не заставило себя ждать. С реки раздался звук – сначала всплеск, потом очень шумный вдох.
– Рыбное чудище! – завопила Клэр.
Мы все посмотрели туда, но то, что на первый взгляд показалось морским чудовищем, на второй оказалось крепко сбитым мужчиной с бледной, похожей на рыбью кожей. Он быстро плыл вдоль берега, весь скрытый под водой, кроме головы и плеч, и движимый чем-то невидимым.
– Эй, на берегу! – прокричал он. – Молодые люди, стойте!
Мы пошли быстрее, но он каким-то образом умудрялся не отставать.
– Я только спросить хочу!
– Группа, стой! – скомандовал Миллард. – Этот человек не причинит нам вреда. Вы ведь из странных, так?
Человек поднялся в воде; жабры у него на шее зевнули и выплюнули черную воду.
– Меня зовут Зуд, – ответил он, и все сомнения относительно его странности отпали сами собой. – Я только одно хочу знать: вы – подопечные мисс Алмы Сапсан, так?
– Так, – ответила Оливия и встала на край канавы, чтобы показать, что она совсем не боится.
– Правда, что вы можете разгуливать, где пожелаете, и не будете ускоренно стареть? Что у вас внутренние часы переустановились?
– Это уже два вопроса, – надменно заметил Енох.
– Да, правда, – ответила Эмма.
– Понятно, – сказал Зуд. – А нам когда часы переустановят?
– Кому это нам? – подал голос Гораций.
Еще четыре головы повыскакивало из воды вокруг него: двое подростков с плавниками на спине, женщина постарше с чешуйчатой кожей и старик с круглыми рыбьими глазами по бокам головы.
– Моя приемная семья, – представил их Зуд. – Мы уже слишком долго живем в этой проклятой канаве и дышим ее грязной водой.
– Пора сменить место жительства, – прокаркал рыбоглазый старец.
– Мы хотим перебраться на чистую воду, – сказала чешуйчатая женщина.
– Это не так-то просто, – возразила Эмма. – То, что случилось с нами, было случайностью. И она вполне могла нас прикончить.
– Нам все равно, – ответил за всех Зуд.
– Они просто не хотят делиться секретом! – вставил один из плавниконосых отроков.
– Неправда! – сказал Миллард. – Мы даже не уверены, что перезагрузку можно повторить. Имбрины все еще изучают этот вопрос.
– Имбрины! – женщина плюнула черной водой из жаберных щелей. – Даже если б они знали, все равно бы не сказали. Тогда мы разбежались бы из петель, и им стало бы некем править.
– Эй! – возмутилась Клэр. – Это ужасно – так говорить!
– Настоящее предательство, – согласилась Бронвин.
– Ах, предательство! – завопил Зуд, и подплыв к берегу, подтянулся и вылез на набережную.
Мы попятились. Вода текла с него потоком, открывая мантию из длинных зеленых водорослей, покрывавшую его от груди до пят.
– Опасно кидаться такими словами!
Мальчики тоже вылезли из канавы, и женщина с ними – она тоже была в водорослях. В воде остался только старик, который принялся взволнованно плавать кругами.
– Слушайте, – вмешался я. До сих пор я молчал, но решил, что мне, возможно, удастся утихомирить разбушевавшиеся страсти. – Мы тут все странные, у нас нет причин враждовать.
– Да что ты об этом знаешь, новичок? – перебила меня женщина.
– Думает, он наш спаситель! – подхватил Зуд. – Ты просто жулик, которому повезло.
– Ложный пророк! – прокричал один из мальчишек, второй подхватил, и вот они уже оба орали: – Ложный пророк! Ложный пророк! – наступая на нас с трех сторон.
– Я никогда не притворялся, что я пророк, – попробовал вставить я. – Я вообще никогда никем не притворялся.
Обычные горожане уже десятками выглядывали из окон домов у нас за спиной, и кричали, и бросали мусор нам на голову.
– Вы слишком долго просидели в своей канаве, – припечатал их Енох. – У вас мозги не чище этой воды!
В руках у Эммы уже разгоралось пламя, а Бронвин примеривалась, как бы получше врезать Зуду, но остальные живо их оттащили. За нами следили в Акре, и нападение на одного странного, пусть даже ради самозащиты, будет выглядеть очень плохо.
Мокрые канавщики теснили нас в переулок. Вопли: «Ложный пророк!» – сменились требованиями немедленно выдать им наш секрет. У нас не осталось другого выбора: мы повернулись и побежали. Крики преследовали нас, эхом отскакивая от стен.
Мы завернули за угол и как-то нашли дорогу прочь из этой опасной части города обратно в центр. Правда, все остальное как-то смазалось. Мы дрожали с ног до головы, и дружелюбные приветствия и рукопожатия, когда мы пробивались через толпу у дома Бентама, казались немного нереальными.
Что на самом деле скрывается за всеми этими улыбками?
Как много народу втайне нас ненавидит?
Мы вошли в Панпитликум, не задержавшись на таможне, поднялись по лестнице и двинулись по длинному коридору – молча, погруженные каждый в свои мысли.
* * *
Мы набились в чулан для метел, потом нас дернуло, и мы вывалились в знойную флоридскую ночь. С двускатной крыши сарая поднимался легкий пар, сопровождавшийся тихим шипением, словно внутри остывал горячий мотор.
– Озоном пахнет, – заметил Миллард.
– Двадцать две минуты сорок секунд, – мисс Сапсан стояла посреди двора со скрещенными на груди руками. – Это на столько вы опоздали.
