В настоящее время Ant Financial – владелец контрольного пакета акций индийской компании Paytm, обслуживающей 235 млн человек и рассчитывающей удвоить эти показатели к 2020 году. Также в апреле 2017 года Ant Financial приобрела у сингапурской компании Lazada платежный сервис HellOPay. Lazada – аналог Amazon в Юго-Восточной Азии; работает в Индонезии, Малайзии, Сингапуре, Таиланде, Вьетнаме и на Филиппинах. В ноябре 2016 года Ant Financial подписала договор с компанией Ascend Money в Таиланде, а в феврале 2017 года – с компанией Globe Telecom и ее дочерними предприятиями GCash в Индонезии и Mynt на Филиппинах.
Тем временем Alipay заключила с Ingenico, Wirecard и рядом других эквайеров
[61] соглашения, по условиям которых клиенты Alipay могли пользоваться мобильным приложением на территории Европы. Аналогичное соглашение было подписано и с американской компанией First Data. Alipay приложила немало усилий, чтобы приобрести MoneyGram – сервис международных денежных переводов, за который Ant Financial пришлось буквально сражаться с американской Euronet.
Общая картина
Джек Ма, харизматичный председатель совета директоров Alibaba, видит суть произошедших изменений в самой природе технологических платформ, которые обусловили успех таких компаний, как Uber, Airbnb и Facebook, при том что у Uber – крупнейшей в мире службы такси – нет собственных машин, Airbnb – крупнейший сервис по подбору квартир, комнат и домов по всему миру – не имеет собственных отелей, а крупнейший поставщик контента Facebook не создает собственный контент. Все дело в том, что Uber, Airbnb и Facebook стали платформами, через которые связывают владельцев машин и пассажиров, собственников жилья и туристов, авторов и их подписчиков. Именно так Alibaba подходит к торговле, а Ant Financial – к деньгам. Alibaba ничего не продает – это платформа, через которую торгуют другие.
В июле 2017 года на ежегодной конференции Rethinking Entrepreneurship
[62] в Ханчжоу, о которой подробно будет рассказано ниже, Джек Ма дал интервью, где заявил: «Менеджмент… Это слово подходит для обычных компаний. В Alibaba мы скорее управляем экономикой, ведь нам приходится руководить множеством компаний-партнеров, которые от нас зависят. Любая мелкая и средняя компания, за которой стоит некая идея, теперь получила возможность осуществить ее. Через платформу Alibaba можно найти покупателей и продавцов; мы можем предоставить вам доступ к облачным вычислениям; можем распространять и доставлять ваши товары. К 2036 году будет создана экономика, охватывающая 100 млн компаний и миллиарды пользователей. Мы не владеем этой экономикой. Мы просто управляем ею. Удобство и превосходство – наши основные ориентиры на несколько ближайших десятилетий».
Далее Ма говорил о том, что товары с маркировкой «Сделано в Китае» или «Сделано в Индии» скоро станут пережитком прошлого, поскольку останутся только вещи, которые «Сдел@ны в интернете». Все будет распространяться и контролироваться через цифровую среду, а основными поставщиками услуг станут несколько ключевых платформ, в том числе Alibaba и Ant Financial, созданные для обеспечения финансовых и торговых операций по всему миру, а не только на территории Китая.
Ant Financial не стремится создать и запустить такие сервисы во всех уголках мира. Компания намерена делиться опытом с партнерами по всему свету, передавая им знания и технологии. Она не навязывает свой стиль ведения бизнеса партнерам в Индии и других азиатских странах, вместо этого предоставляет доступ ко всем своим технологиям и сервисам, чтобы помочь им развиваться.
Именно таков основной принцип работы платформы, и это точно отражает суть слов Джека Ма о том, что под управлением Alibaba Group находится разветвленная сеть компаний, связанных в единую экономику. Это не компания, это экосистема. А также удивительная корпорация, которая уже сегодня считается крупнейшим в мире оператором платежей (по объему операций), и, если к 2025 году количество ее пользователей достигнет двух миллиардов, она станет рекордсменом и по капитализации.
Триумф Ant Financial
Когда я был молод, слово «Америка» было синонимом слова «мечта». Однако за два последних десятилетия Китай превратился во вторую мировую сверхдержаву, нравится это американцам или нет. У меня нет каких-то особых симпатий к Китаю, просто такова данность. Американцы от этого не в восторге. Погуглите фразу «Китай – сверхдержава», и вы увидите, что в большинстве американских публикаций между строк читается: «Китай не может стать мировым лидером из-за отсутствия политических, экономических и гражданских свобод».
Ознакомившись с менее ангажированным источником, например индийским журналом «Свараджая», вы получите совершенно иное впечатление.
Америка – до сих пор крупнейшая экономическая и военная держава в мире, но ее географическая изоляция означает, что она не в состоянии развиваться и дальше. Ее влияние продлится до тех пор, пока китайцы будут уверены, что американский рынок является залогом их собственного роста, – а такое положение вещей может сохраняться еще около десятилетия. С тех пор как начал реализоваться новый проект «Один пояс и один путь», экономический центр мира, вероятнее всего, окончательно переместится в Азию
[63].
Наверное, самая нейтральная оценка представлена в журнале Atlantic, в статье, вышедшей сразу после саммита G20 в 2017 году.
Удивительно (а всего год назад это было невообразимо), что сегодняшний Китай можно считать мировой сверхдержавой. Сравните недавние визиты в Европу Дональда Трампа и премьера Государственного совета КНР Ли Кэцяна, второго человека в Китае. Ли, приземлившийся в аэропорту Берлина в среду, в рамках трехдневного визита посетил Германию и Бельгию. Он собирался «выступить в поддержку открытой экономики, свободной торговли и инвестиций, [а также] мира и стабильности в регионе» – именно так заявило китайское государственное информационное агентство «Синьхуа». Что же касается Трампа, то он не сумел оказать поддержку НАТО, осудил Германию за «очень плохую» торговую политику и даже, как некоторым показалось, оттолкнул премьер-министра Черногории, чтобы оказаться на первом плане групповой фотографии. В четверг Ли дополнительно подтвердил, что Китай продолжает соблюдать Парижское соглашение и разделяет предусмотренные им «международные обязательства» по борьбе с изменением климата. Позже в четверг Трамп заявил, что США выходят из соглашения по климату. В своей речи он подтвердил приверженность политике «Америка прежде всего», в то время как Ли во время своих встреч и выступлений с успехом представлял Китай как либеральную, ответственную и глобальную силу
[64].
