Раньше он никогда не держал днем окна закрытыми. Но этим утром яркий свет раздражал его, мешая думать. Саю не приходило в голову, что это как-то связано с событиями прошлой ночи. Пусть он помнил все до мельчайших подробностей, сын консорта верил, что видел всего лишь сон.
Поднимаясь, он машинально оперся на правую руку и тут же напрягся, ожидая боли. Но этого не случилось. Сай пошевелил пальцами, сжал ладонь в кулак, вытянул руку перед собой, в попытке найти на коже некрасивые следы ожогов. Ничего. Правая рука выглядела так же, как и до неудачного ритуала Посвящения.
Сай не двигался с места, охваченный чувством радости, изумления и даже липкого страха. Кем бы ни оказался, его ночной собеседник, свое слово он сдержал. То, что оказалось не под силу лучшим целителям отца, «невидимка» сделал одним прикосновением.
«Невозможно! Наверное, я все еще сплю, – повторял Сай, делая рукой выпады, сгибая её и даже пытаясь отжаться от пола, – я действительно здоров?»
Сай счастливо улыбнулся. Скудно обставленная комната, нерасторопные слуги, остывшая и невкусная еда – все мелочи, которые еще вчера раздражали его, вдруг показались милыми и почти родными. Снова ощущать свою руку, чувствовать, как в кончиках пальцев пульсирует кровь, – разве это не чудо? Спокойно встречать чужой взгляд, не боясь прочитать в нем жалости или разочарования?
Сай ощутил себя сильным, как никогда. И уже планировал, куда пойдет сегодня: во-первых, в лавку оружейника, чтобы выбрать новый клинок, затем к торговцу лошадьми. Он слишком засиделся на одном месте. И, хоть отец и просил его не покидать город, это не значит, что Сай должен отказаться от прогулок верхом и встреч с новыми людьми.
Его приподнятое настроение не изменилось даже после появления слуги – тощего парня, который постоянно ошибался, обслуживая постояльцев, приносил не те блюда и даже разбивал посуду. Этим утром он умудрился пролить вино, пока нес Саю завтрак.
Сын консорта только вздохнул, глядя на испорченную еду. Слуга, боязливо глядя на него, торопливо шмыгнул к двери.
– Подожди, – остановил его Сай, – нет ли для меня писем?
На лице парня отразилось мучительное раздумье. Сай в который раз рассудил, что хозяйка гостиницы могла бы нанять слуг и поумнее, за те деньги, что он ей платит.
– Да, господин, – наконец, кивнул головой парень, отчего сальные пряди упали ему на лоб, – хозяйка говорила, вроде пришло два письма.
– Так чего же ты сразу не сказал, – Сай почти бегом покинул комнату. Он очень ждал вестей из дома, тем более, что последнее письмо пришло две недели назад. Хозяйку он нашел на первом этаже, за стойкой. Она что-то выговаривала горничной, но, заметив Сая, сразу же повернулась к нему и ласково улыбнулась.
– Вот ваши письма, господин, – кивнув, сын консорта взял два не слишком толстых конверта и направился к выходу. Ему не терпелось прочитать их.
После чудесного исцеления руки, Саю отчего-то казалось, что и дальше все сложится прекрасно. Например, ему напишет Элинор (которая даже не знала его адреса), или же отец прикажет возвращаться домой.
Но, подобные мечты рассеялись, как туман при свете солнца, стоило Саю развернуть письмо отца. Оно оказалось коротким, и больше напоминало приказ не слишком любимому вассалу, чем послание близкого родственника. Сай напрасно искал слов поддержки или хотя бы дежурного вопроса о здоровье, и с грустью подумал, что искалеченный наследник стал обузой для консорта.
В первых строках Ирмий кратко пересказывал последние события, о которых Саю уже было известно, – возвращение в столицу наследника драконов, его признание леди Тэнгу. Консорт также упомянул, что не доверяет ни одному лорду, настолько широко разошлись слухи о новом драконе и сыне «первого сына». Впрочем, консорт сделал намек, что ситуация может измениться, и «тогда даже сила Огня не спасет этого выскочку»…
В заключении консорт указал, что считает возвращение Сая преждевременным, и велит ждать дальнейших распоряжений.
Вот только Сай уже не был тем послушным юношей, как неделю или всего-то день назад. Он даже не знал, что злило больше: снисходительный тон письма, отсутствие какой-то родственной теплоты или нежелание посвятить сына в свои планы.
«При Посвящении пострадала только моя рука, – думал Сай, сидя на бортике фонтана, возведенного на городской площади. – Но отец обращается со мной, словно с неразумным ребенком, или слабоумным. Настолько не доверяет? Или не уверен, что я, его плоть и кровь, чего-то стою? Как же все это надоело… Я добровольно согласился уехать. Я расстался с любимой девушкой. Я делал все, что приказывал отец, не спрашивая, зачем это нужно. Неужели я не заслужил хоть немного доверия? И сколько еще можно уступать? В мои годы, Ирмий уже правил Тэнгурином, и никто не считал, что он слишком молод и неопытен».
Наклонившись, он зачерпнул ладонью воду, чтобы освежить лицо. Солнечные лучи ослепительно блестели на ровной глади, тихое журчание воды успокаивало. Цветущая акация роняла лепестки, источая нежный аромат. Неподалеку от Сая дети затеяли шутливую потасовку. Разговаривая вполголоса, прошли две красивые дамы в шелковых платьях…
Сай ничего не замечал. Залитый солнцем город вновь показался ему темницей, а сам он – пленником, который без разрешения не смеет сделать и шагу. Приказы консорта, изложенные в письмах, служили невидимыми цепями для его сына.
Радость, которую испытал Сай утром, убедившись, что снова владеет правой рукой, куда-то улетучилась. Вместо неё пришла мрачная уверенность в том, что – здоровый или больной – он навсегда останется для отца только марионеткой. Куклой, которую можно вытолкнуть вперед, на подмостки, или же убрать в ящик в ожидании подходящего момента.
Тяжело вздохнув, он вскрыл второй конверт. Это оказалось письмо одного из его друзей. По крайней мере, Сай считал таковым молодого лорда.
Когда-то Элинор сказала, что сын консорта рождается «с золотой ложкой во рту». Вот только никто не обещал, что так будет до самого конца. За недели, прошедшие после неудачного Посвящения, Сай успел убедиться в короткой памяти большинства знакомых лордов и леди. Мало кто теперь верил в его способность в будущем занять трон. А, раз так, зачем тратить время и силы на неудачника?
Сай не слишком удивился, просмотрев короткую записку Вирона. Ничего интересного, только последние сплетни о приеме во дворце консорта, модных новинках, выступлении известной певицы и тому подобном. Молодой лорд писал сухо, словно отбывая тяжелую повинность. Только в конце он упомянул о том, что больше всего волновало Сая…
«Леди Элинор, – сообщал Вирон, – впервые за долгое время появилась на балу. Выглядит она прекрасно. К сожалению, мне не удалось с ней поговорить, из-за новоявленного дракона. Он постоянно находится рядом, и оберегает её, словно величайшую драгоценность…»
Сай скомкал письмо. Потом принялся рвать его на мелкие кусочки и топтать их, желая то же самое сделать с человеком, занявшим его место.
Он не знал, что душевные метания так глубоки. Когда в горле словно застыл расплавленный свинец, и ты не в силах ни вздохнуть, ни прознести даже слово. Значит, все вокруг уже выбросили его из памяти. Отец, ближние лорды… И даже Элинор.
