— К твоему сведению, я живу вовсе не в захолустье, — заявляю я с легким вызовом.
Оскар всегда говорит о Бирмингеме так, словно это глухая деревня, где дома крыты соломой. Я его понимаю. Он до мозга костей житель мегаполиса. Минувшим Рождеством, когда он гостил у нас в доме, расположенном в одном из тихих зеленых предместий Бирмингема, обилие свободного пространства и недостаток машин стали для него настоящим шоком.
— Чертовски много деревьев! — без малейшего восторга то и дело повторял он.
Честно говоря, знакомство с родителями прошло не слишком гладко. Мама и папа были безупречно вежливы, а Оскар мил и любезен до невозможности. Тем не менее им трудно было найти общий язык. Папа пытался завести разговор о футболе, но Оскар предпочитает регби. Оскар хотел обсудить достоинства разных сортов виски, но папа — убежденный приверженец пива. В общем, когда праздники закончились, все вздохнули с облегчением.
Усилием воли я гоню неприятные воспоминания прочь. Мы не виделись шесть недель, и я вовсе не намерена дуться на Оскара безо всякой на то причины.
— Где у тебя ванная? — спрашиваю я.
Оскар распахивает дверь и делает широкий жест:
— Вуаля!
— Подожди меня здесь. Через пару секунд вернусь.
В ванной, напоминающей картинку из журнала, посвященного современным интерьерам, я раздеваюсь донага, надеваю на голое тело пальто, застегиваюсь на все пуговицы и завязываю пояс. Шелковая подкладка холодит кожу, и это заставляет меня особенно остро ощущать собственную сексуальность. Пусть Оскар удовлетворяет самые грязные свои похоти, я готова на все!
— Выходи же, Лори, — мурлычет Оскар.
Я стою на пороге ванной и смотрю на него, склонив голову набок. Затем, не говоря ни слова, пересекаю холл, выхожу на лестничную площадку и, закрыв входную дверь, стучу по косяку костяшками пальцев.
— Кто это? — спрашивает он тихо, явно предвкушая приятный сюрприз.
— Это я, Лори, — отвечаю я, стараясь говорить низким хрипловатым голосом. — Открой дверь, я хочу показать, как сильно я по тебе скучала.
Оскар распахивает дверь и выжидающе смотрит на меня, застыв в дверном проеме и скрестив руки на груди. Я скольжу глазами по его темным джинсам и дорогой рубашке, по босым ступням, на которых еще сохранился таиландский загар.
— На тебе слишком много одежды, — говорю я. — Можно войти?
Оскар не отступает в сторону, лишь протягивает руку и развязывает пояс моего пальто. Я застываю на месте и, не двигаясь, наблюдаю, как он медленно расстегивает пуговицу за пуговицей. При этом он беспрестанно облизывает верхнюю губу, словно готовится вкусить нечто лакомое.
— Обещай, что всегда будешь приходить ко мне так, — говорит он.
— Мы же договорились: никаких обещаний. Забыл? — улыбаюсь я.
Он берет меня за лацканы пальто и втягивает в прихожую, закрыв дверь, прижимает меня к ней и запускает под пальто теплые нетерпеливые руки.
— Помню! — смеется он, нащупывает мои груди, и смех его переходит в сдавленный стон. — Хватит болтать, пора в кровать.
Джек
— Поторопись, Сара, мы и так опаздываем.
Сара никогда не торопится. Она уверена: время до такой степени эластично, что обладает способностью растягиваться по мере необходимости — например, когда ей надо собраться на вечеринку.
— Как я выгляжу? — спрашивает она, появляясь в дверях гостиной.
Я отрываюсь от газеты, которую оставила на столике ее соседка, и смотрю на Сару. Выглядит она обалденно. Ни один нормальный мужик глаз бы не отвел.
— Новое платье?
Я вскакиваю, подхожу к Саре и провожу руками по темно-красному кожаному платью. Оно облегает Сару, точно вторая кожа. Платье закрывает ее ноги лишь до середины бедер, и пальцы мои проникают под узкий подол, касаясь ее шелковых трусиков.
На губах Сары играет едва заметная довольная улыбка.
— Я так понимаю, ты одобряешь мой наряд?
— Еще как! — Я целую ее в шею, кладу ладонь ей на затылок и прижимаюсь губами к впадинке между ключицами.
— Не надо, Джек. — Сара вздыхает и отступает на шаг назад. — Ты только что сказал, мы уже опаздываем.
Я смотрю в ее умело накрашенные, чуть затуманенные глаза:
— Я могу сделать это быстро…
— Знаю, что можешь. — Голос ее звучит слегка напряженно.
— Ну так что?
Сара молчит, смотрит на свои туфли на высоченном каблуке, потом поднимает глаза на меня.
— Ну и ничего, — качает она головой. — Сейчас не до этого. Нам надо идти.
Хотя кровь у меня в жилах вот-вот закипит, приходится признать, что она права. Сегодня нам предстоит мероприятие чрезвычайной важности — торжественная встреча с Лори и ее пресловутым бойфрендом, о котором мы премного наслышаны, но пока не имели чести познакомиться. Как его там, сэр Оскар Фарквхар-Персиваль-Макдугалл? В общем, какая-то хрень в этом роде. Естественно, столь выдающаяся особа согласна удостоить своим присутствием только паршивый частный клуб. Именно там мы и встречаемся.
— А ты так и пойдешь?
Я окидываю себя критическим взглядом. Не знаю, что ей не нравится. Джинсы у меня, конечно, потертые, но так и задумано, этот небрежный вид, кстати, стоит недешево. Возможно, у Сары вызывает сомнения моя футболка с надписью во всю грудь — «Star Fucker». Но разве я не имею права на легкую иронию? В общем, мой прикид выдержан в непринужденном стиле, вполне подходящем для перспективного радиодиджея. И по-моему, я не перешел тонкой границы, отделяющей хипстера от огородного чучела.
— Да, Сара, именно так я и пойду.
Я беру с вешалки винтажную кожаную куртку, которую Сара подарила мне на прошлое Рождество, и надеваю ее, подтверждая, что не собираюсь вносить в свой костюм никаких изменений.
Сара смотрит в зеркало, висящее в прихожей, проверяя, не размазалась ли помада, пожимает плечами, берет сумочку и надевает пальто:
— Иди как хочешь.
Я спускаюсь по лестнице вслед за ней. Она сбегает по ступенькам на своих высоченных каблуках так быстро, словно это самая удобная обувь на свете. Я трясу головой, пытаясь прогнать дурное настроение.
— Подожди! — Выйдя на улицу, я хватаю Сару за руку. — Давай не будем ссориться. Я жутко скучал по тебе всю эту неделю. — Я провожу тыльной стороной ладони по ее нежной щеке, повторяя линию изящной скулы. Если бы не боязнь размазать помаду, я обвел бы пальцем ее пухлые губы. — В этом платье ты выглядишь потрясающе. Жду не дождусь того момента, когда можно будет стащить его с тебя.
Взгляд Сары смягчается.
— У тебя всегда только одно на уме.
— Когда ты рядом, у меня ум заходит за разум.
— Ладно, хватит трепаться! — Она легонько щиплет мой палец. — Лучше поймай такси, балабол. Я замерзла.
