Джек произносит это едва слышно, но мне кажется, вопрос сотрясает воздух, как раскат грома. Я судорожно сглатываю и опускаю голову. Знаю, что лицо может выдать меня с головой. А я должна скрывать правду. В течение двух лет я обманывала Сару. Мне казалось, я привыкла к обману. Кто бы мог подумать, что обманывать Джека будет так мучительно?
— Понимаешь, в тот день настроение у меня было из рук вон паршивое, — начинаю я, решившись взглянуть наконец в его красивые грустные глаза. — Устала, как собака, да еще эти переживания из-за папы. А тут ты… такой добрый, внимательный, веселый. Я была очень рада тебя увидеть. Потому что мы друзья. Мы ведь друзья, правда? — Я замолкаю, чтобы втянуть назад предательские слезы и сглотнуть ком в горле; Джек выжидающе смотрит на меня, прижав руку ко рту. — Да, мы с тобой друзья, и в тот день мы слишком много выпили. Близилось Рождество, мы оба слегка одурели и перешли границу между дружбой и чем-то другим. Но мы вовремя остановились и поняли, что поступаем… неправильно. Как говорится, сделанного не воротишь. Если рассказать обо всем Саре, это причинит ей боль и никому не принесет пользы. Ты переживаешь, я переживаю, но это никогда, никогда не повторится. Ты всегда будешь для меня только другом. И я уверена, у тебя нет никаких дурацких фантазий на мой счет. Если мы расскажем Саре, это только усугубит нашу вину перед ней. Разве ты со мной не согласен?
Джек медленно кивает, по-прежнему закрывая рот рукой, словно его тошнит.
— Да, от этого никому не будет пользы.
— Иди спать, Джек, — говорю я. — И я тоже пойду спать. Утром мы оба встанем и поймем: то, что было, осталось в прошлом. Мы оба больше не вспомним об этом до конца жизни. Мы не расскажем Саре и не будем обсуждать это друг с другом. — Я тяжело перевожу дух. — И даже если у кого-то из нас появится кошка, мы не станем пускаться с ней в откровенности.
Джек отводит взгляд в сторону и ерошит руками волосы, и без того взлохмаченные. Все это время я терзалась от сознания своей вины, а про то, что творится на душе у него, даже не задумывалась. Как выяснилось, такой же сумбур, как и у меня. И даже хуже. Бедняга изнемогает под бременем обмана. Надо же, какой нежный, думаю я почти с возмущением.
Джек уходит, а я еще долго сижу на кухне. Делаю себе кофе, он остывает на столе, а я сижу и смотрю в окно на крыши соседних домов. Думаю о Саре и Джеке, которые сейчас спят в одной постели, о родителях, о моем брате и Анне, на которой он женился прошлой весной. Они тоже спят, прижавшись друг к другу, в своем новеньком красивом доме.
В этом мире у всех есть пара. Кроме меня. Наверное, мне все же стоит завести кошку.
3 мая
Лори
— Господи, как быстро пролетело время!
Мы с Сарой сидим рядышком на диване, ноги на обшарпанном кофейном столике, в руках — бокалы с вином. Вещи уже запакованы. Мы готовы съехать и освободить наше уютное гнездышко на Деланси-стрит для новых счастливых обитателей.
— Неужели мы прожили здесь пять лет? — вздыхаю я. — С ума сойти!
Сара отпивает из своего бокала.
— Не хочу никуда уезжать, — заявляет она. — Будь моя воля, я бы осталась здесь до конца жизни.
Мы молчим, обводя глазами гостиную. Здесь мы устраивали бурные студенческие вечеринки, здесь накачивались вином в обществе друг друга, делились своими секретами и то и дело оглашали воздух взрывами смеха. Мы обе знаем, что не можем оставаться в этой квартире. Очередной этап нашей жизни закончился. Сара нашла новую, перспективную работу в только что созданной кабельной телекомпании. Это на другом конце города, и, если бы она осталась жить здесь, ей пришлось бы тратить кучу времени на дорогу. Содержать эту квартиру для одной себя я не могу, значит мне тоже приходится сдвинуться с насиженного места. Увы, мои успехи в плане карьеры оставляют желать лучшего. Публиковать мои статьи никто не желает, работать в отеле я больше не в состоянии. Так что сейчас я на несколько недель еду домой повидать родителей. А после махну в Таиланд и поживу там какое-то время. Знаю, это звучит невероятно. Перспектива отправиться в такую даль в одиночестве пугает меня до спазмов в желудке. Но я не могу противиться папиному горячему желанию помочь мне «взять жизнь за яйца». В последнее время это выражение не сходит у него с уст. На маму оно производит очень сильное впечатление. В результате на прошлое Рождество родители подарили нам с братом довольно крупные суммы денег. Никогда прежде они этого не делали, но, по их собственным словам, папин инфаркт заставил их взглянуть на жизнь по-новому. Родители плакали, мы с Дэрилом тоже. Оба мы решили, что эти деньги надо потратить на что-то особенное. Дэрил и Анна купили впечатляющее супружеское ложе для своего нового дома. А я полечу в Таиланд и попытаюсь схватить там жизнь за яйца. Жаль, что я не могу засунуть в свой чемодан Сару. Честно говоря, я плохо представляю, как буду без нее обходиться. Есть только один плюс: оказавшись вдали от Сары, я перестану чувствовать себя обманщицей.
— Никогда в жизни у меня не было и не будет такой замечательной подруги, как ты, — говорю я.
— Да ладно тебе, — бормочет Сара и смахивает со щеки слезу. — Откуда ты знаешь, что у тебя в жизни будет.
— Знаю, что плакать нам с тобой не о чем, — вздыхаю я, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы. — Хотя ужасно хочется.
Мы крепко держим друг друга за руки.
— Мы ведь всегда будем дружить? — дрожащим голосом спрашивает Сара. — Даже если в своем Таиланде ты вступишь в коммуну хиппи и решишь остаться там до конца дней своих.
— Даже если ты станешь самой крутой телезвездой и будешь водить компанию со знаменитостями! — подхватываю я. — Ты же не променяешь меня на новых престижных друзей?
Сара хохочет и делает вид, что задумалась. В новую телекомпанию она обратилась, рассчитывая на какую-нибудь должность «за кадром», и была поражена, когда ей предложили заменить корреспондентку, собиравшуюся в скором времени родить. В отличие от нее, меня это ничуть не удивило. В Саре с первого взгляда видно будущую звезду.
— Ну, не знаю… — тянет она. — Среди знаменитостей тоже попадаются симпатичные люди. Вот Аманда Холден, например, явно не промах выпить.
— Ах ты, предательница! — кричу я, изображая разочарование.
— Ладно, так и быть, я не променяю тебя даже на Аманду Холден! — заверяет меня Сара и через несколько секунд добавляет: — Мы с тобой здорово проводили время в нашем логове, да, Лу?
— Здорово, — киваю я, опускаю влажные ресницы и кладу голову ей на плечо.
— Знаешь, о чем я буду вспоминать с особым умилением? — спрашивает Сара, но я молчу, потому что глаза мои застилают слезы и в горле саднит. — Я буду вспоминать о том, как ты ухаживала за мной, когда я мучилась похмельем. О том, как ты гладила меня по голове, когда меня рвало. Придерживала мои волосы и не давала их заблевать.
— Да, это было нелегко! — смеюсь я сквозь слезы. — Волос у тебя чертовски много!
