Уточнение сбило с толку.
– О чем ты?
Когда Хельга так смотрела, мне становилось страшно. Высокая и фигуристая, с длинными льняными волосами, она напоминала мифическую снежную ведьму, в честь которой назван трактир. Красивая, но при этом бесцветная, словно обсыпанная мукой, Хельга могла осадить пьяного дебошира истинно ведьминским морозным взглядом – тот мгновенно трезвел и извинялся.
– Ты старательно не упоминаешь Фроста. Понравился? – Она хитро сощурила светло-серые глаза.
– Тот здоровила неотесанный? Мне?! – я искренне возмутилась. – Похоже, он прекрасный воин и сильный маг, но при этом грубый молчун, из которого слова не вытянешь. Как такой может нравиться?
Хозяйка трактира тонко улыбнулась и встала из-за стола.
– Меня охотники ведерком ки угостили. Будешь?
Она резко сменила тему разговора, к чему я уже привыкла, как и к другим чертам ее характера. Дружишь с человеком, принимай и его недостатки. Так часто повторял отец, когда товарищи из старателей спрашивали, почему он общается с Хансом Мароном, влюбленным в его жену.
– У меня резерв почти полон, но не откажусь.
В этом сезоне на любимую ягоду магов неурожай, отыскать можно, если далеко зайти в лес, и, по слухам, ее полно на склонах гор уже на территории темных, в Давелии.
Но кто тут попрется? Тем более там есть, кому собирать.
Отойдя на пару шагов, Хельга вернулась и, склонившись к моему плечу, насмешливо шепнула:
– Любопытно, те стражники слышали, как ты отзываешься о новой местной легенде?
Хихикая, она ушла на кухню.
А я осталась сидеть, чувствуя, как зудит между лопатками из-за пристальных взглядов. Как ни хотелось, я не дернулась, не обернулась. Нет, сделаю вид, что не в курсе о присутствии коллег. И как я пропустила их приход? Увлеклась разговором с Хельгой, не иначе. Ух, ведьма. Заморочит голову, а потом сама же и подкалывает.
Впрочем, я не боюсь делиться своим мнением, да и не сказала ничего дурного, чтобы смущаться. И все же узнать, о чем болтают стражи, не откажусь.
Сделав вид, что увлечена сырным пирогом, я кастовала «чуткое ухо». Особенность заклинания такова, что восприятие взрывает мешанина звуков, голосов, из которых нужно вычленить один и сконцентрироваться – тогда беседа слышна, будто сидишь рядом с говорящими.
– …видел, как Хрустальное промерзло? Примета верная.
– Да ладно тебе, зима пришла суровее, чем обычно, но паниковать не стоит. Уже завтра ключи пробьют себе дорогу.
– Не, Седой, они уснули, нам помочь придется, но рыбы все равно будет мало.
– Опять примета, Лютый?
– Ага. Дед сказал: тикать надо. Он мальчонкой был, когда слепой буран на город упал. Говорит, тогда тоже озеро промерзло, сковав ключи…
Слепым местные называли бура века. В хрониках он описан, как сплошной снегопад, в котором не увидишь собственную руку.
Так, беседа интересная, но я ищу другую.
Я постаралась отстраниться от артельщиков, обменивающихся новостями, и прислушалась к разговорам остальных посетителей трактира.
– …богиня, какие у нее красивые волосы! – восхищенно протянул бархатно-мягкий голос. – Толстая коса до пояса… а цвет и вовсе потрясающий. Светло-пепельный – прям мечта!
Может, в трактире и есть еще пепельные блондинки с косой, но, кажется, это обо мне?
Не удержавшись, я чуть повернула голову – слева сидели две незнакомые темноволосые девицы в дорогой одежде и бесцеремонно пялились в мою сторону.
– Судя по штанам и короткой рыже-серой курточке из меха фурра, она магичка, – откликнулась вторая брюнетка. – А раз магичка, то волосы – не ее заслуга, а специальных зелий.
Я улыбнулась: смешные, верят, что одаренные девушки не могут быть симпатичными от природы.
А пепельный цвет волос… что ж, я могу поделиться рецептом его приобретения.
Всего лишь нужно во время практики остаться ночью в лесу с раненым напарником, чтобы твой энергетический щит пробовали на зуб умертвия, а преподаватель не спешил на помощь. К утру, когда от резерва одни ошметки, хочешь не хочешь, а поседеешь. Вот и весь секрет светло-пепельного цвета волос. Повезло, что у меня глаза синие, кожа нежная и ровная, иначе в свои двадцать два я выглядела бы, как старушка, а так ничего, в зеркале себе нравлюсь.
Девицы перемывали кости слишком смелым магичкам, которые возомнили себя равными мужчинам, но при этом даже дом вести не умели, только заклинаниями швыряться.
Какие же забавные слухи ходят. Я и не подозревала.
Повеселившись над недалекими сплетницами, обратила внимание на другую пару посетителей.
– … новая танцовщица у Кастаноса красивая и похожа на куколку, так бы и затискал.
– Вольмар, да ты влюбился! – загоготал второй мужчина. – Где там красота? Она же тощая, что та кляча, на которой весной приехал новый жрец!
– Угу, видел бы ты кобылку сейчас – отъелась за лето и осень. Хорошо служится в нашем храме ее хозяину.
– А то. Народ у нас щедрый.
– Это да, – согласился Вольмар, – за удачу приплатить не грех. На днях пойду искать уршилевую жилу на востоке от Костяного перевала.
– С ума сошел – переться прямиком в аномалию?!
– А что делать? Долги возвращать Кастаносу надо, да и не стану я приближаться к иллюзорному замку.
Разговор старателей любопытен: в наших краях давно не находили драгоценный уршиль, который используют, как блокиратор магии. И то, что за ним Вольмар пойдет в гиблое место, прискорбно, но он человек взрослый, знает, куда лезет.
– Ну да, ты же не дурак, как покойный Эйк, который поперся прямо к ледяной королеве в гости, – пьяно рассмеялся второй старатель.
А я дернулась, услышав свою фамилию… фамилию отца.
Злость на говорившего накатила давящей волной. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы сдержать острое желание вывернуть на голову хохмача кувшин брусничного морса.
Нет, я не стану ссориться с незнакомым старателем. Буду честной: рыдая, я и сама не раз называла папу дураком, который, погнавшись за славой и богатством, рискнул своей жизнью.
Боги мои… Думай отец о нас с мамой, не полез бы туда, откуда не возвращаются…
Весной исполнится четыре года, как он пропал. Что Эрслан Эйк жив и просто затерялся в аномальных районах гор, уже никто не верил, кроме меня и, возможно, еще Хельги, которая любила его безответно много лет.
Так, не расслабляться. Надо слушать, о чем болтают.
Но как ни старалась, знакомых голосов или хотя бы тем, на которые могут разговаривать стражи крепости, не услышала.
Я обернулась и осмотрела зал открыто – и поняла, что Хельга обманула, моих коллег здесь нет. За шуточку я попеняла, когда она вернулась с пиалами, доверху заполненными ягодами ки, блестевшими в свете магламп.
