– Я же пошутила!
– Я тоже.
Когда тон голоса меняется незаметно, сложно понять, всерьез говорят или разыгрывают.
– Ребятня строит крепость каждый год, это уже традиция, – объяснила я. – Бывает, что вечером даже взрослые тут в снежки играют… О. Смотри, уже установили ящик для голосования!
Выборы лучшего стража года происходили просто: за столом сидела пятерка ветеранов, которые по предъявлении жетона выдавали зачарованный бланк. Написав имя своего кандидата, голосующие бросали его в ящик. Через три часа после полудня начинались подсчеты. Йохан мечтал о звании, да все никак не получалось, несмотря на большой резерв и смелость, он не умел работать в команде, считая, что сам справится лучше.
Мы проголосовали – я заулыбалась, когда, скосив глаза, увидела, что Фрост на синем прямоугольнике вывел мое имя. Нет, я не питала иллюзий, что достойна высокого звания, но приятно.
А вот некоторые стражи голосуют сами за себя… тот же Йохан, например, даже не стесняется заявлять об этом во всеуслышание.
Так, что-то слишком часто я вспоминаю бывшего, не к добру. Лучше думать о приятном, хотя бы о танцах и приготовленной на открытом огне еде – она невероятно вкусная.
Следующие несколько часов мы бродили по площади, украшенной гирляндами из еловых веток, разноцветных лент и бумажных цветов.
Обменивались приветствиями и добрыми пожеланиями со знакомыми и танцевали. Боги мои, я танцевала с Фростом. Кто мог подумать, что здоровенный мужчина двигается легко и красиво? Ладно, я могла – у настоящих воинов все отлично с координацией движений и гибкостью. Тот, кто ступает бесшумно, будто плывя над землей, никогда не наступит на ноги партнерши.
Фрост вел в танце – и я видела лишь его, чувствовала только надежные руки, тонула в зелено-карих глазах. Поразительно, как резко меняется судьба человека: еще несколько дней назад я считала его недалеким грубияном, сейчас же для меня во всем мире нет мужчины лучше. И я очень хочу, чтобы он жил…
Когда очередной танец закончился, я сообщила Фросту, что отойду.
– А ты пока присмотрись к девушкам – рядом со мной это плохо получается.
И, не дожидаясь ответа, нырнула в толпу.
Девушки, невзирая на мороз, сегодня выглядели прелестно и кокетливо: многие, как и я, поверх теплых платьев надели приталенные меховые жилеты, а уже сверху – невидимые тепловые коконы. И красиво, и здоровье не страдает. Для людей без дара расточительное удовольствие, но Перелом Зимы раз в год, растрясти кошелек сами боги велели.
Увидев Хельгу, несказанно обрадовалась. Стоило представить кромешника в окружении смеющихся красоток, как настроение упало, и чтобы оно взлетело до небес, нужен ее ироничный взгляд на ситуацию.
Хельга оправдала мои ожидания. Окинув внимательным взглядом и прищурившись, добродушно велела:
– Жалуйся.
– Он меня не любит.
– Кто? – Хельга удивилась. – Ты о муже своем сейчас?
– А о ком еще?
– О бывшем женихе.
– Упаси богиня!
Хельга кивнула своим мыслям.
– Хорошо, что Свера ты забыла. А в вашей паре холодом веет от тебя, подруга.
Фрост поглядывает так, что и посторонним жарко становится.
Я покачала головой.
– Все сложно, поверь на слово: он меня не любит.
– Если мужик не влюбился с первого взгляда, помелькай перед ним – он просто не рассмотрел, зрение плохое.
Я рассмеялась: что-то в этом совете есть, если часто мозолить глаза, бедняга привыкнет. Жаль, в нашей ситуации Тьме нельзя так понравиться.
Чтобы вновь не сорваться в уныние, спросила о родственнице.
– А кузина с мужем уехали еще вчера утром. Дела.
– Кузина? – Я удивленно вскинула брови. – Ты же говорила, что племянница!
Хельга мило улыбнулась и, порывшись в кармане длинной сизо-голубой шубы, вручила мне леденец на палочке. Ярко-алый, в форме белочки, он даже сквозь белую пергаментную обертку пах малиной.
Сразу откусив сладкому зверьку голову, я поинтересовалась:
– Ты мне рот заткнула или взятку дала, чтобы молчала?
Возле нас остановилась группка девушек. Простоволосые, разрумяненные, они живо обсуждали явление на праздник племянника лорда-хранителя.
– Так что лгут, не бегал Йохан в виде волосатой твари, – уверенно заявила высокая шатенка.
– А если не врут, Марте лучше поостеречься, вдруг он оборотень? – захихикала блондинка с румянцем на всю щеку.
– Хватит, как будто интереснее почти женатого Йохана здесь больше никого нет! – заявила вторая шатенка и потащила подружек к костру, через который прыгали помолвленные пары.
– Какой щелчок по задранному носу впустую, – ехидно протянула Хельга. – Жаль, что Свер их не слышал.
– Не переводи тему, я все равно не отстану.
Подруга закатила серые глаза.
– Эрин мне не кровная родственница, но мы ближе, чем иные сестры.
– Потому что обе снежные ведьмы?
Хельга быстро оглянулась.
– Думай, что говоришь посреди толпы!
– Как будто кому-то есть до нас дело.
– Не считай людей слепыми и глупыми, Иза.
– И не думала. Просто после всех шуток, которые ты поддержала, никто не поверит, что это правда. Расскажи мне о ведьмах.
Хельга вздохнула. В глазах ее застыло зимнее небо – серо-белое, смурое.
– Ладно, давно пора было это сделать.
Я рассчитывала на увлекательную историю, а услышала откровенную исповедь.
– В моем мире снежные ведьмы – грозная сила, нас уважают и боятся. Главный закон – слово верховной ковена. Госпожа Зима щедро одарила своих дочерей, но взамен затребовала особую плату – женское счастье. Нам нельзя любить, иначе потеряем магию.
– Ого. Но как же тогда отношения с моим отцом?
Я спросила и тотчас смутилась: мы никогда открыто не говорили о ее чувствах к нему. Повезло, что Хельга мой шепот не услышала.
– Семь лет назад я удостоилась чести сопровождать верховную в другой мир. Гуляя по замку оборотней, у которых мы гостили, я натолкнулась на экспериментирующего с телепортационными призмами мага. Что-то пошло не так – нас обоих выбросило сюда, на Тарру. Горы встретили недружелюбно. Горбач едва не растерзал раненого мага, силы мои быстро таяли, и я могла лишь сдерживать атаки нечисти. Но госпожа Зима смилостивилась: проезжающий мимо стихийник устроил маленькое землетрясение – и горбач провалился в разлом. Знаешь, Иза, я раньше не видела настолько сильных магов Земли, это поразило до глубины души.
Хельга замолчала и невидящим взглядом смотрела куда-то поверх моей головы.
