— Рано радоваться?
Трудовики растерянно уставились на незаметного Мойзу.
— Разве ваши люди не готовы? — спросил Майер.
— Готовы, но еще ничего не сделали. — Мойза произносил слова скучным тоном мелкого чиновника. — Дождемся завтрашней ночи, тогда и повеселимся.
— У нас будет повод! — воскликнул Мика, все еще обнимающий Эмиля.
— Надеюсь, — кивнул Пачик.
Собственно, можно было расходиться: все дела сделаны, все приказы отданы, трудовики ждали только приезда Эмиля, однако сухой тон Мойзы заставил Зопчика вспомнить, что он не поделился с друзьями не самой приятной новостью.
— Кто-нибудь, кроме меня, в курсе, что в Альбург прибыл Помпилио дер Даген Тур? — громко спросил Ян.
И перехватил удивленный взгляд Пачика.
— Ну и что? — осведомился Мика.
— Нам какое дело? — поинтересовался Эмиль.
— А кто это? — спросил туповатый Майер.
— Известный путешественник, который считается то ли резидентом лингийской разведки, то ли личным представителем лингийских даров, то ли вообще тайным эмиссаром Сената Герметикона, — ответил Пачик. После чего вновь посмотрел на Зопчика. — Я в курсе.
— В вас я не сомневался, синьор Пачик.
Мойза с достоинством кивнул.
— Какое нам дело до странствующего адигена?
— Вздернем его вместе с остальными, — хохотнул Мика.
— Недолго им осталось, — поддержал друга Кумчик.
— Помпилио опасен, — хмуро отозвался Зопчик.
— Один человек?
— Хорошего же ты о нас мнения.
— Каким бы опасным он ни был, он ничего не разрушит и ничего не изменит. Одиночке это не под силу.
Они говорили правильные слова, очень правильные, однако…
— Почему тебя так заинтересовал Помпилио? — негромко спросил Мойза.
Ян выдержал тяжелый взгляд неприметного представителя спонсора и медленно ответил:
— Помпилио — лингиец. Вдруг следом притащатся его сородичи?
По тому, как резко умолкли остальные трудовики, Зопчик понял, что удар достиг цели.
— Лингийцы прекратили переговоры с Генрихом, — припомнил Майер. — Разве не так?
Именно так. Если бы упрямый король сумел заручиться поддержкой даров, никто не рискнул бы раздувать на Заграте пожар. Лингийский союз признавал только одну форму правления — адигенские дарства, и умел отстаивать свои принципы. Однако Генрих II не согласился пожертвовать независимостью и единоличной властью и теперь пытался самостоятельно спасти и первое, и второе.
— А вдруг король сообразил, что тонет, и отправил к дарам гонца? — осторожно спросил Мика.
— Генрих Гордый? Ни за что. — Эмиль покачал головой. — Он сдохнет, но сдохнет королем.
— Тогда что здесь делает проклятый адиген?
Трудовики уставились на Зопчика. Ян пожал плечами.
— Говорит, что хочет отвезти на Андану эту старую дуру Агату дер Суан, свою тетку. — Выдержал паузу. — Я ему не верю.
— Она правда его тетка?
— Разве что десятиюродная.
— Все адигены — родственники.
— У этих тварей кровосмешение в почете. Выродки!
— У них просто так принято: кузен, кузина, тетушка, дядюшка…
— Да плевать, как принято у них! — взвизгнул Мика. — Я не хочу, чтобы завтра над Альбургом зависли лингийские доминаторы!
Мика был самым юным и самым пугливым из всех трудовиков, однако на этот раз приятели разделили его неуверенность и боязливо поежились: доминаторы — это серьезно. Это бомбы, стодвадцатимиллиметровые орудия и десант лингийских егерей. Это конец всем мечтам о власти и прогулка на фонарный столб.
А ведь несколько минут назад всё было замечательно: разрешение на демонстрацию получено, всё подготовлено, план продуман до мелочей, перспективы самые радостные, и вот какая незадача…
— М-да… — хрюкнул Пачик. — Хороши же вы, уважаемые борцы за толерантность.
— Давайте обойдемся без оскорблений, — попросил Майер.
— Я и не думал.
— Наша цель — честная борьба за счастье трудового народа, — заученно произнес Мика. — А вот вы, Мойза, должны делать так, чтобы…
— Чтобы выведенное на демонстрацию быдло озверело, чтобы по ночам стреляли, чтобы убивали полицейских и вам не мешали приблудные адигены, — перебил трудовика Пачик. — Я знаю свои обязанности.
— То есть вы разберетесь с Помпилио?
— Боюсь, это будет непросто, — добавил Зопчик прежде, чем Пачик успел ответить. — Я навел справки и выяснил, что наш приблудный адиген — бамбадао.
— Болван, — прошипел Мойза, яростно сверкнув зелеными глазами.
— Ух, — вдохнул Майер.
— Это правда? — Эмиль побелел.
Новость о появлении лингийского адигена встревожила трудовиков, а вот информация о том, что Помпилио — бамбадао, ввергла их в панику.
— Послушайте, Ян, я знаю о Помпилио дер Даген Тур больше, чем вы думаете, — веско произнес Пачик. — Компания не оставляет без внимания фигуры такого масштаба.
— Бамбадао, — простонал Мика.
— Ты говоришь так, словно он может перебить все население Заграты, — нервно бросил Майер.
— А разве нет?
— Патронов не хватит!
— У него каждая пуля — в цель.
Похоже, несчастный Мика страстно желал бросить все дела и скрыться. Кумчик выглядел немногим лучше.
— С бамбадао просто так не справиться.
— И не надо, — отрезал Пачик. — Нет никаких оснований считать, что Помпилио собирается вмешаться в наши дела.
— На мессе он перекинулся парой слов с наследником, — сообщил Зопчик.
Яну впервые удалось вывести Мойзу из себя, и он с удовольствием подкидывал в костер дровишки. Давай, рыжий, вертись!
— Зопчик, заткнитесь! У меня всё под контролем!
Говорить о том, что ему удалось завербовать одного из членов команды «Амуша», Пачик не собирался. Во-первых, такие вещи с ненадежными людьми не обсуждают. Во-вторых, вербовка только состоялась, и толковую информацию Мерса даст в лучшем случае через пару месяцев. Ну а в-третьих, трудовиков уже ничем не успокоить.
— Мойза, наш план под угрозой!
— Кто-то из вас правильно сказал, что один человек не способен ничего изменить. На улицы выйдут тысячи людей, что с ними сделает поганый бамбадао?
— Не с ними, а с нами! — взвизгнул Мика. Привычка у него такая была: по-бабски визжать от страха. — Как только лингиец поймет, что это мы всё организовали, он нас убьет! Убьет!
