– Что, красивая девка?
– О, да! Что-то невероятное. Как персик или роза. Молодая, гладкая. Сразу видно, что не рожавшая… А парень-то от меня сбежал.
– В смысле?
– Свалил, на массаж не остался. Ещё бы! Как бы я ему спину массировала, если он и на кушетку не смог бы лечь, проткнул бы её за милую душу. Представляешь себе картину?
…Я почему-то думала, что Виктор будет ждать меня около машины на парковке возле спортклуба. Странно, откуда возникла такая уверенность? Совершенно зря я уповала на свою неотразимость! На парковке в белом электрическом свете фонарей одиноко стояла моя «тойота» и несколько других машин. Но чёрный внедорожник Виктора уже испарился.
Но разве после того, что произошло сейчас в клубе, он не захочет вцепиться в меня мёртвой хваткой? Нет? Серьёзно? И это возможно?
Тогда, по крайней мере, он должен попросить у меня прощения. Разве это нормально – вламываться в женскую раздевалку и целых пять минут беззастенчиво пялиться на голую подчинённую?
Мне, конечно, не жалко, милости просим.
Но если он такой воспитанный и образованный, с хорошей речью и манерами, учился в Англии, читает Мольера… Значит, он просто обязан был извиниться передо мной!
Он этого не сделал. Уехал, не сказав ни слова. Бесславно сбежал.
Но нет, нет, зачем я его обвиняю… Наверное, Виктор был настолько потрясён увиденным, что сейчас не в силах вновь столкнуться со мной лицом к лицу. Сегодня я весь день вызывала у него сильные эмоции, заставляла кровь бежать быстрее в жилах. А уж сцена в раздевалке и вовсе превратилась в беззвучный атомный взрыв. Я добила моего бедного босса. Какое же у него было лицо!
Хорошо, но тогда он должен позвонить. Пусть обязательно позвонит, и мы немедленно выясним отношения. Давно пора, сколько можно ходить вокруг да около, прожигая друг друга страстными взглядами? К тому же, Виктор так и не сообщил, удалось ли уломать директора «Магнезита» на сто миллионов.
…«Тойота» плавно скользила по ночному городу, расцвеченному иллюминацией во все цвета радуги. В первом часу ночи машин было мало, на многих перекрёстках совиным глазом мигали жёлтые светофоры. Опутанные гирляндами фонари таинственно сияли, над дорогой горели синие, розовые и фиолетовые электрические панно, проносились мимо деревья в сетке из сверкающих огоньков, убегали вдаль красные габариты попутных машин, блестели алмазами фары встречных…
Зря я ждала. Виктор так и не позвонил.
Настроение стремительно падало. Даже у Светы есть изменения в личной жизни – дождалась, выстрадала свой кусочек радости и благополучия. Почему же у меня ничего не получается?
Петляя по городу, я свернула на объездную дорогу и вскоре увидела в конце прямого шоссе огни аэропорта. Домчалась за три минуты, остановила машину на огромной, почти пустой, парковке. В небе сияли звёзды, ночной ветер приятно охлаждал моё разгорячённое лицо и шею, воздух был свежим и вкусным, не то, что в городе…
Со второго этажа аэропорта через стеклянную стену можно посмотреть на самолёты. Сейчас они были практически рядом со мной, как большие красивые птицы, неторопливо перемещались, выныривали из темноты и пересекали залитое золотом пространство.
Два самолёта медленно ползли вдали, по взлётной полосе, занимая позицию для разгона. Ещё пару минут, и кто-то отправится в путь, со свистом разрезая воздух. Взмоет в облака, воспарит, чтобы через несколько часов оказаться в другой стране…
Зачем я сюда приехала, здесь мне только хуже! Я сто лет никуда не летала, не путешествовала. Из-за своей кредитной кабалы превратилась в настоящую заложницу. Смотреть на людей с чемоданами у стоек регистрации, видеть чёрные табло с названиями далёких городов – одно мучение.
А мне и так плохо. У нас с Виктором ничего не получается…
Внезапно почему-то показалось, что мой противный босс находится где-то рядом. Сейчас он тоже здесь, в аэропорту… Я словно ощутила его присутствие… Наверное, если бы в этот момент я увидела Виктора, то уже не смогла бы удержаться, бросилась бы к нему, прижалась, повисла на шее…
Да, конечно! А он бы аккуратно отодвинул меня в сторону и бесстрастно произнёс: «Маргарита Андреевна, жду вас завтра в восемь утра у себя в кабинете. Нужно скоординировать наши действия в плане работ по ’Хрустальному’».
Сколько можно маскироваться? Зачем замораживать всё вокруг ледяным взглядом?
Он никому не рассказывает о своей беде, о болезни маленького племянника. Виктор словно закован в железный панцирь, ему не нужно сочувствие окружающих. Он действительно в нём не нуждается? Или только хочет казаться сильным? Наверняка сейчас, когда он переживает за больного ребёнка, ему одиноко и страшно. Но от меня он ускользает. Приблизился на шаг, словно выступил из темноты в круг света, и снова растворился в непролазной мгле…
Во втором часу ночи я вернулась домой в совершенно расстроенных чувствах.
***
– Вот и умница! – воскликнула бабуля, когда я рассказала ей о происшествии в раздевалке. – Показала товар лицом! Так и надо. Теперь Витюша от нас не уйдёт!
Соня довольно потёрла ручки. В половине второго она была как огурчик, свежа и деловита, и ждала меня. Я предупредила sms-кой, что приеду поздно.
Сегодня строители переклеили обои на кухне и покрасили потолок. Наша маленькая кухня преобразилась. А в гостиной на диване я обнаружила итальянского инженера Паоло. Иностранный гражданин пребывал в анабиозе и сладко сопел, уткнувшись красивым профилем в подушку с голубыми незабудками.
– А он-то что здесь делает?
– Водила мальчиков в концертный зал посмотреть наш ансамбль народного танца. Приобщаю гостей к русской культуре. Скоро уедут, а город толком и не видели. Танцоры так копытами сцену долбили, вау! Думала, в подвал провалятся. Ух, и зажигательно! Нашим итальяшкам понравилось. Потом у нас посидели, пропустили по маленькой. Вот они и остались.
– Так где-то валяется ещё и Витторио? – проявила я чудеса сообразительности.
– В моей спаленке дрыхнет, – мурлыкнула Соня. – Мужик нынче слабенький пошёл. Рюмочку выпили – и на боковую. Сейчас сделаю тебе бутерброд с колбасой… Вот. А чего грустишь, моя красоточка? Завтра Витя к тебя обязательно подкатит, вот увидишь.
– Вовсе не уверена.
Я прислонилась к кухонной стене и посмотрела на бутерброд с докторской колбасой. На куске хлеба лежал кружок загадочной субстанции ярко-розовой расцветки, да такой весёлой, что хотелось срочно заиметь похожее мировосприятие. Внезапно я поняла, что весь день ничего не ела. Мой обед состоял из огрызка пончика, пожертвованного Василисой. А завтрак случился полвека назад.
Какой же длинный день!
– С изумрудным платьем ты, бабуля, ошиблась, – обиженно заметила я. – Тоже говорила: увидит – упадёт замертво. А он взбесился. Знаешь, как орал?
– Орал? Так это здорово! Кобасит мужика от тебя, трясёт и штырит. Всё, как пить дать, скоро переедем мы жить к Витюше. Или он к нам. Буду по утрам его блинчиками кормить, хватит бедняге одному куковать! Но, Рита… Не хочу тебя расстраивать… Но ведь ты ещё не знаешь точно, нужен ли тебе Витя.
