– Я собиралась в Италию. Ну, понимаете,
шопинг, коммерция. И пока ехала вчера в Симферополь, наш автобус ограбили! Сели
двое: кудрявый брюнетистый мужик и такая длинная девица, вот вроде вас, –
Ирочка небрежно кивнула на Киру, которая возвышалась над ней, самое малое,
сантиметров на двадцать. – И едва мы прошли поворот на Старый Крым,
обчистили нас как липок! У меня лично отняли две тысячи баксов. Главное, мне
эта девка с первого взгляда не понравилась. Такая, знаете, вся лощеная,
намазанная, накрашенная – сразу видно: тварь. И при этом с косичкой, как девочка.
Ничего себе девочка! – Ирочка всплеснула руками. – А косичка – в
точности как у вас.
И глаза ее, доселе рассеянно обегавшие Киру,
внезапно сфокусировались на ее лице, и пренебрежительное выражение сменилось в
них страхом.
– Ой, господи! – выдохнула Ирочка. –
Да ведь это…
Владик оглянулся на жену, побледнел, что-то
смекнув, и уставился на Киру с тем же перепуганным выражением.
Максим тоже смотрел на нее – правда без
страха, но с таким превеликим любопытством, словно ее единственная косичка
мгновенно переплелась в двадцать пять, будто у какой-то узбечки.
«Да, предчувствия меня не обманули», –
подумала Кира. Бедная Ирочка оказалась жертвой неведомой злоумышленницы,
грабившей автобус с челноками на трассе Феодосия – Симферополь. Сейчас она
вспомнит про потерянный паспорт – и назовет имя, которое было обозначено в том
паспорте.
Губы Ирочки размыкались медленно-медленно,
целую вечность. И за это неисчислимое время на бедную Кирину головушку вдруг
рухнула с небес догадка, которая, по идее, должна была осенить ее гораздо
раньше, да вот загулялась где-то… Почему, интересно знать, подумала Кира,
говоря о своем неведомом, незримом враге, она всегда употребляла единственное
число?! Ведь грабили челноков двое: мужчина и женщина. Женщина, до
невероятности похожая на Киру, причесанная и одетая, как она! «Лощеная,
намазанная», – сказала Ирочка. То есть в гриме?
Нет, это заговор, просто заговор какой-то!
Тут время, отпущенное ей на догадку,
кончилось. Мыслительный сигнал достиг Ирочкиного речевого аппарата, и тот
сработал:
– Она потеряла в автобусе паспорт, ее
звали Кира Константиновна Москвина!
– Очень сожалею, – сухо сказала
Кира, внезапно вспомнив, что нападение – лучший способ защиты, – моя
фамилия Чиароскуро. Это я просто к сведению сообщаю, а то вы на меня так
смотрите, будто бог весть в чем подозреваете. Чиароскуро!
– Японка, стало быть? Понятно, – в
один голос сказали Владик с Ирочкой, и их стянутые тревогой лица малость
расслабились.
– Нам, пожалуй, пора, – оглянулась
Кира на Максима, и тот послушно пошел к «Москвичу».
Изобразив на прощанье улыбку ошарашенной
парочке, Кира поспешила за ним. Она ждала еще какого-нибудь подвоха: вот сейчас
Ирочка спохватится, набросится на Киру, вцепится в нее!.. Однако некий небесный
покровитель бульдогов решил, верно, зачесть Кире спасение одного из его
племени. Во всяком случае, Роджер, стоя по брюхо в воде, вдруг принялся так
визжать и выть, что Ирочка забыла про все на свете и с криком: «Сынуля!
Миленький! Вот мамочка идет!» – полетела вниз, к берегу.
Владик разрывался между желанием последовать
за ней и элементарной вежливостью.
– Спасибо вам еще раз, – пробормотал
он, следуя за Кирой, которая сейчас хотела только одного: оказаться отсюда как
можно дальше.
А Максим, как назло, никак не мог завести
мотор!
– Ничего, пожалуйста, – ответила
Кира и удивилась спокойствию своего голоса, хотя в душе все так и визжало от
нетерпения. – Собаки очень тяжело переносят духоту, особенно
гладкошерстные, вроде вашего Роджера.
– Да, и кондиционер надо
отремонтировать, – рассеянно согласился Владик, оглядываясь на свой «Форд»
(вот как назывался автомобиль, Кира наконец-то разглядела надпись!), и вдруг
вплеснул руками: – О господи!
Да, «Форд» с проломленным окном, стоявший
среди крошева стекла, с поднятым капотом, где, как мы помним, был отключен
аккумулятор, являл собою впечатляющее зрелище! И, похоже, до Владика лишь
сейчас дошло, что ремонтировать придется не только кондиционер…
Мотор завелся мгновенно – Максим даже не успел
попрощаться с ошалевшим Владиком, так быстро унес «Москвич» своего хозяина от изувеченного
им «Форда».
Ехали в молчании. Кире вдруг до ужаса тяжело
стало сидеть рядом с Максимом. Хотя коленки были теперь благопристойно прикрыты
и все вроде было чин чинарем, однако она ощущала, что Максим то и дело косится
на нее, словно хочет о чем-то спросить. Нетрудно догадаться, о чем! Вот только
трудно найти ответ. Правда-то ведь настолько нелепа, что лучше уж молчать, а
для придумывания достоверной легенды требовалось некоторое время. И Кира решила
взять тайм-аут.
– Вы не против, если я пересяду на заднее
сиденье? – спросила она, нарочно зевая. – Может быть, немножко
вздремну.
– Ради бога, – сухо проговорил
Максим и тормознул.
…Вот теперь он перегнется через ее колени,
чтобы открыть ей дверцу…
Какие глупые мысли иногда лезут в голову,
просто удивительно! Кира сама открыла дверцу, выбралась на дорогу, захлопнула
дверь за собой, взялась за ручку задней. В это мгновение ее, как пулей, ударило
мыслью, что теперь ничто не мешает Максиму ударить по газам – и умчаться от
подозрительной попутчицы как можно дальше, бросив ее на произвол судьбы…
Эта мысль, на счастье, тоже оказалась глупой.
Стремительно нырнув на заднее сиденье, Кира с облегчением вздохнула,
убедившись, что Максим и не думает пускаться в бегство! Он разворачивал
какой-то смятый квадратик бумаги. Развернул – и с его губ сорвалось изумленное
восклицание.
А вот Кира, с любопытством глянувшая через его
плечо, наоборот, онемела, увидев в руках Максима листовку с броским заголовком:
«Их разыскивает милиция», Кириным портретом, полным именем, набором примет и
знакомым перечнем самых жутких и бесчеловечных преступлений.
О господи! Да ведь это коктебельский
«сувенир», выскользнувший… откуда? Наверное, из кармана юбки!
– Ого, – негромко сказал Максим,
дочитав листовку и заглядывая в зеркальце, в котором отражались огромные
перепуганные Кирины глаза. – Пожалуй, вы все-таки не японка. Но,
несомненно, художница. Только истинно творческий человек мог такое
накуролесить! Теперь я не сомневаюсь, что эта несчастная Ирочка была пра…
Он обернулся к Кире – и осекся: прямо в глаза
ему глядел круглый черный глаз пистолета.
* * *
– Ты по профессии кто? Ветеринар?
– Нет, офтальмолог.
