– Конечно, немалую роль сыграло то, что ко всему этому прилагаются ещё и безукоризненные ноги. Но уверяю тебя, если б ноги у тебя были бубликом, – Раечка изобразила руками этот самый бублик, – твой Дусик от тебя всё равно бы никуда не делся! А эти хмыри твои бывшие? Фиг бы они тебе денег на детей давали, если б сами не зарабатывали столько, что не знают уже, куда и девать. Вот считали бы каждую копейку, тогда ничего бы тебе от них не отломилось. А так, когда денег хоть жопой ешь, отчего ж на родных деток не прислать?
– Мне кажется, ты мне просто завидуешь, – припечатала Яна.
– Чему завидовать? – Раечка захлопала длинными накрашенными ресницами. – Случись что, не приведи господь, с твоим отцом или с мужем, что ты делать-то будешь? Чем детей кормить? Ты ж ни шиша сама делать не умеешь! Или замуж опять выйдешь? Завидую я!!! Да у меня душа за тебя болит.
– И напрасно, – Яна передёрнула плечами, – я буду решать проблемы по мере их поступления, в конце концов, продам чего-нибудь, если уж совсем припрёт. И вообще, почему ты вдруг решила, что с папой или Дусиком обязательно должно случиться что-то нехорошее? Еще накаркаешь!
– Спаси господи! – Раечка опять поплевала, постучала по столу и троекратно перекрестилась. – Ничего я такого не говорила, пусть живут и процветают!
– Кстати, о папе! Подожди минуточку. – Яна встала и вышла из гостиной, вернулась она с пачкой пятитысячных купюр, перетянутых аптечной резинкой. – Вот, он просил тебе передать. – Яна положила деньги на стол перед матерью и поклонилась. – Спасибо тебе, мамочка, за то, что нашла мне такого хорошего папу!
Раиса Львовна тяжело вздохнула, смахнула со щеки слезинку и спрятала деньги в сумку. Разумеется, она прекрасно себе представляла, что, случись что-то с её бывшим мужем, отцом Яны, больше всех от этого пострадает именно она сама.
Нина Алексеевна Карасёва
Нина Карасёва посещала бассейн столько, сколько себя помнила. Родителям врачи сказали страшные слова про искривление позвоночника и хронический бронхит, и те ничего не пожалели, чтобы у ребёнка всегда был абонемент в бассейн. Так что про правила посещения бассейна Нина знала всё досконально. Со временем, конечно, эти правила кардинально изменились, и никто на входе в бассейн не требовал теперь показать мочалку, тапочки для душа и шапочку для плавания. А самое главное, никто не требовал справку от врача. Мол, пациент здоров и никого своим присутствием в бассейне не потревожит. Ни в плане какой-нибудь заразности, ни в плане видимой паршивости. Всем стало наплевать, кто там бултыхается в бассейне и сколько времени он это себе позволяет. Главное, чтоб клиент бумаги подписал, что за вред, который он себе причинит, администрация ответственности не несёт. Плавай хоть с утра до вечера, а не полчаса, как было положено в советское время. Полчаса разминка в спортивном зале, а потом полчаса воды. Да и бассейны с советских времен тоже кардинально изменились. Стали краше и чище. Не везде, конечно, а только в дорогих элитных фитнес-клубах, но именно их и посещала теперь регулярно Нина Алексеевна Карасёва. Слава богу, финансы ей это позволяли. Однако организм, за долгие годы привыкший к режиму «полчаса – разминка, полчаса – вода», упорно требовал этой самой разминки. Конечно, можно было бы выбрать какое-нибудь групповое занятие из расписания фитнес-клуба, а после него спокойно следовать в ту самую воду, но Нина Алексеевна была не в том возрасте и не в той весовой категории, чтобы заниматься акробатическими этюдами под сумасшедшую музыку вместе с очумелыми нимфетками. А кроме того, расписание этих самых групповых занятий не всегда встраивалось в плотный график Нины Алексеевны. Утро понедельника, среды и пятницы было отдано ею спорту, и ни стихийное бедствие, ни даже форс-мажорное исчезновение с лица Земли самых лучших торговых точек Карасёвой не могли повлиять на этот распорядок.
Кроме групповых занятий элитный фитнес-клуб, разумеется, предлагал и услуги тренажёрного зала, где Нина Алексеевна вполне могла бы провести с пользой те самые полчаса разминки, причём в любое удобное для неё время. Но она категорически не желала карячиться там под угрюмыми взглядами суровых мужчин, которые становятся тем суровее, чем больший вес они принимают себе на грудь. И не только на грудь.
Пришлось взять индивидуального инструктора по аэробике, которая принялась учить Нину Алексеевну всё тем же ужимкам и прыжкам под сумасшедшую музыку. Дело кончилось свёрнутой спиной и скандалом, в результате которого тренера Нине Алексеевне поменяли. Тренер оказался юн и розовощёк, он только что окончил какой-то там фитнес-колледж (надо же, теперь есть и такое!) и быстро усвоил, чего от него хочет клиентка. И, к большому удовольствию Нины Алексеевны, разработал для неё индивидуальную программу, которая очень сильно напоминала ту самую получасовую разминку советских времен. Через месяц регулярных занятий голову Нины Алексеевны посетила блестящая мысль: «А не сэкономить ли?»
Голова у Нины Алексеевны всегда работала на зависть окружающим и, что самое главное, прекрасно умела считать и экономить денежные средства.
Нина Алексеевна направилась к директрисе клуба и предложила разработанную тренером для неё разминку назвать зарядкой и вставить в клубное расписание в удобное и для клуба, и для Нины Алексеевны время.
Директриса внешне походила на маленькую куколку. Этакая Барби, но не длинноногая каланча, как это у Барби теперь принято, а в миниатюре. Маленькая и складненькая, с круглыми щёчками, милыми ямочками, огромными голубыми глазами и аккуратным курносым носиком. Эта куколка и сама иногда проводила для клиентов занятия аэробикой под сумасшедшую музыку. Видимо, поэтому она ответила на предложение Нины Алексеевны не свойственным для Барби гомерическим хохотом и сказала, что у неё тут не дом престарелых, а элитный фитнес-клуб, и в её элитном фитнес-клубе групповые занятия для пожилых людей предусмотрены исключительно в виде лечебной физкультуры. Эти занятия пенсионеры обычно посещают в определённое время ближе к полудню. То есть, по сути малипусенькая директриска Нине Алексеевне нахамила, не переставая мило улыбаться. Однако на «пожилых людей» и «пенсионеров» Нина Алексеевна даже не подумала обижаться. Уж кто бы говорил?! Нина Алексеевна в свои сорок пять выглядела никак не старше тридцати пяти, а вот эта директриска сморщенным личиком напоминала уже печёное яблочко. Ну, знаете, так обычно при климаксе у женщин лица спекаются, если, конечно, женщины эти ничего для вечной молодости с собой не делают. Безусловно, всё остальное у этой девицы тянуло максимум на тридцатник, но рыба-то, как известно, гниёт с головы. Вот у Нины Алексеевны голова – дай бог каждому! С лицом гладким и прекрасным, да ещё и с мозгами извилистыми! А кроме замечательной головы боженька наградил Нину Алексеевну невиданным упорством и настырностью, поэтому она решила зайти к злобной карлице, думающей, что она королева аэробики, с другой стороны. Она предложила вставить ежедневную зарядку в расписание пробно, на месяц, и если группа желающих разминаться не наберётся, то гарантировала оплату тренеру всех его отработанных за это время часов. Даже тех, на которых Нина Алексеевна сама присутствовать не будет. При этом Нина Алексеевна прямо сочилась мёдом. Она смиренно объясняла, что не только «пенсионеры», но и вполне себе работающие граждане не могут так великолепно дрыгаться перед зеркалом, как это делают признанные мастера аэробики. Ну, уродились эти граждане такими неказистыми. Не всем же так повезло с данными, как некоторым. Директриска для порядку поломалась, а потом и согласилась с предложением Нины Алексеевны. Зарядку вставили в расписание, и через три недели на неё уже собиралось человек восемь – десять, что в элитном фитнес-клубе можно считать аншлагом. Розовощёкий тренер тоже остался доволен, так как за групповое занятие, теперь получал больше.
