– Нина, Нина Алексеевна Карасёва.
Хоть он и назвал Карасёву сначала Ниной, а потом уже добавил отчество, Маша ничуточки не взволновалась. Во-первых, Нина Алексеевна явно была старше Анатолия, во-вторых, она была счастливо замужем за звездой российского кинематографа.
– Жена секс-символа? – на всякий случай всё-таки уточнила Маша. Вдруг Нина Алексеевна всё наврала.
– Точно. Наверное, съёмки сейчас у него, ничего не знает, а то бы тоже тут топтался.
– С Ниной Алексеевной всё в полном порядке. Так секретарше и передайте. Она там сейчас руководит подполковником Петренко. Сейфы с ключами от автомобилей из-под завала достают.
– Это на неё похоже, – усмехнулся Анатолий. – Не может не руководить. А вы ключи в сейф почему не положили?
– Вы серьёзно думаете, что мелкие воришки, промышляющие по шкафам фитнес-клубов, будут угонять автомобили?
– Вряд ли. Но другие-то девушки ключи почему-то в сейф положили?
– Они не только ключи в сейф сдают. Ключи уже до кучи. В основном документы, драгоценности, деньги, кредитки.
– Они что? С драгоценностями в фитнес ходят? – удивился Анатолий.
– Ну, да! А как же? Часы, например, дорогие, крестики с бриллиантами бывают. Многие же после фитнеса прямо на работу едут. – Тут Маша вспомнила отмороженную блондинку Яну. – А у некоторых столько денег, что они уж и не знают, чего на себя нацепить.
– А у вас, значит, ничего особо ценного с собой нет?
– Нет.
– А нескромный вопрос можно?
– Спрашивайте, – смело разрешила Маша, решив, что сейчас он будет узнавать, есть ли у неё парень, или еще спросит чего-нибудь в том же духе.
– Почему же вы посещаете такой дорогой фитнес?
– Хотите сказать, что мне здесь не по карману? – опешила Маша.
– Примерно так. Только не обижайтесь. Зачем из кожи вон лезть, когда в городе полно фитнесов эконом-класса?
– У меня две причины. Первая – потенциальные клиенты. Люди, сдающие в аренду несколько квартир, в дешевый фитнес не ходят. А мне широкая клиентская база не помешает. Вторая – атмосфера. Вокруг успешных людей атмосфера успеха. Это полезно. И для бизнеса, и для здоровья.
– Понятно. А где ваше чудесное синее пальтишко? Сапоги вот синие на месте.
– Пальтишко погибло вместе с гардеробом. Знала бы, тоже взяла бы его с собой. Шкафчики там большие, всё помещается.
– А что же этот? Как вы сказали? Полковник Петров? Спасать ваше пальтишко не пожелал?
– Подполковник Петренко. Ему по регламенту не положено шубы спасать. Он только потерпевших. Говорит, в той части завала всё в клочья. Хорошо, что там никого не было. – Маша перекрестилась.
– Слава богу. – Анатолий тоже перекрестился.
– Ой! – спохватилась Маша. – Дайте телефон, пожалуйста. Мой совсем разрядился. Мы там телефоны в качестве фонариков использовали.
Анатолий протянул ей мобильник. Маша набрала номер своего домашнего телефона. Трубку тотчас же взяли, и Маша услышала испуганный голос дяди Коли.
– Дядечка Коля, со мной всё в порядке, – сообщила Маша. – Телефон разрядился. Скоро приеду.
Дядя Коля на том конце провода всхлипнул. Маша стала его успокаивать.
Пока они беседовали, Анатолий уже полностью очистил машину от снега. Можно было ехать, хотя Маше совершенно не хотелось этого делать. Она отдала Анатолию мобильный телефон, сняла с себя куртку и протянула ему.
– Спасибо.
– Что вы, не надо. Сейчас же наденьте! У вас такой стресс, не хватает ещё простудиться.
– А как же вы?
– Ничего, у меня в машине ещё тёплый шарф есть, да и вообще я здоровый. Потом как-нибудь отдадите.
– Спасибо вам огромное. – Маша открыла дверцу машины и тут заметила завёрнутую в одеяло Гульнору, уныло бредущую вдоль дороги.
Маша представила как это – без телефона, без денег, без верхней одежды, в резиновых шлёпанцах на босу ногу. Видимо, в регламенте спасателей доставка потерпевших к месту жительства тоже не предусматривалась. Сразу сделалось нехорошо. Маша быстро села в машину, помахала рукой Анатолию и нагнала Гульнору.
– Эй, Гюльчатай! – Маша приспустила стекло, поравнявшись с Гулей. Гульнора испуганно обернулась. – Иди, садись, так и быть, довезу тебя, куда скажешь.
Гульнора улыбнулась и плюхнулась на пассажирское сиденье рядом с Машей.
– Злой язык, а сердце доброе, – сказала она, устраиваясь поудобней.
– Пристегнись лучше.
Гульнора пристегнулась.
– Куда везти, говори.
Гуля назвала адрес. Маша присвистнула.
– Не делай добра, не получишь дальнюю дорогу, – сказала она и тронулась с места. – Дома-то хоть есть кто-нибудь? А то ведь у тебя и ключей-то от квартиры небось нету.
– Нету ключей. Всё завалило. У нас около гардероба раздевалка для уборщиц. Всё там. Хозяйка наша дома должна быть. Мы с Фазлетдином комнату у неё снимаем. Хорошая женщина. Пенсионерка.
Путь к дому Гульноры был неблизкий, Маша включила радио, и всю дорогу они с Гульнорой слушали вести из обрушенного фитнеса, перемежаемые весёлой музыкой. Ничего удивительного, музыкальную программу ведь никто не отменял.
– У тебя обувь-то какая-нибудь там есть? – спросила Маша, когда они подъехали к дому в так нелюбимых ею старых новостройках.
– Есть. Туфли есть. Сапоги резиновые есть.
– Размер ноги у тебя какой?
– Тридцать восемь.
– Подожди. – Маша повернулась, взяла с заднего сиденья свою спортивную сумку и достала оттуда кроссовки. – Держи, мне теперь не скоро понадобятся. Всё лучше, чем туфли.
– Спасибо. – Гульнора прижала кроссовки к груди и заплакала.
– Не реви. Всё будет хорошо. Ну, бывай. – Маша похлопала Гульнору по плечу. Она терпеть не могла все эти женские сопли.
– Маша, смотри сюда. – Гульнора указала на газон перед домом.
– Ну? – не поняла Маша.
– Ёлки видишь?
– Вижу. И что? – На газоне, действительно рядком стояли пушистые ёлочки. Интересно, как им удалось не пострадать от рук бомжеватого элемента, промышляющего торговлей ёлок перед Новым годом. Наверное, бдительные пенсионерки с первых этажей и правда пострашней некоторых собак.
– Мне снилось. С детства. Ёлки, снег. Теперь вот. Из окна видать. Как во сне. И ты тоже свой дом, помнишь, говорила? На море? Увидишь обязательно. Уж ты мне поверь.
Маша рассмеялась и погрозила Гульноре пальцем.
– Ну, смотри, если обманешь!
– Правда. – Гульнора улыбнулась, выбралась из машины и побежала к дому.
