К вечеру ветер стих, лишь изредка он просыпался и дул порывами. Дождь перестал, но иссиня-серые тучи висели низко, спрятав Куллин и зловеще окружив гряду Блейвена. Вершина Марско, далеко на севере, была не видна, а озеро Лох-на-Крейтеах выглядело тоскливым и оловянным.
Наконец примерно в четыре часа тело Мэрион Брэдфорд принесли к выходу из ущелья. Сверху я следила, как печальная маленькая процессия, над которой нависли грустные тучи, с трудом пробирается сквозь мокрый вереск. Спустившись к самому низкому отрогу Ан’т-Срона, они усталой вереницей прошли вдоль его гребня, по трагической иронии миновали праздничный костер и исчезли за дальним концом горы.
Я удрученно повернулась к серой осыпи, вытаскивая очередную сигарету. Костер коронации… а завтра в Лондоне будут звенеть колокола и играть оркестры, в то время как здесь… здесь вообще не будет праздника завтра.
Одинокий булькающий зов кроншнепа, тоскливый свист золотистой ржанки, далекий гул моря — лишь этими звуками будет полна долина Камасунари завтра, как и сейчас. И если Роберту до тех пор не найдут…
Позади меня раздался шорох ботинок по камню. Взглянув вверх, я увидела, что по бесчисленным уступам, бегущим вниз к Спутан-Дху, спускается Родерик Грант. Он был без головного убора, и его светлые волосы потемнели от дождя. Он выглядел невыразимо усталым и печальным, одна рука кровоточила. Я вспомнила о том, что говорила мне Марша, и подумала, знал ли он о склонности, которую питала к нему Мэрион Брэдфорд; возможно, теперь его охватило сожаление.
При виде меня он чуточку просветлел, потом на его лице снова проступила усталость. При тусклом свете глаза его казались серовато-синими.
— Вам следует вернуться в гостиницу, — решительно заявил он. — Вы устали.
— Наверное, — равнодушно ответила я.
Мокрыми и холодными руками я попыталась нашарить в карманах спички. Осторожно взяв меня за плечи, Родерик заставил меня опуститься на валун. Я с благодарностью села, и он щелкнул зажигалкой и поднес ее к моей сигарете, а потом развязал свой ранец и достал пакет.
— Что вы ели?
— Бутерброды, кажется. Не помню.
— Потому что это было очень давно, — заметил он. — Вот… хватит на двоих. Помогите мне это съесть. Кофе вы пили?
— Да.
Он достал плоскую серебряную флягу.
— Глотните капельку, станет получше.
Я сделала глоток. Это оказалось чистое виски, и ровно через пять минут я пришла в себя. Устроившись удобнее на своем камне, я взяла еще один бутерброд.
Родерик пристально посмотрел меня:
— Теперь лучше. Но все равно я считаю, что вам лучше вернуться в отель.
Я отрицательно покачала головой:
— Не могу. Не сейчас. Я не в состоянии просто сидеть и ждать. Надо найти Роберту. Еще одну ночь в горах…
Его голос звучал ласково:
— Джанет, я сомневаюсь, что еще одна ночь в горах имеет значение для Роберты.
— Она должна быть жива, — упрямилась я. — Если бы она упала в овраг с Мэрион Брэдфорд, ее бы нашли. Дугал Макри сказал, что она могла упасть на выступ или в другое место. Наверху есть места…
— Я дважды тщательно осмотрел верховье ущелья, — устало сказал он. — Друри, я и Корриган проторчали там целый день. Ее там нет.
— Где-то же она должна быть, — с глупым упрямством твердила я. — Она наверняка покалечилась, иначе бы ответила на зов; а если она покалечена, то не могла уйти далеко. Если только…
Я почувствовала, как мои мускулы напряглись, так как впервые я полностью осознала, что означает отрезанный конец веревки.
— Родерик, — с испугом сказала я, не заметив, что обращаюсь к нему по имени, — вы спускались в ущелье. Вы видели веревку на Мэрион. Этот отрезанный конец может означать лишь одно, верно?
Сильно затянувшись, он выдохнул огромные клубы дыма.
— Да. Убийство… снова…
Я медленно проговорила:
— А Дугал клянется, что с ними был третий альпинист, он только не знает, мужчина или женщина.
Родерик раздраженно отмахнулся:
— Если ему можно верить.
— Я думаю, можно. Я бы сказала, что если и есть на свете человек, на кого можно положиться, так это Дугал Макри. Если третьего альпиниста не было, то остается предположить, что веревку обрезала Роберта, а это абсурд.
— Так ли?
У меня расширились глаза.
— Вы же не считаете, что Роберта…
— Она новичок. Если Мэрион упала и потащила ее за собой, она могла запаниковать и…
— Я в это не верю! И более того, вы сами в это не верите!
Он криво усмехнулся:
— Не верю.
— Значит, третий альпинист был, — настойчиво повторила я, — и он перерезал веревку, а значит, он и есть убийца. Он был там, когда упала Мэрион. А Роберту — упала она или нет — найти не могут. И если все сложить вместе, то что получится?
— Вы считаете, что убийца перенес Роберту в другое место?
— А что еще из этого следует? Найти ее мы не можем. Если бы она погибла, он бы спокойно оставил ее здесь. Но если она только ранена, ему придется заставить ее молчать. Возможно, он убил ее и спрятал, надеясь, что из-за поисков тела у него появится отсрочка. — Я вздохнула. — Не знаю. У меня в голове такая страшная неразбериха; я молюсь, чтобы с ней все было в порядке и… о господи, прекрасно знаю, что это невозможно.
Я вскочила на ноги.
— Давайте примемся за дело.
Стало темнеть, а неутомимые спасатели продолжали медленно шагать по горным склонам.
Бигл и Родри Макдауэлл, отнеся носилки в гостиницу, вернулись с едой, супом, кофе и фонариками.
Встав в круг, мы поели в сгущающейся тьме. Говорили мало: у людей были измученные лица, усталые движения. Обсуждались лишь размеры прочесанного пространства и дальнейшие поиски.
Я обнаружила, что стою возле Роналда Бигла, который, несмотря на то, что ему пришлось труднее всех, совсем не выказывал признаков усталости. Он пил из кружки горячий кофе, когда к нему подошел Аластер; в темноте казалось, что над маленьким человеком нависла огромная тень.
— Это ущелье под Спутан-Дху, — резко начал Аластер, — какое у него дно?
Бигл поднял на него глаза. В его голосе прозвучало легкое удивление:
— Очень неровное. Чертовы рытвины и валуны. Водопад падает к подножию осыпи каскадами. А что? Уверяю вас, мы не могли пройти мимо нее.
— А пещеры или расщелины там есть?
— Полным-полно. — Роналд Бигл положил кружку в корзину. — Но нас было четверо, и уверяю вас…
— Можете ли вы заверить меня, — ровным тоном продолжал Аластер, — что по крайней мере двое из вас обыскали каждую расщелину?
