– Выходит так. Валерка у нас убежденный трезвенник. Гришаня…
Гриша неожиданно протянул пластиковый стаканчик.
– А я, пожалуй, выпью.
– О, Гришаня начал исправляться, – одобрительно сказал Борис, наливая золотистую жидкость. – Хорошо, хоть ты компанию составил.
Все подняли пластиковые стаканчики, и Борис произнес:
– Ну что, Алик, с новым годом!
– Ты чего? Конец мая… – хмыкнул Валерка.
– Официальный Новый год – фигня. Люди так и не пришли к общему мнению, когда его отмечать. На востоке – одно, на западе – другое. У нас их вообще два, а до Петра его встречали в сентябре. А вот персональный новый год не подвинешь. С него начинается отсчет жизни. За то, чтоб новый год удался! – торжественно закончил Борис.
Армагеддон тоже бывает персональным. Людей постоянно пугают концом света, а вся фишка в том, что апокалипсис случается в отдельно взятой жизни, у отдельно взятого индивидуума, ежеминутно, ежесекундно. Для кого-то апокалипсис уже прописан в хрониках времени, и Новый год, увы, не наступит.
Глава 2
Дождь прекратился, но солнце все еще не могло пробиться сквозь толщу облаков. Друзья покинули укрытие и спустились к водоему. Узкая, песчаная полоса пляжа тянулась вдоль озера. Кое-где крутой берег нависал над водой, будто гигантский зверь вычерпал землю.
– Кто купаться? – спросил Валерка.
– Неугомонный ты наш. Еще шашлык не переварился. После сытного обеда надо что? – Алик посмотрел на Борю, и тот не замедлил откликнуться:
– Полагается вздремнуть.
– Вот лежебоки. Гриш, а ты как?
– Не хочется. Солнца нет, – отказался Гриша.
– Пойдем, после дождя вода всегда теплая, – уговаривал Валерка.
– Нет, рано еще. Вода не прогрелась. Сначала на себе проверь.
Поняв, что поддержки не найдет, Валерка с разбегу бултыхнулся в воду. Брызги с шумным всплеском разлетелись в стороны. Ровные, будто очерченные циркулем, круги разбежались по воде, постепенно сглаживаясь и сходя на нет. Валерка вынырнул метрах в пяти от берега, глотнул воздуха и окликнул сидящих на берегу:
– Эй, вы не знаете, что теряете.
– Что найдешь, тащи сюда, – пошутил Алик.
Валерка махнул рукой на ленивую троицу и размашистым кролем поплыл к противоположному берегу.
– Вот что значит здоровый образ жизни. Не пьет, не курит, с девушками не гуляет, – подтрунил над ним Борис.
– Валерка – молоток, – сказал Алик. – Попробовал бы ты с его матерью пожить. Может, у него потому и отвращение к женитьбе.
– Я ее на прошлой неделе встретил – вдупель. Хотел мимо пройти, но пожалел. Свалилась бы под забором. Дотащил ее до дома. По-моему, она меня даже не узнала, – сказал Гриша.
– Я вообще не понимаю, как у такой матери вырос Валерка. Даже пива в рот не берет, – вставил Борис.
– Вот потому он такой и вырос. У него мамашка уже выжрала все, что причиталось на три поколения вперед, – криво усмехнулся Алик.
– А папашка оттрахал, – добавил Борис. – Не повезло парню. Ему надо к психоаналитику.
На отмели из воды торчала кривая коряга, возле которой прилепился пучок растрепанных хворостин рогоза.
Алик подобрал плоский камешек, примерился и бросил. Голыш задорно поскакал по воде и, лишь стукнувшись о корягу, исчез.
– Метко, – похвалил Борис.
Алик удовлетворенно откинулся на локтях.
Неожиданно Гриша спросил:
– Алик, скажи честно, ты доволен жизнью?
Вопрос застиг Алика врасплох.
– Че за вопрос? Естественно. У меня все путем. Квартира, тачка. Чего еще?
– Так, подумалось. Ты ведь мечтал стать гонщиком.
– Мало ли что я мечтал. Вон Валерка хотел в артисты податься. Только таких хотелок миллион. А количество мест ограничено. На всех не хватает.
Алику было неприятно обсуждать эту тему. В последнее время он стал все чаще задумываться, что при всей видимой успешности, ему всегда чего-то недоставало. Проблемы вылезали из всех щелей одна за другой. Казалось, стоит решить возникшую задачу, и все будет в ажуре. Но с преодолением одной трудности, возникала другая, и цель продолжала маячить впереди, близкая, но недостижимая. Да и была ли цель?
К счастью, разговор прервал Валерка. Он подплыл к самому берегу и окатил друзей брызгами. Холодный душ вызвал бурную реакцию народа. Все вскочили на ноги.
– Чумовой! Ты хоть предупреждай, – возмутился Борис.
– Вам не помешает освежиться, – парировал Валерка. Он вылез из воды и плюхнулся на песок. – Здорово, что мы сюда выбрались. Меня уже доконала эта работа.
– Это точно, – поддакнул Борис.
– А тебе-то чего? У тебя рабочий день не нормирован. Хочешь – работаешь, хочешь – груши околачиваешь, – усмехнулся Алик.
– А чего сразу я? Гришаня тоже по часам на работу не ходит.
– Гришаня над бухгалтерией корпит, – сказал Алик.
– Ну и что? А я статьи пишу.
– Сравнил. Ты в своих статьях можешь любую байду гнать. А вот дебит с кредитом свести – это не шутка.
– А ты пойди напиши байду, чтобы ее напечатали, – возмутился Борис и подмигнул Валерке: – Квазимодо, смотри, как капиталисты консолидируются. Вот что значит иметь свой бизнес.
– А я-то тут при чем? Я просто бухгалтерию делаю, – возразил Гриша.
– Можно подумать, что авторемонтная мастерская принадлежит чужому дяде, а не твоему отцу.
– Все равно. Какой из меня бизнесмен! – проворчал Гриша.
– Какой бы ни был. А наследником кто будет? – привел Боря неоспоримый довод.
Гриша оставил вопрос без ответа. Сейчас ему меньше всего хотелось говорить о наследстве. Он подобрал голыш и, подражая Алику, запустил им по воде. Камешек булькнул и ушел на дно. Иначе и быть не могло. Гриша никогда не отличался ловкостью, и все же в том, что камешек сразу же утонул, была какая-то безысходность.
Борис по-своему понял его молчание и с шутовским пафосом произнес:
– То-то. Это мы с Валеркой пролетарии.
– Пролетарий, ты когда-нибудь раньше полудня встаешь? – поддел его Алик.
– Зато я по ночам работаю. Между прочим, Пушкин даже днем, когда работал, шторы задергивал и зажигал свечу.
– Слышь, Пушкин, потрудился бы на благо процветания моего бизнеса. Нужна звуковая реклама краски «Дюфа». Можешь сварганить что-нибудь в стихах?
– Не вопрос. Чтобы жизнь была, как в сказке, запасайся «Дюфа» краской, – продекламировал Боря.
– Да, это тебе не Пушкин, – рассмеялся Алик.
