Самохин улыбнулся ещё хитрее:
— Нет, лучше. Сейчас Гаврилова звонила… это директор зоопарка… Короче, слон Филя у них… Ну Филя… Мы писали. Слон индийский.
— Ну мы поняли, — кивнул Гриша. — Что с Филей?
Виктор Петрович переминался с ноги на ногу:
— Короче, запор у него третий день или даже больше. Сегодня будут… ну как-то она сказала… механически чистить что ли. Я не разбираюсь, но жалко прям слона. Дети его любят.
Я заметил отвращение на Гришином лице. У Гриши жила собака, вроде пекинеса, ставшая звездой его инстаграмма. У собаки была тупая мордочка и такой пышный зад, будто она села на петарду. Походка её напоминала ламбаду. Подозреваю, из мира животных Гриша любил только свою Тоську и, может быть, кавалерийских лошадей. Слон, даже страдающий запором, не вызывал у него интереса.
Алик, напротив, взбудоражился:
— Если он при смерти, надо писать. Это же насчет него споры были, что нельзя его в наших условиях содержать? Получается, прав был ветеринар московский. Лучше бы в Питер отдали. Угробили, получается. Мрази, б.
— Сдохнет когда, некролог напишем, — сказала Неля, роясь в смартфоне. Ей не терпелось идти.
— Кто сдохнет? — рассвирепел Алик. — Когда сдохнет, все напишут. Давайте стрим делать прямо из вольера. Договоритесь с зоопарком.
— Делать стрим о том, как просирается слон? — удивилась Неля.
— А ты каждый день видишь, как срут слоны? Вот ты и займись.
— Ты издеваешься?
Алик закипел:
— Блин, народ, единственный в городе слон заболел. Почему мы должны ждать, когда он сдохнет? Ребята, вы никогда не начнете работать нормально, если не будете видеть темы у себя под носом. Это реально интересно. Слон уже интересен. А больной слон — это, считай, полгорода будет следить за его состоянием. Неля, двигай в зоопарк и стримь оттуда. Поговори с директором, с ветеринарами, с уборщиками. Спроси, сколько слон обычно делает говна. Отчего там этот запор возник. Чем кормят слона в зоопарке. Сколько тонн бананов ему надо в сутки. Куда этот навоз девают потом.
По комнате прокатились смешки. Неля закатила глаза:
— Ладно, позвоню.
Алик обернулся к Виктору Петровичу.
— Так, а вы тогда сидите здесь на приеме и делайте заметку. И радийщикам скажите, пусть в эфир дают. Ладно, сам скажу.
Виктор Петрович присел и развел руками:
— Да я же это… Мне в двенадцать на слушания…
— А, я забыл, — кивнул Алик. — Максим, тогда ты подхвати тему.
Я закрыл лицо руками. Алика это возмутило:
— Да хорош из себя целок строить. Нормальная тема: как спасают слона. Мы должны показывать людям жизнь во всех проявлениях, — он хлопнул в ладоши. — Раз, два, три! Работаем.
После планерке я собирался уделить полчаса Филино и комбинату «Заря», и у меня было хорошее предчувствие. А когда Неля доберется до зоопарка, я переключусь на слоновьи запоры, и после обеда снова займусь Филино. Таков был план.
Едва я открыл папку с филинскими документами, позвонил дольщик Игорь. Минут пять я терпеливо конспектировал его напористую речь. По словам Игоря, многие дольщики не подозревали, что их риски застрахованы, и теперь намерены обращаться в суды. Кроме того, планируются очередные слушания о судьбе спорного участка. Жителей соседних домов умело подзуживают, рассказывая о прелестях благоустроенной Ильинской рощи, на самом же деле знакомый Игоря в прокуратуре прямым текстом сказал ему, что участки уже куплены под малоэтажную застройку. И если свалят их, алмазовцев, то никакой рощи не будет, а будет коттеджный посёлок с трехметровым забором.
— Не, главное, понимаешь, никто же толком не знал, что нам выплата положена… Мне вот откуда знать? Я работаю по шестнадцать часов. У меня нет времени читать договоры. Вернее, мы же перезаключали договор в марте. Там уже, знаешь, напсихуешься, не читаешь всё до буквы.
Я перестал записывать и слушал из вежливости, подбадривая Игоря хмыканьем. Рассказав ту же историю по кругу, Игорь пошел на третий заход.
— Если бы людям сразу сказали про страховки, мы бы не тратили время. Я бы лично забрал деньги.
Я перестал хмыкать и стал искать место в плотном частоколе игоревой речи, чтобы обозначить своё понимание вопроса, но Игорь распалял себя всё сильнее.
— Игорь, Игорь, Игорь, — беспардонно заглушил его я. — Игорь, я понял ваш вопрос…
Он на секунду примолк, но тут же включился снова:
— Максим, да я, собственно, и хотел просто сказать, что дело же не в том, что мы там кому-то насолить хотим или лишнего взять, но, извините, если страховая содрала с застройщика миллионы, понимаешь, миллионы, а теперь просто нам показывает кукиш, знаешь, мы это так не оставим…
И снова завёл шарманку про слушания и коттеджи, разбавляя историю новыми подробностями. Человека из прокуратуры сообщил Игорю, что один из участков купил посаженный в СИЗО вице-мэр.
— Игорь, — не вытерпел я. — Всё, я понял, мне нужно работать.
Моя речь наслаивалась на его, потому что Игорь, по-моему, держал трубку у рта и не очень слышал ответы. Все же какие-то вибрации заставили его сделать паузу, но лишь на секунду.
— Я вас понял, Максим, — продолжил он. — Я просто за рулем еду, мне не очень удобно говорить, слушайте, если вы будете писать, то пишите как есть, потому что я, например, только из вашей статьи узнал, что нам положены какие-то выплаты, а это, оказывается, по закону так…
Я расхаживал по ньюсруму взад-вперед под недовольные взгляды Арины. Наконец, я сказал отчетливо:
— Игорь, извините, у меня важное дело, — и сбросил звонок.
Несколько секунд я пытался вспомнить, чем занимался до звонка Игоря. Времени на Филино уже не оставалось. Я сел гуглить возможные причины запора у слонов.
Скоро вернулась Неля.
— Звонила Гавриловой, директорше зоопарка, — раздраженно сказала она. — Ей больше не звони. Стерва какая-то. Разговаривала со мной, как со школьницей… Короче, она категорически против стрима. И к слону нас подпускать не хочет. Вот, дала телефон ветеринарной службы зоопарка. По-моему, там не о чем писать. Я убежала. У меня с начальником ФАС встреча.
Алик, услышав разговор, приоткрыл дверь своего аквариума и крикнул:
— Макс, давай срочно заметку.
— Так надо выяснить, что случилось, — нехотя ответил я.
Неля перекладывала вещи на своем столе с такой нервозностью, словно и её тоже мучил запор. Покидав их в сумку, она пошла прочь из ньюсрума. Алик наставлял меня:
— Ты пиши со слов Петровича, потом делай приписку «следим за ситуацией». Запускай онлайн. И обновляй информацию почаще.
Он прикрыл дверь, оставив меня наедине с чистым документом, в шапке которого я написал:
