Впрочем, если мы с Рутом пили разбавленное теплой водой вино, то Нарок, Митрид и Тукран предпочли мульсум, мед в котором убивал в вине всякую кислинку. К вину добродушный хозяин принес вареных яиц, сыра и пирог. Мы сидели в гостевой комнате каупоны. Согретые, одетые в чистую сухую одежду, сытые. Начальник караула, брат которого оказался хозяином каупоны, радужно принял нас и отнюдь не торопился расставаться с видными гостями, каковыми считал посланников самого Марка Лукулла. Выяснилось, что бедолага вместе с братом некогда воевали под началом отца Марка Лукулла, и теперь он из шкуры лез, чтобы помочь его сыну, в надежде урвать кусок благодарности в ответ. Поэтому-то ему в голову не пришло спрашивать у нас за одежду или стол, но он не один раз повторял мне свое имя, дабы я получше запомнил его и, как виделось хозяину, при случае озвучил Марку Варрону. Звали бедолагу Гай Арт, и, надо сказать, его имя уже набило у меня оскомину. Ликторы, как и я, быстро поняли намерения начальника караула и его корыстного братца, поэтому просили на стол все лучшее. Гай, разумеется, не отказывал, хотя я несколько раз больно давил на ногу наглецу Нароку, за хозяйский счет заказывающему к столу самые изысканные блюда, которые только подавались в затрёпанной каупоне. Наконец, когда хозяин таверны подошел к столу уже, наверное, в сто пятый раз, я перебил Нарока.
– Нам больше ничего не нужно, добрый Гай! – сказал я.
– Повар сказал, что поставил на вертел молодого порося… – вкрадчиво проговорил Арт. – Помнится, Луций Лукулл, отец вашего полководца, любил отведать молодого поросенка, приправленного тмином, так вот в нашем скромном местечке как раз подают такое блюдо. Может быть, изволите попробовать? Хрустящая корочка тает во рту, ручаюсь!
– A y тебя есть то, чего не любил Лукулл? – усмехнулся Тукран.
Лицо хозяина залило краской смущения, и он, открыв рот, уставился на ликтора.
– Э… – замялся он, не сразу сообразив, что ответить.
– Да шучу я! – Тукран одарил его своей улыбкой, скорее напоминавшей хищный оскал. – Расслабься, ты прав, Марк постоянно запекает поросей на вертеле. Прямо вылитый папаша!
Все еще смущенный Арт попятился.
– Прикажу повару подать порося, обождите.
– Не стоит, любезный, правда, это будет лишнее, мы и так в долгу перед твоим гостеприимством, – остановил его я, зыркнув на Тукрана, которому собственная шутка казалась смешной, и ликтор с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться в полный голос.
– Может быть, я велю повару завернуть вам порося с собой? – предложил хозяин. – Все-таки готовил его специально для вас.
Я хотел отказаться, но меня опередил Рут.
– Заверни, Лукуллу будет приятно знать, что ветераны чтят и помнят память его отца. Такие вещи не забывают, почтенный! – сказал он.
Глаза Арта блеснули.
– Одна нога там, другая здесь, господа! – повторяя эти слова, хозяин удалился прочь из гостевой комнаты, придя в восторг только при одном упоминании имени Марка Лукулла. Все до одного ликторы посмотрели ему вслед. На столе все еще оставались несколько кусков сыра, яйца, полно мяса. Нужно сказать, что Гай Арт не давал столу опустеть и закатил нам целый пир по меркам Беневента.
– Не думаю, что лишним будет кусок мяса или хлеб, – заявил Митрид, допивая вино. – У нас впереди сложная дорога, одним богам ведомо, что нас ждет.
– Правильно, пусть зовет повара, негоже отказываться, если хозяин предлагает, то нужно брать, – подметил Рут.
– То-то, – ввернул свои пять копеек Нарок.
Я гулко выдохнул. Похоже, мне единственному из всех не нравилась эта затея.
– Чего ты, Спартак, пусть позовет своего повара, – хмыкнул Митрид.
– Мы могли бы взять все необходимое со стола, – пояснил я.
– Глупо отказываться, – рассмеялся Рут.
Я одарил его тяжелым взглядом исподлобья.
– Тебе не кажется, что мы берем на себя несколько больше, чем следует обычным лукулловским почтовым? – проскрежетал я. – Не много ли чести?
– Да расслабься ты, не мы это придумали, – отмахнулся гопломах. – Дают бери, бьют беги, или как ты там говоришь, мёоезиец?
Я промолчал. Возможно, ликторы были правы. Действительно, все это затеяли не мы, а братья Арты и не известно, как все обернулось бы, ответь мы на их гостеприимство неблагодарностью. Если Арты хотели потешить посредством гостеприимства какие-то собственные амбиции, стоило ли им мешать или искать в их действиях угрозу? Возможно, нет. Я попытался успокоиться. Как ни крути, провианта у нас не было. Вариантов достать его где-либо, кроме как в стенах Беневента, не было тоже. Поэтому противиться сейчас, когда мы уже приняли от Артов якобы бескорыстную помощь, было по крайне мере странно. Нет, раз уж так распорядилась судьба, возможности необходимо было выжимать до конца.
– Ладно, братья, соберите со стола то, что осталось, – распорядился я.
Тукран тут же принялся складывать остатки еды со стола в заранее приготовленный мешок, довольно бормоча себе под нос какие-то слова. Большинство продуктов были скоропортящимися, но на улице было прохладно и можно было не беспокоиться, что провиант пропадет, прежде чем наша миссия подойдет к концу. Несмотря на это, глубоко в моей душе сидело беспокойство. Братья Арты чересчур легко купились на сказанное нами и поверили в нашу легенду. Все тайное рано или поздно становилось явным, поэтому при первой же возможности я хотел свалить из Беневента, чтобы наша история не успела разойтись по городу и нами не заинтересовались более высокие чины нежели начальник караула и владелец забегаловки. Очень вероятно, что чины, эти захотят сыскать с нами встречи, а в нынешних обстоятельствах мне казалось, что они уж точно не поверят в наши россказни о связях с Марком Лукуллом и некой миссии, которую мы с собой несли. С таким же успехом мы могли рассказать Артам о том, что мы люди Красса или посланники сената, вот только доказательств словам не было никаких. Поэтому стоило забрать с собой предложенного хозяином порося да сваливать отсюда как можно скорее. Время близилось к полудню, торчать в Беневенте дальше было не только бессмысленно, но и рисково со всех сторон.
– Ждем повара с Гаем Артом и уходим, – сообщил я.
Ликторы не стали спорить. Как бы ни хотелось тому же Тукрану и далее остаться у Гая Арта, чтобы наслаждаться вином и мясом молодого порося, следовало помнить, что впереди нас ждала трудная, полная опасностей дорога. Чем раньше мы вернемся на нее, тем выше могли оцениваться наши шансы на успех. Об этом стоило помнить в первую очередь.
– Вот и поросеночек, – Митрид уловил запах жареного мяса, вдохнул его ноздрями, явно получая наслаждение, и довольно потер руками.
В дверях появились Гай Арт в сопровождении своего повара. Они волокли к нашему столу противень с поросем, поджаренным на вертеле. Выглядела хрюшка действительно аппетитно, а хорошо прожаренный кусок мяса, казалось бы, так и просился в рот. Поросенок был молодым, месяцев трех от роду, но был хорошо откормлен, навскидку весил не меньше ста фунтов. Крепкий Гай Арт и его повар, молодой по сути пацан, но уже с внушительным животом, тащили поднос с трудом. Они поднесли все еще дымящегося поросенка к нашему столу, поставили на столешницу. Хозяин расплылся в улыбке.
