Крассовский почувствовал, как с его души спал огромный камень недоверия к Катилине. Сергий мог сделать вид, что ничего не знает. Он понятия не имел о разговоре олигарха и ликтора, не знал об осведомленности Фроста по первому лукулловскому письму… В таком случае что стоило квестору пустить события на самотек, оставить все так, как есть? Такой ход, будь Катилина предателем, выглядел логичным, на первый взгляд непредсказуемым. Лукулл, подойдя к стенам Рима, мог разбить войско Крассовского, охваченное межсословными распрями, но потерять при этом лютую часть своих легионов. Сам Катилина занял бы место Марка Робертовича и силами народного ополчения расправился бы с остатками войска Марка Лукулла. Заманчиво, не правда ли? Также Катилина мог предложить Крассовскому лично возглавить наступление легионов в Кампанию, но он не сделал и этого. Нет, Катилина зашел с другой стороны. Квестор вызвался возглавить легионы, наверняка зная, что среди офицерья ему точно негде будет вздохнуть со своими революционными взглядами. Слишком мудрёно, запутанно для человека-предателя. Следующая мысль пришлась отвратительной на вкус. Что если Катилина, заварив кашу, теперь не знал, как подойти к котлу, чтобы попробовать ее на вкус? Похоже, квестор не знал, как поступить, и искал защиту под крылом Крассовского, как вариант, желал сбежать из Рима во главе легионов олигарха. Ну уж нет, повар главный на своей кухне. С него-то и будет спрос.
Словно подтверждая догадки Крассовского, Катилина первым потупил свой взгляд.
– Ты назвал меня диктатором? – улыбнулся олигарх.
– Так называет тебя народ, а значит и я! – согласился квестор.
Марк Робертович не скрывал удовлетворения. На его лице расплылась улыбка.
– Каковы будут распоряжения? – покорно спросил квестор.
– Ты останешься в Риме, чтобы довершить начатое, Луций Сергий! – распорядился олигарх.
Катилина кротко кивнул.
– Не могу не спросить, Марк, если я останусь в Риме, это станет моей головной болью, – вкрадчиво проговорил он. – Когда ты покинешь город, у Рима не останется защитников, некому будет защитить обескровленный город на случай посягательств на твою власть!
Марк Робертович задумался. Квестор говорил правильные вещи. Неизвестно, сколько времени он проведет за городской чертой, как распорядится судьба, капризная и непредсказуемая. В Риме действительно должны были остаться те, кто мог защитить его интересы, кристально девственную, только зародившуюся власть. Желающих прибрать власть к своим рукам наверняка найдется немало.
– Я подведу к стенам Рима свой легион, – наконец сказал Крассовский.
– Не думаю, что это хорошее решение. Отнюдь, – Катилина покачал головой.
– Ты прав… – задумчиво протянул олигарх, вспоминая недавний разговор с Фростом.
Муммий, Лонг, все до одного начальники его войска были нобилями, неизвестно, как они отреагируют на случившееся в Риме. Пока что никому из этих людей не стоило знать о произошедшем. Марк Робертович понимал, что играет с огнем, но другого выхода у олигарха не было. Выход предложил Катилина.
– Если позволишь, Марк, я начну вербовку новых легионов, – предложил он. – Новому Риму новые войска. Новые командиры из народа, новые задачи, цели и устремления!
Красс нахмурился, пытаясь переварить сказанное квестором. Звучало заманчиво. Катилина, видя сомнения на его лице, продолжил:
– Я соберу несколько легионов, которые станут твоим рычагом в диалоге с другими полководцами, из тех, кто по своей глупости откажется воспринимать новые реалии. Старые легионы в таком случае появится возможность распустить!
Катилина говорил интересные вещи. Крассовскому казалось, что этому человеку можно довериться. Не кривя душой, Марк Робертович признавал, что выбора у него нет. Либо он принимал предложенные квестором условия, либо продолжал сидеть на пороховой бочке, готовой взорваться в любой миг. Очень скоро его легионы могли узнать правду, тогда войско Крассовского ждал неминуемый раскол. Вариант Катилины позволял Крассовскому верить в лучшее. Появлялся шанс распустить легионы прежде, чем весть о перевороте достигнет умов его офицеров и солдат. В век, когда еще не было связи и интернета, это казалось реальным и вполне осуществимым. Оставалось надеяться, что именно так оно все и произойдет.
В голове крутилась еще одна не менее неприятная мысль. Уход из Рима создаст риск упустить из своих рук только что завоеванную власть. Вести о государственном перевороте в столице Республики разлетятся по всем уголкам Италии. Не ровен час, как о смене римской власти затрубят по всему миру. Наряду с полководцами, пожелающими восстановить справедливость, отомстить за сенат и притеснения нобилей, найдутся внешние враги, жаждущие перекроить границы Республики на свой лад. Внешних врагов у Рима было не мало. Правители государств начнут довольно потирать руки. Стоит только показать слабость, как стая голодных гиен бросится на раненого льва. Марк Робертович все это прекрасно понимал.
Он смотрел в глаза Луция Сергия, выражавшие смирение, готовность подчиняться. Но что было там, за этим взглядом, в голове квестора? Не была ли это новая игра патриция? Ответов не было. Сейчас все складывалось в пользу Катилины, говорило о том, что этому человеку стоило доверять. Марк Робертович вдруг понял, что, отводя свои войска в Кампанию, позволяя Катилине сформировать новые легионы «ополчения», он собственными руками затачивает острее нож в руках предателя, если таковым, конечно, является Сергий Каталина. В таком случае было страшно представить, что будет, лишись олигарх своих легионов и приобрети Каталина свои. Вот только ничего у квестора не получится. Крассовский незамедлительно выставит его предателем, взвалит на него все шишки за государственный переворот… Понимал ли это Катилина, думал ли об этом? Если думал и понимал, значит, Марк Робертович был не один, кто рисковал в большой игре. Если же нет – квестора ждало одно большое разочарование. Однако хотелось верить, что все это были домыслы и подстраховка для олигарха. Последняя мысль пришлась по душе. Он похлопал Катилину по плечу.
– Что нужно для этого? Списать с народа долги? Провести раздачу хлеба? – спросил Марк Робертович.
Для того, чтобы собрать легионы, Катилине требовалось простимулировать горожан. Крассовский это прекрасно понимал.
– Этого недостаточно! Нужны новые законы, Красс! – выпалил Катилина. – Кардинально отличающиеся от тех, что были до того!
– О чем ты?
Катилина понизил голос.
– Люди должны быть готовы умереть за тебя, а не за Рим, Марк, вот что я имею в виду! Начни с того, что каждый, кто захочет вступить в наши ряды получит римское гражданство! – выпалил Катилина.
– Каждый? – изумился Крассовский. – Что ты имеешь в виду? У плебеев оно и так есть, а вольноотпущенникам..
– Ты ничего не сказал про их семьи, ведь так?
Крассовский не сразу понял, о чем говорит Луций Сергий, но когда ему стал понятен смысл его слов, коротко кивнул.
