На дороге было многолюдно, поэтому Крассовский перевел своего жеребца на шаг и осматривался. В нескольких десятках футах от обочины дороги стояло здание Регия. Три огромные арки, в каждую из которых мог запросто заехать знаменитый слон с груженной колесницей, поражали воображение. В глаза бросалось другое. За резиденцией, будучи функционально соединенной с ней, расположилась еще более интересная постройка, принадлежащая храму вестало, – к Атриум Весты. Это было здание необычной конструкции, чем-то напомнившее Марку Робертовичу шахматную фигуру «туру». Этакая «тура» была окружена множеством колонн. С крыши здания валил дым, шла ритуальная служба. Неподалеку от храма расположилось здание дома весталок, окруженное двухэтажными портиками на колоннах со статуями жриц богини Весты. Здание из кирпича имело два этажа, к нему примыкал таблинум и комнаты жриц. В самом центре таблинума стояла статуя Нумы Помпилия из чистого мрамора. От храма к Палантину уводила лестница. Крассовский загляделся на комплекс и почувствовал, как его тело покрылось гусиной кожей. Во истину римляне умели создавать величественные постройки. Марк Робертович, до того не раз бывавший в Риме, сейчас с трудом справлялся с охватившим его восторгом. Много лет спустя ничего того, что он видел сейчас, не было и в помине!
Тем временем кавалеристы, оторвавшиеся от Крассовского, оказались на Форуме, где разгоняли толпу, выстраивались в ряды в пространстве между базиликами Эмилия и Семпрония. Подгоняемая криками кавалеристов толпа отступила к Этрусской улице, в район Велабра, кого-то согнали к Аргилету, в долину Субуру, прочь с площади Форума. Большие залы базилик опустели за несколько минут. Из-за столов по линии колоннады за происходящим у арки с тревогой наблюдали менялы. Опустели палатки в южной части базилик – торговцы, обеспокоенные криками с улицы, превратились в зевак. Судя по выражению их лиц, эти люди сами были готовы в любой момент броситься на утек, бросив товар.
– Думаю, у нас не займет много времени, чтобы остановиться и напоить коней, Марк Лициний?
Это были слова префекта, указавшего Крассовскому на массивный каменный алтарь, на котором были изображены две человеческие фигуры. Сразу за алтарем расположился каменный колодец, напротив него на платформе высотой в четыре человеческих роста, высилось красивое здание. Крассовский сумел прочитать название храма «храм Диоскуров». К пронаосу храма вела широкая лестница, заканчивающаяся возвышающейся платформой. Марк Робертович предположил, что видит одну из ростр, на которой выступали римские ораторы. Подий украшал ансамбль колонн высотой не меньше пятидесяти футов каждая. У храма не было не души, двери были плотно закрыты.
– Что это? – олигарх вопросительно покосился на префекта.
– Источник Ютурны, – ответил Фрост.
– Знаю… – буркнул олигарх, смущенный тем, что его застали врасплох. – Нет, пить будем после того, как закончим начатое! Разбавим этой водой наше вино!
Показалось, что префект после слов олигарха побледнел. Олигарх поймал на себе осуждающий взгляд Лиция Фроста. К своему стыду, Марк Робертович понятия не имел, кто такая или такой Ютурна и чем был знаменит этот источник, но терять время на испитие вод из его источника не было никакого смысла. Теперь, когда он стоял на Форуме, голову вскружила тысяча и одна мысль. Римский форум… Марк Робертович слышал, что некогда в низине холмов Палатин и Капитолий было болото, пронизанное множественными источниками, а первые римляне хоронили на месте будущего Форума своих предков. Звучало жутковато и тем более странно, что место это было выбрано для размещения здесь сначала рынка, а потом и комиций с куриями. Неправда ли символично, что на костях предков, в месте, где Тарквиний Древний проложил Большую Клоаку, решалась судьба Республики?
Марк Робертович улыбнулся, прищурился, обвел взглядом пустые ростры комиций, украшенные носами вражеских кораблей. Мудро, весьма мудро. На месте членов комиций Крассовский уж точно не появился бы на форуме. Да и вряд ли консулы успели созвать центуриатные комиции, теперь же делать это было поздно… Впрочем, кто их знает, может быть, Сура и Орест успели собрать комиции на Марсовом поле, чтобы обвинить Марка Красса в государственной измене! В таком случае куриатная комиция, вручившая прежнему Крассу чрезвычайный империй, имела бы все основания его забрать!
Через ростры комиций виднелось здание курии, носившее имя Счастливого диктатора Суллы. Курии имели два зала для проведения сенатских заседаний и рассмотрения судебных дел. К залу секретариата примыкало здание портика. Марк Робертович скользнул взглядом по изображению на стене курии со стороны зала суда. Надпись под картиной рассказывала о триумфе римского консула 263 г. до н. э. Марка Валерия Мессала над карфагенянами и королем Сирокуз Гиероном Вторым. Крассовский переглянулся с Фростом, спешился и, поправив меч, двинулся к куриям. Внутри его уже ждали.
* * *
– Красс!
– Что возомнил из себя этот богач?
– Безумец!
– Изменник!
Крики сотрясали своды курий и были слышны задолго до того, как Марк Робертович с ликторами вошли в большой зал сената. Возбужденные сенаторы не сразу завидели гостей. Они поочередно вскакивали со своих мест, перекрикивали друг друга, слышалась отборная брань, проклятия. Облаченные в белые тоги в большинстве своем седовласые толстосумы были перепуганы и совсем не знали, что им делать дальше. Они попали впросак еще тогда, когда молва донесла до здания курий вести об участи консулов Суры и Ореста, чьи трупы лежали у Капенских ворот. Крассовский остановился у входа в большой зал курий, скрестил руки на груди и наслаждался картиной беспомощности сената. Здесь было на что посмотреть!
Только когда испуганные сенаторы увидели незваных гостей, несколько сотен голосов замолкло разом, в большом зале курий Суллы повисла гробовая тишина. Сотни лучших мужей всего Рима, вершивших в Республике высшую государственную власть, с одной стороны и Марк Робертович Крассовский, шагнувший прямо в центр зала, с другой. Специально для этой встречи олигарх надел на себя начищенный до блеска мускульный доспех, новый пурпурный плащ, шлем с гребнем из конского волоса. Рука Крассовского лежала на рукояти гладиуса. Он медленно осмотрел большой зал, скользнул глазами по изумленным, вытянутым лицам сенаторов. С трибун на него смотрели напыщенные гордостью, но бледные физиономии римлян. Олигарх впервые видел их лица и понятия не имел, кто из сенаторов являлся первым среди равных, принцепсом, но хорошо знал его имя – Луций Валерий Флакк. Марк Робертович, все последние дни живущий моментом их встречи, прекрасно знал, что по запросу консулов принцепс первым выскажет свое мнение. Одна незадача, консулов в живых больше не было…
– Марк Лициний Красс прибыл в Рим, как вы этого и просили! – сказал олигарх.
Недолго думая, Крассовский выпотрошил к своим ногам мешок, который держал в руках. На пол упали отрезанные головы, которые принадлежали консулам Оресту и Суре. По рядам большого зала прокатилась волна возмущения. Олигарх услышал смешки ликторов из-за своей спины. Взгляды сенаторов устремились на совсем немощного старика, лысого, дряблого и исхудавшего.
