– Понятия не имею, – Алина вздохнула еще печальнее. – А ты что посоветуешь?
– Я как всегда считаю, – интонация Киры сразу стала деловой, – что проблемы нужно не валить в одну кучу, а рассортировать и решать поэтапно. Я правильно понимаю, что узнала о твоих новостях первой? Ни Георг, ни Алексей еще не в курсе?
– Не в курсе. Я еще не говорила ни с тем, ни с другим. Просто не знаю, что и как сказать…
Кира на миг замолчала и потерла указательным пальцем правую бровь, что у нее всегда было признаком глубокой задумчивости.
– Знаешь, давай начнем с ответа на такой вопрос… Только честно, ладно?
– Конечно.
– Предположим… – только представим на минуту, я вовсе не утверждаю, что так обязательно случится! – что у вас с Алексеем ничего не получится. При таком раскладе ты вышла бы за Георга?
– Нет, – Алина решительно тряхнула еще влажными волосами. – Если с Алексеем не получится, то я буду плакать, рыдать, страдать от несчастной любви… Но к Георгу точно не вернусь. Ты сама только что сказала, что он не герой моего романа. Я окончательно в этом убедилась, когда он пропустил мимо ушей сообщение, что я снова начала писать. Я все это время так переживала из-за своего писательского кризиса, места себе не находила! А для него это оказалось не стоящим внимания пустяком! Зато Алексей…
– Алинка, ты извини, мой рейс объявили, – сообщила, ненадолго отвлекшись, Кира. – Сейчас попрощаемся, но давай сначала что-то решим. Раз ты ни при каких обстоятельствах не хочешь оставаться с Георгом, значит, надо ему сказать об этом.
– Я понимаю, но… Очень уж трудно решиться, Кирка, – Алина снова вздохнула, в который уж раз за этот разговор. – Представляю, как он расстроится…
– Да, твое сообщение будет для него серьезным ударом, – не стала возражать Кира. – Но только не сердечным ударом, а ударом по самолюбию. Твой жених – теперь уже, надеюсь, бывший – совсем не из тех, кому можно разбить сердце. Хотя он явно обидчив и, скорее всего, злопамятен, это тоже никак нельзя упускать из виду.
– Не буду, – кивнула Алина. – Ну, ты беги, а то опоздаешь… Хотя нет, еще секундочку! А ты сама что думаешь – как Алексей ко мне относится?
– Как он может относиться, если ты невеста другого? – резонно отвечала Кира. – Для начала перестань быть ею, а потом скажи об этом Алексею и посмотри, как отреагирует. Все, подружка, целую, побежала, а то сейчас самолет без меня улетит.
Проверенное средство сработало и в этот раз. Разговор с Кирой не только помог Алине привести если не чувства, то хотя бы мысли в некоторый порядок, но и придал ей решимости. Она пришла к выводу, что поговорить с Георгом нужно незамедлительно – чем раньше она сообщит ему о разрыве, тем быстрее этот крайне неприятный момент останется позади. Так что надо действовать и ковать железо, пока не завяли помидоры, как выражается все та же Кира…
Достав из бара початую бутылку мартини, Алина щедро плеснула в стакан золотистой жидкости, чуть разбавила апельсиновым соком, хлебнула для храбрости и набрала номер Георга.
– Здравствуй, дорогая, так приятно, что ты позвонила, – услышала она голос в трубке. – К сожалению, у меня мало времени, так что я сейчас не могу долго говорить с тобой. У тебя какое-то дело или ты просто соскучилась?
Алина набрала побольше воздуху.
– Да, у меня дело, и довольно важное. Я хотела бы как можно скорее встретиться с тобой и поговорить. Может, пообедаем сегодня?
– Извини, дорогая, но сегодня я никак не могу. Поездка в Париж совершенно выбила меня из графика, теперь столько всего навалилось… Давай отложим нашу встречу до выходных, хорошо? Твое важное дело может подождать до выходных?
Это было что-то новенькое. Обычно Георг никогда не откладывал встречу с ней так надолго. Обиделся за Париж, за несостоявшуюся романтическую ночь? Может быть, не зря же Кира назвала его злопамятным… Однако делать было нечего, не по телефону же сообщать о предстоящем разрыве. И Алине ничего не оставалось, как только ответить:
– Да, конечно, подождет. Пока, увидимся в выходные.
Алина отложила телефон, осмотрела свою квартиру и решила, что немедленно пора приниматься за уборку. Порой, чтобы весь мир начал меняться к лучшему, достаточно просто навести порядок у себя дома.
* * *
Машина Алексея весело летела по Киевскому шоссе в сторону города, фонари вдоль дороги чертили в небе золотую линию их пути. И чем ближе была Москва, тем тревожнее становилось на сердце у Алины. А что, если эта встреча станет последней? Вот сейчас она все ему скажет, они домчат до Окружной, повернут там налево, доберутся до Крылатского и… И все. Алеша высадит ее у подъезда, скажет на прощание что-нибудь милое, помашет рукой – и больше они никогда не увидятся. Может, не стоит именно сегодня сообщать ему, что свадьбы не будет, и этим сразу сжигать все мосты? Но что же делать, как быть? Продолжать врать? До назначенной даты свадьбы осталось всего три недели, а ни Алексей, ни Георг еще ничего не знают, и Алина не знает, как им об этом сказать… Вот что значит запутаться в любовном лабиринте и оказаться на месте героев романа. Как же ей не повезло… Всю жизнь она была автором чужих судеб и могла подсовывать своим героям удачные случаи, давать счастливые шансы, выводить из жизненных тупиков, а сама… сама, попав в непростую жизненную ситуацию, растерялась. Где ее писательская интуиция, где тот сюжетный ход, который позволит все разрулить?
А ведь вечер прошел так чудесно! Помня, как понравился Алеше ее «привезенный из Японии» имидж, Алина надела тот же самый наряд и попросила своего мастера в салоне красоты сделать прическу, похожую на ту, что полгода назад сотворил на ее голове японский дизайнер. Конечно, у Наташи получилось что-то мало похожее на произведение Кацухиро, скорее «по мотивам», как пишут в титрах к фильмам-экранизациям, когда сценарий уже ничем не напоминает оригинал. Но когда Алина взглянула на себя в зеркало, то осталась вполне довольна. Она действительно выглядела «чуточку безумной», как когда-то посоветовал ей молодой японец. И это легкое безумие ей очень шло.
Во всяком случае, именно так счел Алексей. Увидев выходящую из подъезда Алину, он издал восхищенный возглас и показал ей поднятый вверх большой палец.
– Выглядишь на все сто! Париж явно пошел тебе на пользу, – заметил он.
– Это не Париж, это еще отголоски Японии, – уточнила довольная произведенным эффектом Алина, усаживаясь рядом с ним на переднее сиденье.
– Тогда была немного другая прическа, – тут же возразил Алексей. – За последнее время я несколько раз вспоминал ту встречу в Медведкове и понял, что там ты была самой собой. А потом как-то изменилась.
– В худшую сторону? – тут же поинтересовалась Алина.
Алексей пожал плечами:
– Не то чтобы… Даже не знаю, как сказать. Потом ты долгое время была какой-то скованной, будто на тебя что-то давило… Но теперь, когда ты снова начала писать, ты, похоже, снова становишься собой – прежней, настоящей.
