– Ну, баба Оля! – в восхищении заметил Толик. – Вот это память! Вот бы вы за меня экзамен по истории сдали, точно бы «отлично» получил!
– На память не жалуюсь, – довольно проговорила баба Оля, снова берясь за шитье, – а про экзамены, сам учиться должон. Нече на других надеяться.
– Ну, что я тебе говорила? – перепрыгивая через две ступеньки, самодовольно спросила Лида. – С бабой Олей справочное бюро не нужно. Главное, уговорить. Мне дед рассказывал, что баба Ольга в молодости подпольной связной работала. С тех пор не очень-то она болтать любит. Потому как раньше «болтливых» царская охранка тут же хватала, и уж тогда конец. Либо тюрьма, либо ссылка. А самых опасных и повесить могли! – с восхищением рассказывала Лида.
– Это кто в подполье, баба Оля? – насмешливо переспросил Толик.
– А ты, глупый дурачок, думаешь, она всегда бабушкой была? Да она тридцать лет назад примерно как наша Галина Гавриловна была.
– Да ну?
– Вот те и «да ну», – передразнила его Лида. – Считать учись!
Толик, сдвинув кепку на нос, почесал затылок.
Родику с Борей похвастаться было нечем. Их парадную вдоль и поперек прошерстили луровцы (Ленинградский уголовный розыск). Обход соседних подъездов тоже ничего интересного не дал.
– Знаешь, а давай с Сенькой Горло поговорим, а? Вот уж кто может нам помочь. Он со своими приятелями в таком обществе трется, мог что-нибудь и слышать. Что думаешь? – выходя с Родькой не солоно хлебавши из третьей парадной, предложил Борис.
– С Сенькой? – с сомнением наморщил нос Родион. – Да мы же с ним вроде как воюем.
Сенька Горло, а иначе просто Семен Горлов, был местным хулиганом, предводителем целой ватаги таких же, как и он, трудных подростков. Семен учился в параллельном с Родионом и Борей классе. Учился, что удивительно, хорошо, и даже почти отлично, что не мешало ему безобразничать. С ним мучились школьные организации, учителя и местный участковый. Сенька был непрошибаем. Он курил, тырил по мелочи, задирал вечерами прохожих, грубил и сбивал с пути истинного всех, кого мог сбить. А потому каждая мать в окрестностях, отправляя своего ребенка гулять на улицу, неизменно добавляла: «И не смей подходить к Сеньке и его компании. Если увижу, уши надеру». Воздействовать на Сеньку через семью было невозможно. Родителей Сени арестовали лет шесть назад, и никто об их дальнейшей судьбе ничего не знал. За что их арестовали, тоже было неизвестно. Жил Семен с дедушкой, очень угрюмым и неприятным типом. Его пытались вызывать в школу, он не приходил, тогда комиссия учителей явилась к ним домой. Жили Семен с дедушкой в подвальчике, с маленьким окошком под самым потолком. Дед учителей молча выслушал, а затем без всяких церемоний выставил вон и дверь за ними захлопнул. После этой истории педагогический коллектив долго пребывал в глубокой задумчивости, после чего визит Горловым решил нанести сам директор. О чем беседовал со старшим Горловым Николай Кириллович, осталось неизвестно. Но из подвальчика его не выгнали. А вернувшись в школу, он просто посоветовал учителям быть к парню терпимее и всякий раз на предложение отчислить Семена из школы мягко отказывался, призывая педагогов не опускать руки и дать мальчику шанс, вызывая искреннее недоумение у коллег.
Жил Сеня в соседнем дворе, но считал, что владеет всем кварталом, и хотя в каждом дворе у него находились неприятели вроде Родиона, Бориса и Толика с Лидой, он все равно считал себя королем. Между компанией Семена и ребятами прежде частенько случались драки, и надо с прискорбием заметить, что победа не всегда была на стороне добра. С годами драки происходили все реже, и отношения теперь они предпочитали выяснять в устной форме. По-взрослому.
– Ну, так что, поговорим с Сенькой? Только давай сперва ребят дождемся, – на всякий случай предложил Боря.
Но с Сенькой в этот день им поговорить так и не пришлось. Лида и Толя, встретив ребят, сразу же потянули их на крышу дровяного сарая обсудить добытые сведения.
– Ну и ну. А что же она луровцам ничего не сказала? – с горечью спросил Родион.
– Да они ее даже и не спрашивали. Она наверняка им не открыла, – с самодовольной насмешкой сообщила Лида. – Или сказала, что ничего не видит, старая, слепая.
– Она бывшая подпольщица, вообще никому ничего не говорит, – встрял с замечанием Толик.
– Но вам-то сказала.
– Мы свои, – пояснил Толик. – Лид, доставай бумажку, давайте думать. Мы с Лидой домой зашли и все записали, чтобы не напутать и не забыть, да, Лид?
– Да. Первым пришел Генка из восьмой. По-моему, его можно вычеркнуть, – доставая из кармана рубашки карандаш, проговорила Лида. – Гена хороший парень, производственник, у него невеста есть, и вообще он парень хороший.
– Согласен, – кивнул Толик. – Гена не мог. Помните, он нам всегда каток в сквере заливать помогает, и Кольке Петрову велик помог собрать, даже какие-то детали специально на заводе выточил.
– Ладно, вычеркиваем, – согласился Боря.
– Дальше. Тетя Валя с Маринкой. Ну, эти уж точно не могли. И Дарья Кузьминична тоже.
– Вычеркивай.
– Потом пришел Петр Петрович. – Лида вопросительно взглянула на друзей. Те задумчиво молчали.
– Дядь Петя мужик неплохой, только уж больно выпивает, – с сомнением заметил Толик.
– Да, неплохой? А ты знаешь, как он свою жену избивает и Лешку с Танюшкой? – горячо воскликнула Лида. – Они иногда у соседей на полу спят, чтобы только от него спрятаться. Михаил Прокопыч, их сосед по квартире, даже грозился его засадить, если он не уймется. Да теть Зина не решается, жалеет, а может, боится одна с двумя детьми остаться.
– Бабы народ глупый, – махнул рукой Толик. Лида наградила его таким взглядом, что он тут же умолк и стал что-то усиленно искать в карманах. Лида была круглой отличницей, а вот у Толика в школе случались и тройки, и его частенько сажали к Лиде на буксир.
– Хорошо. Давайте его оставим. Он мог напиться и просто не соображал что делал, – согласился Боря. – Родь, ты как?
– Оставляем, – глухо ответил Родион, опять севший ко всем спиной.
– Дальше Шурка с приятелем, – заглянув в листок, сказала Лида.
– Ну, уж он точно ни при чем. Он же секретарь комсомольской организации у себя в ФЗУ, – твердо заключил Боря. – Отличник, и вообще.
– Согласен, – кивнул Толик. – Давай, Лид, дальше.
– Дальше те, кто пришел по черной лестнице.
– Мама вроде говорила, что убийца пришел с парадного входа. Но может, они ошибаются? – с сомнением спросил Родион.
– Конечно, ошибаются, – поддержал его Толик. – Всякие воры и убийцы всегда с черных лестниц ходят, это всем известно.
– Глупости, – заметила Лида, но продолжила зачитывать список: – Клавдия с ухажером.
– С каким еще ухажером? – оживился Боря.
Клавдия была женщиной легкомысленной, разбитной и незамужней. Работала на вокзале буфетчицей и регулярно водила к себе сомнительных типов. Пару раз соседи вызывали к ней милицию, потому что время от времени у нее сталкивались новые и старые воздыхатели и затевали драки. Бывало, что и с поножовщиной. Соседи на Клавдию жаловались, но выселить ее никак не могли. Поговаривали, что у нее связи в милиции.
