– Успокойся. Никому ничего рассказывать не надо. А жизнь новую начать надо. С милицией или без, но бежать отсюда нужно. И чем дальше, тем лучше.
– Да нужно, – не стала спорить она. – Но лучше без ментов. Тогда точно прибьют.
– Что, серьезные люди?
– Чисто мафия... Чем занимаются, не знаю, но дом у их босса – мне на такой за тысячу лет не заработать. К нему друг приехал, он его встречал – хлебом да солеными телками... Черт, и надо было им Леську замочить!.. Теперь что, моя очередь? – захныкала Марина.
Данила пожал плечами. Он сделал все, что было в его силах. И теперь у нее было право выбора – или обратиться за помощью в милицию, или умереть от киллерской пули. Помогать ей дальше он не собирался: сам по пояс в трясине – самому бы выбраться.
– А куда мы едем? – спохватилась Марина.
– Ко мне домой. Там тебя никто не найдет...
– Не найдет, – подтвердил Данила. – Потому что его адреса не знает никто. А домой, в свой поселок не суйся, там тебя быстро вычислят...
– Да сама знаю, не маленькая... И за что мне все это?
– За грехи твои, – не пощадил ее Гаврила.
– Так что мне, в монастырь уйти?
– А что, неплохая, между прочим, идея, – уныло улыбнулся Данила.
Он и сам в грехах как раджа в шелках – сколько душ загубленных на совести. Может, и ему в монастырь уйти?.. Можно было бы всерьез подумать над этой идеей, если бы не Рита. Девушка согласна ехать с ним в тайгу, и сейчас он точно знает, что это – предел его мечтаний... Но вот если он ее не найдет, тогда и о монашеской жизни можно поразмышлять...
Гаврила жил в девятиэтажном крупнопанельном доме. Двухкомнатная квартира после ремонта, новая добротная мебель, но здесь явно не хватало женской руки – пыль, беспорядок, носки по углам, в холодильнике мышь повесилась...
Марина первым делом бросилась к окну, посмотрела вниз с восьмого этажа.
– Да не бойся ты, – покачал головой Гаврила. – Тебе же сказали, что здесь ты как иголка в стоге сена...
– И все равно страшно.
Данила тоже подошел к окну. Он сомневался, что мафиози смогут сюда добраться, но интуиция подсказывала, что ушки нужно держать на макушке.
– Где тут у вас чердак? – спросил он.
– Ну, где, на десятом этаже...
– Надо бы глянуть...
– Зачем?
– Закон дикой природы. В норе у зверя должен быть запасной выход.
– Мы же не звери.
– Да, но запасная лазейка нам не помешает.
Вход на чердак закрывала железная решетка с навесным замком. И крепкая, зараза – ударом ноги такую не вышибешь.
– Непорядок, – Данила озадаченно поскреб подбородок.
– Замок срезать можно, у меня арматурные ножницы в гараже, я сейчас машину поставлю и принесу...
– Далеко гараж?
– Ну, тут кооператив, десять минут ходу...
– Может, лучше погодишь машину ставить? Мало ли что?
– В принципе, можно и под окно поставить...
– Под окно не надо, лучше к соседнему подъезду.
– Думаешь, могут наехать? – забеспокоился Гаврила.
– Всякое может быть... И ножницы нужны...
Они вдвоем съездили в гараж, взяли длинные ножницы для резки арматуры, на обратном пути завернули в ночной магазин, домой вернулись с полными пакетами – шампанское, коньяк и много-много всякой вкуснятины.
Марина обессиленно лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу, а Люба шуршала как электровеник – и пыль протерла, и полы вымыла.
– Ты что-нибудь на стол приготовь, – по-свойски доверительно сказал ей Гаврила. – А мы сейчас...
Они поднялись на чердак, срезали замок, вышли на крышу, глянули с высоты на спящий город. Тихо здесь, безлюдно – не сравнить с ночной Москвой, где жизнь, казалось, бурлит круглосуточно.
– Не люблю ночь, – как будто от холода поежился Гаврила.
– Почему?
– А потому что ночью приходит Костлявая с косой.
– Она и днем косой машет.
– А ночью особенно. Люди в основном по ночам умирают. А почему? Потому что ночью они особенно беззащитны...
– Боишься смерти?
– Нет. Но задумываюсь... Может, я жить только начинаю.
– Это ты о ком, о Любе или Марине? – подначил его Данила.
– Не, о Любе... Марина хоть и красивей, но проститутка.
– Брезгуешь?
– Не в этом дело. Натура у нее порочная. Ей красивую жизнь подавай – тачки, шмотки, мишура. А я просто жить хочу, чтобы приехал, и жена верная дома ждет, чтобы пельмешки под водочку... Ты же сам видел, Марина пластом лежит, а Люба с веником. Одна гулять будет, пока я в рейсе, а другая – и пельменей налепит, и вообще...
– Будут тебе и пельмени, и вообще...
– Хотелось бы.
Они прошли к дальнему коробу, через который можно было спуститься в последний подъезд. Дверь была открыта, но лестница упиралась в зарешеченную дверь. Пришлось возвращаться в свой подъезд, подниматься на девятый этаж через чужой. И снова заниматься вредительством – срезать очередной замок.
– Надеюсь, что это мартышкин труд, – сказал Данила, когда они повернули обратно.
Марина по-прежнему лежала на диване.
– Полотенце еще не нагрелось? – с сарказмом спросил Гаврила.
– Хочешь сменить? – тоскливо посмотрела на него девушка.
– Может, лучше сама?
– У меня мигрень...
– Ну да, бессонная ночь, беспокойный день.
– Ты меня в чем-то упрекаешь? – возмущенно приподнялась на локте Марина.
– Люба ехала к тебе, думала, что ты адвокатом работаешь...
– Нет, если ты не хочешь, чтобы я здесь оставалась, ты так и скажи!
– Да нет, оставайся, – пожал плечами Гаврила.
– А вот одолжения нам делать не надо!.. Люба, собирайся, мы уезжаем!
Пришлось Даниле успокаивать обоих – и Марину, и Гаврилу. Одну он уложил обратно на диван, другого отправил на кухню. Накрыл журнальный столик газетой, сел в кресло, взялся за свой «Вальтер».
Пистолет производил впечатление. Отличная эргономика – в руке сидит как литой. Рукоятка пластиковая, приятная на ощупь, и удивительно узкая – при том, что магазин двухрядный на целых шестнадцать патронов. И на вес легкий, с полным боекомплектом – не больше килограмма. Рамка нарочно тяжелая, чтобы снизить отдачу при выстреле... Даниле не приходилось еще стрелять из такого пистолета. Отзывы вроде бы ничего. Но как оружие реально поведет себя в бою, покажет время...
– Нет, ты скажи, чего это Гаврила ко мне прицепился? – обращаясь к нему, недовольно буркнула Марина.
