Бенуа кивнул. Логично. Кто в наше время делает
что-то просто так? Особенно если это сопряжено с риском угодить за решетку?
Хотя, впрочем, у Гийома и его команды дело отработано до мелочей, он в этом
смысле совсем не похож на остальных цыган, которые действуют нахрапом и быстро
попадаются. Он человек современный, цивилизованный, помешан на собственной
безопасности и для обеспечения ее разрабатывает меры, которые привели бы в
восхищение полицию – если бы она о них знала. К примеру, в таких маленьких
деревушках, как Мулен, нет своего комиссариата, он находится в Нуайре, как и
супермаркет, и другие магазины, и действующая церковь, и врач, и вообще все
блага цивилизации. Нуайр – очень оживленный городок, в котором полно туристов.
Их автобусы и авто останавливаются именно на той площади, на которой расположен
комиссариат. Там всегда царит толкотня, с утра до вечера, поэтому никто и
внимания не обращает на машины и мотоциклы, на людей, которые сидят в бистро
напротив полицейского участка. Ну каким образом можно увязать кого-то из них с
группой цыган, которые на своем мебельном фургоне в это время подъезжают к
какому-нибудь необитаемому, заброшенному хозяевами дому в отдаленной деревушке
типа Мулен, проворно вскрывают двери и споро и аккуратно выносят из дому ценные
вещи? Да никакой тут нет видимой связи!
А между тем она существует.
Пьют себе парни или молодая парочка кофе в
бистро или просто болтают, сидя в машине. Но смотрят они не друг на друга, а на
дверь комиссариата. Если дверь заперта и полицейские остаются в помещении,
значит, все спокойно. Если вся боевая бригада в составе пяти человек во главе с
сержантом вдруг просыпается от ежедневной спячки и ничегонеделания и вылетает
на площадь, причем глаза у них пылают боевым азартом, значит, пора
побеспокоиться о мерах безопасности. Парень достает мобильный телефон и
набирает номер. В кармане у кого-то из тех ребят, которые избавляют одинокий
домик от переизбытков ценностей, трещит в это время его мобильник. Происходит
краткий обмен двумя-тремя фразами – и все! Компания цыган грузится в свой
фургон и со всей возможной скоростью уносится от греха подальше по одной из
дорог в противоположном от Нуайра направлении. А украденное имущество потом
возникает на Блошином рынке – чтобы порадовать любителей антиквариата. И концов
не найдешь!
Эти меры безопасности, предпринимаемые
Гийомом, конечно, оправдывали себя только в таких вот сонных, провинциальных
местечках, где полиция привыкла к тихой, беспроблемной жизни, обленилась и
давным-давно не ловила мух. Потому он и собирал свою жатву только в провинции,
причем всегда очень тщательно изучал место будущей работы. Конечно, после
успешно проведенной акции (успешной с точки зрения Гийома!) полиция на какое-то
время оживала, пыталась шустрить и проявляла бдительность где надо и где не
надо, но Гийом был человеком терпеливым и не гнушался на это время перебраться в
другой округ или вовсе залечь на дно. Он не держал постоянную команду,
предпочитал собирать ее для конкретного дела, причем все его сообщники были его
родичи, и можно было не сомневаться, что, попавшись, парни будут молчать и
главаря не заложат. Среди цыган с этим делом строго, они своих ни за что не
выдадут, но действует на них боязнь мести или просто правила чести, Бенуа
толком не знал. Да и знать не хотел. Он играл с Гийомом по его правилам: иногда
наводил его на хорошие места, получал свой процент с грабежа – и оба
расставались, довольные друг другом, до нового предприятия. Гийом привык, что
Бенуа всегда предлагает стоящие дела, а оттого встречал его радостно. Но сейчас
энтузиазма не проявил. У него был на примете другой объект, куда более
выгодный, всего за десять километров от Мулен, а так близко от одной точки до
другой Гийом старался не работать.
– Тебя просит Себастьен, – пояснил
Бенуа и немного приоткрыл карты на то, что требуется Себастьену.
Гийом призадумался. В свое время именно
Себастьен помог ему вылезти из одного очень неприятного дела. Это стоило тому
огромных неприятностей, от которых Себастьен сумел избавиться только с помощью
крупных взяток. Гийом был человеком справедливым и благодарным: он вернул
Себастьену потраченные деньги, но все равно до сих пор считал себя в неоплатном
долгу перед ним. Именно поэтому Себастьен рассчитывал, что цыган не откажется
помочь ему.
Однако похоже на то, что на сей раз он ошибся.
– Похищение... – проворчал
Гийом. – Он что, сошел с ума, этот Себастьен? Я никогда не занимался
такими вещами. Зачем мне это нужно? Я тихонько собираю свою жатву, не причиняя
никому очень вреда. Если люди плохо охраняют свою собственность, значит, она им
не особенно нужна, верно? Если человеку что-то по-настоящему дорого, он крепко
прижимает это что-то к себе. А если ценная вещь валяется где попало, значит, в
глубине души он не прочь с ней расстаться. И я угадываю его тайные желания и
избавляю его от того, что ему не слишком-то нужно. То есть я всегда стараюсь
действовать в соответствии с желаниями человека. Но попробуй убедить меня в
том, что эти люди хотят угодить в подвал – или где вы их там собираетесь
держать?!
– Хотят, хотят, не сомневайся! –
буркнул Бенуа. – Мы им предлагали играть по нашим правилам – в самом деле
предлагали! – они предпочли отказать нам, причем в довольно грубой форме.
Значит, они сами напрашиваются на крутые меры.
– Ну, это тебе так кажется, – пожал
плечами Гийом. – А у них на сей счет может быть другая точка зрения.
Бенуа только головой покачал. Логика этого цыгана
была извилиста, как критский лабиринт, из которого в незапамятные времена с
трудом выбрался некий Тезей. Этот цыган, что, не допускает, что у ограбленных
им людей тоже может быть другая точка зрения на свою собственность? Дело в том,
что Гийом учился в университете... Правда, недолго, всего один семестр, а потом
угодил в тюрьму. И то и другое навсегда отшибло у него желание и учиться, и
попадаться в лапы законников. Но все-таки прикосновение к основам знаний успело
крепко развратить его!
– Слушай, ты должен нам помочь! –
настойчиво сказал Бенуа. – Честно говоря, я просто не знаю, что делать.
Сейчас поразительно удобный момент: все эти русские собрались вместе. Их можно
накрыть всех сразу, одновременно.
– Русские? – воскликнул
Гийом. – Так дело касается русских?! Ну, если так... Стоит подумать. Я
против насилия, ты же знаешь. Но если речь идет о русских... Ладно. Только не
даром, понятно? И если я ничего не смогу взять толкового в этом доме, значит,
вам придется заплатить мне за труды.
Бенуа откровенно опешил. Во-первых, потому,
что Гийом наконец-то перестал бескорыстно вкалывать на Себастьена. Во-вторых,
эта непонятная неприязнь к русским... Выходит, не он один расист? Хотя к
русским-то он относится нормально, особенно к особам женского пола. Как ловко улизнула
сегодня утром от них с Тьерри эта длинноногая девчонка! Бенуа не мог на нее
долго сердиться – даже за то, что она откровенно оставила его с носом.
